Вынужденная жена дракона (СИ) - Лина Ильина

чуть не оглохла от этого звука, полного ярости боли и тоски. Плоские ноздри пошевелились, мелькнул продольный зрачок в янтаре… Такой знакомый, такой родной.

— Надо уходить, — сказал Истон. Я обернулась и обвела место сражения взглядом. Трещали полыхающие деревья, освещали драконьим огнём дорогу, кромку леса и поверженных врагов. Где-то вдалеке топтались всадники, не решаясь подойти ближе. Туда-то меня и потащил Истон. — Быстрее! Сейчас полыхнёт!

Дракон снова взревел, вскинул огромную башку к небу и выпустил из пасти плотную струю огня. Чёрные матовые чешуйки по краям вспыхнули светом, грудь зверя набухла, расширилась, словно истинное пламя больше не умещалось в нём, распирало изнутри. Рёв превратился в хриплый жалобный вой. Дракон заскрёб когтями по земле…

— Ему больно, — закричала я так, будто боль эта была и моей тоже. — Хватит таскать меня, как куклу!

— Идиотка! — Истон, как всегда, не мелочился. — Я тебя спасти пытаюсь! Он нас всех спалит!

— Не надо меня спасать! — я освободилась из его захвата и рванула обратно к дракону. Я не сошла с ума, просто что-то щёлкнуло в голове, все части загадки, наконец, сложились в правильном порядке…

Истон нагнал меня на полпути, перехватил за талию. Дракон дёрнулся резко, обернулся и вытянул к нам шею. На дне его зрачков маячило пламя, пасть приоткрылась, оголяя острые как иглы зубы. Грудь дракона предостерегающе заклокотала.

— Отпусти, Истон. Я хочу ему помочь, — прошептала я, удерживая взгляд дракона.

— Ему уже не поможешь, — мужской голос был пропитан болью. — Он пожертвовал своей жизнью ради тебя…и я не хочу, чтобы эта жертва была напрасной. Хватит дурить!

— Ты прав, — я тронула пальцами руки Истона и прикрыла глаза. — Он выбрал меня. В этом и был смысл проклятья. Теперь я должна выбрать его.

Лёд обжёг его кожу, позволяя мне вырваться из плена.

— Анна, стой!

Я рванула вперёд. Хрупкая ладонь на чёрной матовой чешуе, серые глаза отражением в янтаре…лёд и пламя. Сила брала начало в сердце, питалась моими чувствами, крепла от любви, закалялась ненавистью. Луна, раскалившаяся добела, вспыхнула и осыпалась на нас сотней маленьких звёзд. Чёрный вихрь перемешался с невесть откуда взявшимся снегом и обнял нас плотным ледяным кольцом. Он всё сужался и сужался, пока кости дракона не затрещали от напора, а сам он не заревел мучительно. Я не позволила себе закрыть глаза… насколько могла, разделила эту боль с мужчиной, которого так сильно полюбила.

Мы рухнули на землю, по-прежнему продолжая держаться друг за друга. Только теперь под моей ладонью ощущалась не чешуя, а тёплая кожа человека. Я скользнула рукой по обнажённой груди Аларика и изумлённо замерла. Там, где раньше были сотни рубцов, теперь красовалась абсолютно гладкая, розоватая кожа. Он приоткрыл веки и бессильно вздохнул, схватился за меня и притянул ближе.

— Анна, — едва расслышала я. Вертикальный зрачок расширился, стал круглым, но золото всё ещё тлело в его глазах. — Ты моя.

Мой ответ его, как обычно, не слишком волновал. Рик закатил глаза и потерял сознание.

— Вы оба…психи, — Истон укрыл голого друга кителем, схватился за голову и дёрнул себя за волосы. Из нас троих сейчас именно он больше всего походил на психа. В моей же душе царило полное умиротворение. Всё будет хорошо.

* * *

Ведьма из последних сил затянула слабый узелок на огромном полотне, вздохнула тяжело и сразу же провалилась в глубокий сон, рискуя больше никогда не проснуться. Больше двадцати лет изо дня в день она выплетала узоры чужих судеб, связывала их между собой или корыстно разводила в стороны.

Едва первые лучи солнца пролезли в ветхую хижину сквозь толстые щели, ведьма открыла глаза, поднесла руки к лицу и широко улыбнулась. Она тут же подскочила и закружилась, раскинув руки в стороны. Счастливый девичий смех был так непривычен этой покосившейся рухляди, что со стены напротив упала последняя полка, погребая под собой кресло-качалку. Ведьма метнулась к окну, шепнула три слова, и пыльное, заросшее паутиной стекло обернулось зеркалом.

— Я скучала, — шепнула она самой себе и провела рукой по гладкой коже лица, коснулась нежных губ и скользнула к голой упругой груди. — Получилось!

Ведьма вытащила из сундука сорочку, поморщилась, обнаружив в ней выеденную молью дырку, но всё же надела за неимением прочего. Шагнула за порог, вдохнула полной грудью свежий утренний воздух.

— Бросилась с самой высокой башни, — фыркнула она, счастливо рассмеявшись. — Вот это у девчонки юмор!

Она сделала несколько шагов и обернулась к хижине. Незапертая дверь болталась на последней петле и монотонно поскрипывала. Ведьма щёлкнула пальцами, и старое дерево вспыхнуло словно сухая солома. Чёрный дым взметнулся к небу, унося с самой ошибки прошлого. Девушка перекинула свои блестящие пряди за спину и зашагала по тропе, напевая весёлую мелодию.

Глава 37

Анна

Всю дорогу до Наргарда я не выпускала руку бессознательного Рика из своей. Глупо, наверное, но мне казалось, что так будет правильно. Никто не смеялся, даже Истон больше не отпускал едких шуточек на мой счёт. Он до сих пор выглядел слегка ошалело…впрочем, и другие члены отряда хоть и хранили молчание, но по странным взглядам, которые они бросали на нас с мужем, было поняло, что мужчины пребывают в лёгком шоке. Или не лёгком. Их можно было понять, всё же не каждому выпадает шанс увидеть живого дранона и остаться при этом в живых.

Лазар с Витаром присоединились к нам на середине пути. Я уже знала, что они выслеживали сбежавшего Элриса, и когда заметила на рукояти меча Лазара кровь, решила не задавать лишних вопросов. По правде говоря, судьба предателя меня мало волновала.

У въездных ворот нас встретил замковый лекарь, шустрый седовласый старичок. Он быстро осмотрел Рика и на мой вопросительный взгляд ответил кратким:

— Нужно ждать.

И мы ждали. Аларик проспал три дня, хотя мне показалось, что минула целая вечность.

В первый же день, едва я успела привести себя в порядок, моего внимания потребовал отец. Точнее, лорд Нортон. И не совсем моего, но пока Рик набирался сил, мне пришлось взять на себя часть его обязанностей.

— И как это понимать? — рявкнул лорд, стоило мне показаться на пороге гостиной. Привычный папенькин тон заставил меня поморщиться. Надо же, а ведь я почти отвыкла от подобного обращения. Разбаловал меня Наргард. Сестрица попивала чай, аккуратно оттопырив мизинчик, и всем своим видом выражала презрение к окружающим. — Я требовал встречи с лордом!

— И вам доброго дня, — ответила я холодно, ощущая за спиной поддержку Лазара. — Мой муж сейчас несколько занят. Все интересующие вас вопросы