Гага для мага (СИ) - Клин Катриша

Гага до сих пор спала. Наверное, еще поэтому Тики было так грустно и так одиноко. Наверное, именно поэтому она считала каждый цокот спокойной лошади, везущей всех их в неизвестность. Что ждало за поворотом? Что ждало в академии? Что приготовил Бог для каждого из них? Чем закончится дорога? Поворотом или тупиком? Никто не знал. Но бояться неизвестности — значит остановиться. А остановиться — значит умереть или потерять свое значение в этом мире. Никто из них не мог этого сделать.

Внезапно скрип повозки прекратился, лошадь встала. Из-за сена послышались голоса, сначала они были тихие, еле слышные. А затем вдруг неприятный звонкий голосок повысился настолько, что Тики поморщилась. Бальдр отвечал тихо, сдерживая животные порывы, не рыча и не пугая никого. Все затихло. Лошадь тихо фыркала, переступая с ноги на ногу от нетерпения, капелька пота скатилась по девчачьей спине, одна нога давно уже занемела и ее свело. Однако двигаться Тики не собиралась. Все еще остались в памяти воспоминания о злобной старухе и сыночке, которые заперли ее в клетке наедине со зверем. Такое невозможно было забыть. Но на Бальдра Тики не злилась. Он не сделал ей ничего плохого, наоборот, даже оберегал. Но будь на его месте кто-то другой, неизвестно, как повернулось бы.

Вскоре повозка покатилась вперед. Конь шел медленно, повозка катилась следом… И ничего не предвещало беды, пока внезапно они не подпрыгнули на очередном уступе. Животное взбрыкнуло, отчего сено мелкой трухой посыпалось за шиворот и вниз, на дорогу. Следом за этим вдруг повысилась скорость. Будто бы они стали сбегать с какой-то горы. Тики заволновалась. Первым ее порывом было подняться и расспросить Бальдра, однако возможность была упущена. На дороге появились камешки, от которых повозка постоянно подпрыгивала, норовя скинуть своих обитателей. Тики вцепилась в дощечку еще сильнее и прижала к себе все еще спящую Гагу. В голове ее не было ни мысли, лишь темное ожидание поселилось на краю сознания…

Следующим, что Тики помнила, была яркая вспышка, свет которой пробился даже сквозь сухую траву. Девчонка закрыла глаза, теряясь из-за этого яркого свечения и вся сжалась, готовясь к худшему. Однако лошадь вдруг встала, а Бальдр громко рассмеялся.

— Да! — выкрикнул он. И снова тишина.

Каких-то пару секунд Тики совершенно не дышала, ее горло сжалось, словно туда засунули охапку сена, руки замерли, переставая трястись, даже слезки залегли в маленьких морщинках, спрятались от опасности. Но страха не было. Девчонка смирилась с неизбежностью зла в своей жизни. Хорошее случалось гораздо реже. Однако к Гаге у нее появились теплые чувства, та спасла ее, согрела и не бросила. А значит, долг Тики — защищать ее брошенное душой тело. И она защитит. Несмотря ни на что.

Резко оттолкнув от себя пыльное сено, девчонка выставила вперед руки, готовая царапаться и кусаться за свое место под солнцем. Однако делать этого не пришлось, никто на нее не нападал, даже голоса не повышал. На залитой солнцем поляне был только Бальдр и сейчас он сидел в странной позе у высокого широкого дерева. Глаза его были закрыты, а руки лежали рядом с коленями вверх ладонями. Похоже, он просил помощи у лесных Божков. Развернувшись, Тики осмотрела то, что находилось за их спинами. И шок, который она испытала при этом, был несоизмерим даже с решительностью защищать подругу и наставницу. Ведь всего в нескольких метрах от лошади, преспокойно жующей траву, начиналась заколдованная земля светлых магов. «Долина ветров» — так ее называли колдуны. Обычные же жители знали это место как «Капкан». И Тики убедилась в губительной силе капкана на своем опыте.

Капкан забрал у нее мать, когда та пыталась спастись от преследования в долине. В руках женщина несла ребенка. Возможно, если бы земли магов были бы чуть менее страшны, вся жизни Тики потекла бы по другому сценарию. Однако там случилось, и ее мать не смогла справиться с заклятием этого места. А вот на маленького ребенка сила светлый магов почему-то не подействовала. И та так бы и пролежала под кустом бузины, если бы не заплутавший здесь маг. А дальше ее жизнь пошла по самому ужасного из всех планов. Никому не был нужен чужой ребенок, никому не хотелось ее брать. И девочка сотню раз проклинала мать за то, что та ее просто не утопила, за то, что не оставила там, откуда бежала. А еще Тики проклинала Долину за то, что там не помешала всему этому ужасу случиться, за то, что не уберегла свое дитя, а отдала на растерзание миру. Миру жестокому и не знающему пощады.

— Эй, малышка, помоги мне. — Это Бальдр уже закончил со своими молитвами и теперь стоял напротив повозки с Гагой в руках. — Подведи лошадь.

Тики повиновалась. Животному не понравилось то, что его отвлекли от поедания сочной травы, однако сопротивляться он не стал, лишь громко фыркнул и топнул копытом. Девчонка сначала испугалась, что конь нападет, но тот даже и не думал об этом.

— Чего ты ждешь? Хватай за узду и веди его сюда. — Прикрикнул оборотень.

Затем он посадил на спину коню Гагу, крепко привязывая ту к лошадиному крупу и поманил девчонку.

— Будешь сидеть сзади и держать поводья.

— А ты? — тут же испугалась она.

— А я буду рядом.

Маленькая дорожка петляла и резвилась с путниками. Деревья затихли. Ни шороха. «Страшная долина. Мертвая долина» — проносилось в голове у девчонки, однако поводья она держала крепко, сжимая их тоненькими пальчиками и постоянно оглядываясь на следующего позади них Бальдра. Тот даже головы не поднимал, лишь изредка прикрывал глаза, словно сверялся с картой, открывающейся у него в голове. Гага все также прибывала во сне. Тики видела, как Бальдр щупал ее пульс перед отправкой в путь.

Непонятные люди же, напавшие на них в таверне, по следам не пошли. Видимо поняли, что с землями светлых магов им не справиться. Тут нужно особое колдовство, которого у них, к счастью, не было. Однако Тики все равно продолжала оглядываться, боясь вновь попасть в беду. Ей вообще в последнее время редко было спокойно, ведь постоянно что-то случалось. Возможно, это из-за того, что она связалась не с теми людьми, а возможно, потому что высшие готовили для нее нечто совершенно невероятное, хорошее. Кто знает. Однако пока состояние страха и напряженности все никак не хотело уходить.

Спокойствия не прибавлял и окружающий их пейзаж. Мертвый лес. Гробовая тишина. Хотелось ненароком коснуться листвы и проверить, а настоящая ли она. Однако Бальдр запретил трогать что-либо. И девочка повиновалась.

— Осталось еще немного, малышка, — сказал он, пройдя мимо и наклоняясь к земле, касаясь ее ладонью. — Скоро будем дома, — пробормотал уже тише. Вглядевшись вдаль, оборотень повел носом и довольно улыбнулся.

Тики подняла глаза и в который раз уже вгляделась в дорогу впереди. Она ничего не видела, но радость и предвкушение, льющиеся от мужчины, передались и ей. И вот уже она нервно ерзала по лошади и дергала поводья. Сердце билось раза в два сильнее, ладошки потели, а уставшее от длительного путешествия тело, давало сбой в различных местах, выстреливая болевыми потоками то в ногу, то в руку, то ударяя по голове.

***

В клубах дыма вдруг появился образ. Этот человек мне был незнаком. Оно и понятно, в этом мире мне вообще ничего не было известно. Образ приближался. Мягко ступая по земле, он бесшумно приблизился, становясь ровно напротив. Мужчина, а это оказался именно мужчина, склонил голову вбок и осмотрел мое лицо. Внутреннее волнение сковало желудок, в горле встал ком. Кто он? Что ему нужно? Армия, стоящая позади меня, даже не двинулась защитить свою хозяйку. Это был хороший знак или плохой? Кто знает.

— Ты уже долго ломаешь голову над разгадкой. — Начал мужчина ровным строгим голосом. Мне показалось, он меня укоряет. Но какое он имеет право? Кто он? Последний вопрос я озвучила.

— Мое имя — лишняя информация. Оно не даст тебе ничего.

— Что вам нужно? — предприняла очередную попытку наткнуться на истину.

— Мне нужна твоя помощь.

— Помощь? — я удивленно сжала руки за спиной. Дрожь в конечностях усилилась. Или это были не мои конечности? Оглянувшись, я заметила далекий свет. Он струился как будто из темного неба. Но что это? Что здесь происходит? Снова повернувшись к неизвестному собеседнику, тяжело сглотнула. Мне не нравилось все это. Совершенно.