Счастливые Земли - Юрий Погуляй

Мелодия зазвучала громче, мягко окутывая слушателей.

– Расскажу о горе и настоящей дружбе. О роли случая и силе надежды. История простого человека...

Гезеш завороженно слушал.

– Земля богата на чудеса. Она рождает и забирает. Хранит и помнит. Земля юга – щедра, земля юга – добра. – Пауза. – Была... Пришло время Безумия, пришла кара, пришел ужас... До нас долетели лишь отголоски тех времен. Вот один из них...

* * *

Боль обожгла разодранные пальцы, пробежалась по всем телу, лизнула огнем ноги. Воздух со стоном вырвался из легких. Камень... Проклятый камень! Как же больно...

Демид стиснул зубы, чувствуя, как те крошатся под давлением отчаяния. Вперед. Только вперед. Напрягая все силы, он еще раз подтянулся, сходя с ума от невыносимой муки. Хорошо... Хорошо, только вперед! Там ребята, они помогут! Они должны помочь. Рывок! Пальцы впиваются в очередной выступ, боль хрустит гнилыми клыками, тело корчится, но ползет дальше. Рывок! Боль! Рывок! Боль!

– Сволочь, скотина, тварь! – подгоняя себя, прорычал Демид. – Господи...

Пальцы жжет так, словно он держит в руках угли. Посмотреть бы... Последние несколько часов это желание гложет Демида, словно голодный пес. Словно зверь, добравшийся до вожделенной кости. Посмотреть бы... Сейчас ему казалось, будто от пальцев ничего не осталось, будто он скребет проклятые камни обнажившимися фалангами. Как же больно...

Рывок!

– Скотина, – заскулил Демид и замер. Боль пульсировала в руках, в голове, в ногах... В ногах...

Веки защипало – слезы попали на ссадины. Проклятие! Как же это страшно звучит: «в ногах»... Ног у Демида не было. Больше не было...

– Господи, помоги мне, – прохрипел он, отгоняя от себя воспоминания. Отгоняя образ карла с топором, что с глумливой улыбкой заносил над ним свое орудие. Отгоняя толпу, собравшуюся посмотреть на его мучения. Отгоняя мысли о том, что теперь ему никогда не ступить на пыльный тракт, не станцевать на пьяную лову в каком-нибудь кабаке. Даже по нужде не отойти.

– Господи, – провыл Демид, голосом распугивая зловещие думы.

Рывок!

– Господи...

Рывок!

Кожа на лице словно стальная, так и тянет к земле. В висках гудит кровь. Распухшие губы готовы лопнуть, стоит прикоснуться к ним языком. Облизнуть страшно.

И боль. Невыносимая боль!

Жить...

Демид всегда боялся смерти. Даже кукушек никогда не спрашивал о том, сколько ему осталось. Боялся того, что мало времени выделят бессердечные птицы. Но тот страх ни в какое сравнение не шел с нынешним. Он почти труп. Если бы карлики не прижгли ему культи, то давно изошел бы кровью и тихо скончался где-нибудь среди бесконечных пещер. Среди этих богом проклятых камней.

А почему? Что он сделал хозяевам подземелий? Ничего! Да, он солдат Святой Церкви, но карлы не считаются еретиками! За что же его?

Рывок!

– Господи... Гоооспооодиии! – зарыдал от боли Демид. Уткнулся лбом в камни, бессильно скрипя зубами. Сколько еще осталось? Сколько он уже прополз? Когда выход из пещеры? Когда этот поганый выход?! А вдруг он заблудился?! Вдруг последние секунды его жизни будут скрашены только звоном капели в абсолютной тьме подземелья?

– Ребята, – провыл он, – Помогите...

Не услышат. Не ответят. Может, даже и не ждут. Сколько прошло с того момента, как он отлучился «на пару минут» в пещеру? День? Два?

Не ждут...

– Нет! Ждут, – всхлипнул Демид. – Мы же друзья!

Рывок.

– Ждут!

Рывок.

– Мама... – Демид разрыдался, лежа на камнях подземелья. Ему не выбраться. Никак. Ползти дальше бессмысленно! Если его не нашли до сих пор – то никогда не найдут. Скорее всего, списали как без вести пропавшего. Сейчас так бывает. Война с еретиками пожирает Святые Земли. Точат зубы продавшие души умральцы, шлют на соседей новые напасти колдуны Ан-Да-Геда.

Но Славный Дон? Киран? Они не могли его бросить! Они же друзья! Они будут ждать!

Рывок.

Пальцы... Проклятые пальцы! Больно... Как больно...

Но почему так произошло? Почему именно с ним? Почему? Он никогда никому не делал зла. Он верный слуга Господа!

Рывок.

Отдохнуть... Хоть пару секунд. Пусть немного утихнет боль. Думать о чем-нибудь красивом. Озеро, а на нем кувшинки. И солнце заходит. Сосны в золото красит. Где-то птица поет. А на берегу, на песке... Ноги...

– Ну почему?

Мама всегда говорила, что мужчина должен терпеть боль. Мама... Могла ли ты знать, какой она может быть? Мама...

Раааааз...

Ползти. Ползти и не отдыхать. Сложно заставить причинить себе боль, вцепиться пальцами в жесткий выступ. Отдых не нужен. Только бы доползти. А там ребята... Они друзья, они должны ждать...

Раз!

БОЛЬ!

Тьма...

Лесная тропинка под ногами. Извивается, плутает среди деревьев. Если идти по ней, то выйдешь прямо к окраине деревни. Там еще домик такой, красивый очень, одна умральская семья поставила. Дворец почти. Тропинка как раз мимо него проходит. Побыстрее бы дойти. А там мама... Там друзья собрались. Сегодня праздник. Середина лета... Старый Севор будет играть на лютне, а жилистый Киргон напьется и начнет рассказывать о далеких странах. Здорово! Скорее бы домой! Он делает первый шаг и падает... Боль... Ноги...

Вынырнув из забытья, Демид заплакал от обиды и беспомощности. Не сдерживая слез, он перевернулся на спину, слушая свои глухие всхлипы.

– Что же мне делать?! Так не должно быть! Я не хочу умирать, – сквозь рыдания пробормотал он, разгоняя гул звенящих капелью пещер. – Я не хочу... Господи, прости меня, грешника. Во славу твою прожил эти годы. Позволь и дальше нести свет твой, Господи...

Темнота зловеще окутала израненное тело. Демиду показалось, что она встала ему на грудь. Поставила ногу на горло.

– Нет, – прохрипел Демид и перевернулся на живот. Боль резанула ноги, пальцы отозвались пульсом страдания.

Раааз...

– За что, Господи?

Раааз...

– Если ты слышишь меня, помоги!

Раааз...

– Помоги, мать твою! Если ты есть – помоги!

Раааз...

– Сволочь... Я всю жизнь тебе прослужил. Почему ты меня бросил? – процедил Демид и прислонился пылающей щекой к камням. – Сволочь...

Ветерок... Легкий ветерок пробежался по мокрым щекам, впился ледяными иголками в разбитые пальцы. Ветерок? Где-то рядом выход!

Раз! Раз! Раз! СВЕТ!

– Господи, прости меня. – Из глаз Демида вновь полились слезы. Слезы радости. Счастья. Он видел потолок пещеры. Выход совсем-совсем рядом!

– Помогите! – попытался крикнуть Демид, но из горла вырвался лишь сдавленный стон.

Выход рядом!

Рывок! Боль! Плевать на боль! Там свет! Рывок! Рывок! Рывок! Господи, как же больно! Рывок... Рывок... Рывок...

Свет! Это точно выход. Вон тот валун, похожий на большого ежа. Именно у него Демид остановился, когда его схватили карлы. Осталось чуть-чуть!