Бытие - Брин Дэвид

«Они уже приняли решение, – поняла Лейси, по-своему истолковывая напряжение в словах собеседницы и настороженное выражение ее лица. – Новость о контакте с межзвездной цивилизацией, должно быть, сильно их поразила, заставив ведущие семейства прийти к согласию. Они расстроены и охвачены паникой не меньше, чем одурманенные демонстранты в сотнях городов, призывающие к уничтожению Объекта Ливингстона».

Но триллионеры не участвуют в демонстрациях. У товарищей Лейси есть другие способы действий.

«Они решили присоединиться к Тенскватавате, к Пророку, – поняла она. – И к его Движению отречения».

Конечно, она понимала, что это означает. Новый подъем антиинтеллектуализма, подогреваемый политиками-популистами и СМИ – по крайней мере той их частью, которую контролируют две тысячи самых влиятельных семейств. Древнейшая разновидность игры: запугать массы «чужаками», – а кто лучше подходит на эту роль, чем пришельцы из космоса? Хорошенько запугать толпу, и та послушно пойдет за элитой, клянясь в преданности людям, восседающим на спинах лошадей. Или стоящим на палубах яхт. Наделяя их властью.

Лейси не возражала против этой части плана: еще до того как встретилась с Джейсоном, родители и учителя объяснили ей очевидное – демократия не свойственна природе человека. Феодальные отношения преобладают в обществе во все эры, при всех культурах, с первых дней записи истории на глиняных табличках. Это отражено даже в современных фильмах и популярной культуре. Миллионы потомков просвещенных революционеров сегодня питаются байками о королях, колдунах и тайных иерархиях. О сверхгероях и полубогах. О знаменитостях, королевских семействах и унаследованных привилегиях.

Эта кампания в СМИ уходит корнями в далекое прошлое. Прикормленные придворные мудрецы, от Конфуция и Платона до Макиавелли, от Лени Рифеншталь до Ханы Нити, все предостерегают от власти толпы, все учат необходимости благородного авторитаризма. В своей первой и единственной книге – распространяемой только внутри клайда – Джейсон приводил убедительные доводы в пользу newbless oblige…

…хотя Лейси иногда продолжали одолевать сомнения. Находило бы ее сословие эту точку зрения столь привлекательной, если бы само не входило в высшую касту? Платоновскую верхнюю корку?

О, безусловно, всеми людьми и всей планетой лучше будет руководить единая аристократия, чем разделенные на враждующие фракции десять миллиардов вспыльчивых, легко пугающихся «граждан» с ядерным и биологическим оружием. Просвещение нравится ей не из-за народного правления. Демократия – лишь неудачное и потенциально опасное следствие того единственного, что она по-настоящему ценит.

Члены клайда считают, что смогут использовать Тенскватаву как средство удержания власти. Но эта новая волна популистского консерватизма – Движение отречения – не подсознательный рефлекс, как в первые годы столетия. Не приступ деревенской религиозности, которую легко возбуждают марионетки плутократов. Не в этот раз. Последователей Пророка не устроит следование их делу лишь на словах. Теперь нет.

Хотя прошло всего несколько секунд, Хелен явно нервничала из-за задумчивого молчания Лейси.

«Сделаешь это для нас? Конечно, мы снабдим тебя необходимыми средствами и штатом».

– Конечно. И в том числе…

«Э-э… Любая лингвистическая поддержка и все специалисты, какие тебе понадобятся».

– А инструменты моделирования? Для анализа социальных последствий?

«Абсолютно все, лучшие из имеющегося».

«Правда? – Лейси сумела не выгнуть скептически брови. – Новейшие версии, которыми пользуетесь сами?»

Любой человек за пределами клайда – то есть 99,9996 процента человечества (почти точно) – назвал бы Лейси частью «внутреннего круга». Дело не только в богатстве и способности приобрести влияние. Имеет значение и семья. Особенно когда поколение сделавших самостоятельно себя русских, китайских и американских олигархов ушло, оставив управлять нажитыми состояниями рожденных и выросших в роскоши потомков, и когда восстановился прежний порядок наследственной преемственности. И тем не менее Лейси знала: даже несмотря на ее брак с Джейсоном и на то, что ее родители помогли отсрочить Большой Договор, эти связи не гарантируют истинной власти. Даже знание всей подоплеки не гарантирует.

Иногда начинаешь гадать – кто эти подлинные иллюминаты? Те, кому ведомы подлинно большие тайны? Те, в чьем распоряжении вся грязь, и они в состоянии шантажировать даже самых идеалистически настроенных политиков? Те, кто тайно дергает за нити и передвигает влиятельнейших людей мира, как фигуры на шахматной доске?

Задумывается ли об этом Хелен?

Когда думаешь о большинстве этих отпрысков, принцев, шейхов и неолордов, убежденных в своем высоком интеллекте (ведь лицемеры льстят им, ставят высшие оценки в Оксбридже), остается лишь надеяться и молиться, чтобы не они дергали тайные струны! Любая тайная группа аристократов должна быть умнее их.

Возможно ли, что их вообще не существует? Может, каждая фракция аристократии считает, что делами в действительности управляет кто-то другой?

Лейси не знала, какая возможность для нее страшнее. Загадочная суперэлита влиятельных людей, вмешивающихся во все так, что она этого даже не замечает… или просто все обстоит так, как видится: смесь картелей и сословий, бесстыдных гильдий и бессильных государств плюс туман, который напускают «умные» горожане и пугающие иры… и все стараются повернуть руль, а в результате кораблем никто не управляет. Совсем никто.

Она осторожно ответила:

– Гм, я… наверно, хорошие инструменты помогут. Могу я получить доступ к Квантовому Глазу в Рияде?

Хелен моргнула, заерзав в кресле. Просьба была несколько больше, чем цель – отвлечь одну свихнувшуюся пожилую женщину от более серьезных проблем.

«Я… я могу обратиться в Рияд. Хотя, знаете, они немного…»

– Подозрительны? Но разве они не полноправные члены нашего клайда? Если все согласны с тем, что моя миссия важна…

Она не договорила. И это подействовало. Хелен кивнула.

«Едва ли это будет проблемой, Лейси. Мой помощник свяжется с вашим и уточнит подробности. А сейчас, увы, я должна бежать. Приезжают Боголомовы, а вы знаете, как они любят церемонии. Они действительно считают себя царями, боярами или еще кем-то – вплоть до генеалогического древа с волшебной пылью и поддельной ДНК».

Хелен скромно хихикнула, потом выпрямилась и с явной симпатией посмотрела Лейси в глаза.

«Пожалуйста, примите наши благословения, дорогая. Мы вместе с вами молимся, чтобы Хакер нашелся и благополучно вернулся к вам».

Лейси со всем самообладанием, какого потребовало от нее завершение этого разговора, поблагодарила молодую женщину. Но не искренне. Когда экран потемнел, она молча сидела в гостиной, чувствуя себя несчастной. Одинокой.

Сначала Джейсону понадобилось отправиться в самый опасный район Дня ужаса, вместо того чтобы разумно держаться подальше от опасности, и он стал образцом героя newblesse oblige… как будто такая честь может утешить вдову…

…потом Хакер бросился в космос – со всей показной храбростью Джейсона, но без его чувства ответственности…

…и теперь дошло вот до чего. Равные мне клеймят меня. Отстраняют. Убирают подальше от решения, которое может определить судьбу цивилизации в последующих поколениях. И все потому, что считают – и не без оснований, – что мне их решение не понравится.

Может, уйти от них? Присоединиться к какой-нибудь другой коалиции богачей-доброхотов?

Их много, и среди них есть те, кто проявляет такую же склонность к науке. Миллиардеры-технологи и предприниматели в первом поколении, взбудораженные Гаванским артефактом. Некоторых, например коспонсоров ее телескопа, она хорошо знает. Не все сверхбогачи сверхреакционны. Даже не большинство.

Но эти прочие богачи действуют обычно как индивиды или небольшими группами, пойдя на поводу у личных страстей и разных интересов. То самое стремление к уникальности, что принесло их богатство, мешает им действовать согласованно. Не исключение даже та группа осторожных, которые называют себя надеритами.