Хостесс. История Бэйли Екатерины - Анна Ромашкина

Ко мне по-прежнему иногда заходила Рита, чтобы обсудить свои семейные проблемы. Я, как человек вежливый, не решалась послать ее куда подальше, но меня эти встречи лишь опустошали и выматывали: выливая на меня ушаты эмоциональной грязи, она чувствовала себя лучше, а я – так, словно из меня вычерпали все силы.

Сама я тоже время от времени наведывалась к девочкам из разных клубов, чтобы поболтать немного по-русски. На тот момент в тауне их осталось всего человек десять, а моих «старых» знакомых – и того меньше: Лариса недавно уехала обратно в Россию, а Маша (ее молчаливая подруга) осталась в тауне нелегально. Но ненадолго. Об этом хочу рассказать немного подробнее.

В какой-то момент «мамашка» их клуба решила отказаться от Маши и отправить ее в другой город, так как своей молчаливостью больших денег она все равно не приносила. Но уезжать Маша не хотела, ведь здесь у нее был бойфренд. Поэтому она решилась на «побег». И не одна, а вместе с Ирой (той самой, которая встречалась с Марком, «сусликом»-пехотинцем).

От Иры примерно в это же время хозяева тоже решили избавиться. Накануне она побывала в таком глубоком запое, что две недели не могла из него выйти. Разумеется, на работе в это время ее тоже не видели. Да-да, именно поэтому она категорически отказывалась пить, но вид при этом имела, самый что ни на есть пропитой: она просто знала, что может «сорваться».

После «побега» обе подружки жили с парнями в одной двухкомнатной квартире на четверых. Их бойфренды-пехотинцы зарабатывали так мало, что денег с трудом хватало на простую еду. Об отоплении и горячей воде для квартиры речь даже не шла.

К моменту «побега» Маша оказалась беременной. Несмотря на то, что ее бойфренд категорически возражал, ребенка она решила оставить. По этому поводу они постоянно ссорились, и вскоре бойфренд совсем перестал приходить и приносить ей еду. Самостоятельно же выходить на улицу она не могла, так как опасалась встречи с хозяином клуба. От такой «развеселой» жизни на четвертом месяце у нее случился выкидыш. На этом ее путешествие в Корею закончилось, и она вернулась в Россию.

Мне было удивительно и непонятно ее безрассудное упрямство. Нет, ну какой у нее мог родиться ребенок, если она мылась в холодной воде, питалась один раз в день и только лапшой и к тому же выпивала частенько? Лично я – не представляю. Так что выкидыш – это даже хорошо. В особенности – для не родившегося очередного потенциально несчастного ребенка.

Ира оказалась чуть проворнее и удачливее Маши, и они с Марком поженились буквально через пару недель после «побега».

Наташа (подруга Иры, до икоты напугавшая Стэна своим бурным темпераментом на нашей вечеринке) тоже вскоре вышла замуж. Она, наконец, сделала выбор между корейцем и американцем в пользу последнего, и теперь наслаждалась беззаботной жизнью официальной жены.

Признаться, меня удивила скорость, с которой девчонки повыскакивали замуж. Но, с другой стороны, я была за них рада. Им, можно сказать, повезло – они смогли выбраться из дерьма, в которое их окунула жизнь и создать новые семьи.

Вскоре в таун прибыло «пополнение». В количестве аж шести русских девушек. Мы все тут же перезнакомились и очень быстро сдружились.

Иногда девчонки обращались ко мне с просьбами купить что-нибудь на базе: туалетную воду, шампунь, косметику или кое-что из одежды. Еще не у всех из них были бойфренды, так что с подобными просьбами они могли обратиться пока только ко мне. Я никогда не отказывала, так как сама когда-то была в такой же ситуации, что и они, и была рада хоть чем-то помочь.

Все они находились в Корее по гостевым визам, а потому и работать нигде не имели права. При этом с каждым днем эмигрэшка устраивала проверки все чаще, и все чаще у девчонок появлялся незапланированный выходной.

– А вас все на работу не пускают? – беззлобно поддела я их в очередной раз, зайдя как-то вечером в гости.

– Да ужас! – в ответ девчонки дружно закивали головами.

– Пойдем, кофе попьем, – позвала меня Оля – миловидная шатенка с коротко-стрижеными волосами и хорошей фигурой. Мы вдвоем перешли на кухню. – И чего они так прицепились к нам со своими проверками?! Чем мы им так мешаем?! – продолжала возмущаться она, наливая в «турку» воду для кофе. – … Мало того, что у самих работы нет, так к нам еще и новенькую привезли, представляешь?!

– А где она? – удивилась я, так как новых лиц в квартире как-то не заметила.

– В магазин за соджу побежала. С утра до вечера бухает, – пожаловалась она. – Мало того, что пьет, так она еще и бывшая наркоманка, отмотавшая срок на зоне! – сообщила мне Оля и, понизив голос до шепота, добавила. – У нее ломки всю прошлую ночь были. Я так испугалась!

Я присвистнула:

– Вот это да! Вот это биография! А как, интересно, ее с судимостью в Корею-то впустили?

– Говорит, друзья помогли. Хотя, может и врет, что сидела. Но про героин – правда. Уж как ее ломало… – ни с чем не спутаешь: стонала всю ночь, по кровати каталась! Кать, я такого еще никогда не видела!… Я теперь за наши деньги переживаю. Мало ли, что там ей в голову стукнет – возьмет и стырит. А нам потом чего делать?

– Ну, спрячьте получше, – посоветовала я. А что еще можно сделать? – Можешь, конечно, и у меня оставить, но лучше в банк положи – и мне и тебе так спокойнее будет.

– У нас уже был такой случай. Все, что за полтора месяца заработали, – пропало. Мы, конечно, воровку нашли… и даже поколотили ее немного, но толку-то – ноль. Денег уже не вернешь – все профукала.

На радость девчонкам новенькую довольно быстро отвезли обратно в Сеул: уж слишком много пила. Но их радость была недолгой – появилась другая проблема.

Однажды вечером, когда я была у Санни на базе, у меня зазвонил телефон.

– Да.

– Кать, это Оля, – прошептала она «не своим» голосом.

Я сразу поняла, что что-то случилось, и потребовала:

– Говори.

– К нам неожиданно эмигрэшка нагрянула. Всех девок забрали, одна я осталась.

– То есть как – всех? – я не поняла: она имеет в виду весь таун или только ее клуб, и спросила об этом.

– Вообще ВСЕХ! О проверке даже хозяева клубов не знали, хотя их обычно предупреждают. Они сразу в несколько клубов зашли, где русские были. Мне повезло – я в это время переодевалась. «Мамашка» успела ко мне заскочить и затолкала под танцплощадку, – рассказывала она все так же – шепотом. – Оказывается, там что-то вроде тайника есть: лестница и все такое. Вот тут и сижу, скрючившись в три погибели.

– И долго ты там сидишь?! – ужаснулась я.

– Часа два уже. Мне уж и попить приносили и покурить. Ноги затекли, сил нет, но придется до закрытия клуба тут просидеть.

– О Господи! Так ведь это еще больше часа!

– И я о том же, но в эмигрэшку уж больно не хочется! Я вот чего звоню… Можно я у тебя поживу? С недельку. А-то «маманька» сказала, что мне в том же доме оставаться нельзя – «шмонать» будут.

– Конечно, – с легкостью согласилась я. Санни в тауне вообще больше не ночевал, а мне с Олей все как-никак веселее будет.

– Так ты дома? – уточнила она.

– Нет, но на такси через пятнадцать минут буду.

– Хорошо. Тогда, как только мы закроемся, меня к тебе привезут. И – спасибо, – искренне поблагодарила она и повесила трубку.

Телефон тут же зазвонил снова. На этот раз – Рита. Она с ужасом начала рассказывать мне о том, что случилось, но я ее перебила, сказав, что все уже знаю, и рассказала про Олю.

Санни, узнав от меня все детали, тоже не остался в стороне и предложил свою помощь, если вдруг нам с «беглянкой» будет что-нибудь нужно. Мы распрощались, и я помчалась домой.

Через пятнадцать минут я была уже дома, а еще через час – впускала в квартиру перепуганную, озирающуюся по сторонам подругу.

Когда она немного пришла в себя и успокоилась, я захотела услышать подробности:

– Ну, удалось что-нибудь еще разузнать? Как вообще оно так получилось!?

– Да я и сама ничего толком не знаю. Мы как обычно пришли на работу, все тихо было, эмигрэшку не ждали. Я как раз переодеваться ушла, когда они завалились, поэтому сама ничего не видела, но «мамка» мне потом рассказала, что, похоже, им кто-то стуканул, потому что эмигрэшка не местная была, а из Ченджу, – при этом названии меня перекосило: именно там я провела две недели перед депортацией. – Они явно знали, в каких именно клубах русские были, и сколько. Про меня, кстати, тоже спрашивали… Блин, лишь бы девки не раскололись, что я здесь осталась, – добавила она тоскливо.

– Да, похоже, они и впрямь слишком много знали.

– Конечно, говорю тебе – кто-то сдал! У них даже список с именами был. Обычно они тупо ходят по клубам, проверяя один за другим, а тут – на тебе, именно туда пошли, где русские были!

– И чем мы им так мешаем? – не понимала я. – Уже всех русских выгнали, одни филиппинки остались, даже поговорить теперь не с кем будет!

– И не говори… Но меня теперь точно искать будут, так что о работе можно забыть, – с грустью добавила Оля.