Приграничное поселение - Сергей Стэн

– Ну, сам считай. Примерно тридцать четыре тысяч жителей, официальный из городского газетного листка «средний уровень» пять и пятнадцать сотых единиц. С округлением сто семьдесят пять тысяч. Если достигнем трёхсотого, сможем печатать собственную валюту и перейдём в ранг настоящего города.

Она мечтательно закатила глаза.

– Там у жителей старожилов отдельные плюсы, типа, как у аристократии.

– А сколько ты здесь прожить собираешься? Всю жизнь, что ли?

– А почему нет?

Краф удивлённо посмотрел на девушку.

– Такое возможно?

– Конечно. Если ты наберёшь здесь энергетическую массу большую, чем в том мире. И сознанию и подсознанию здесь станет более комфортно. Можно жить на два мира, а можно навсегда покинуть тот. Ты вообще на лекции ходил?

Краф в задумчивости покачал головой.

– Нам такое не говорили. У меня договор-контракт на пять лет.

– Странно. У нас… в Японии, очень подробно объясняли.

На мгновенное замешательство Краф внимания не обратил и продолжал слушать развесив уши.

– Пять лет максимальный комфортный срок для физического тела в том мире. После этого виртуальный двойник начнёт перетягивать на себя энергетический баланс. Хотя здесь наше тело такое же физическое. И кто уже знает, где оно станет физичнее. В Японии очень многие сразу подписывали вечный контракт, оставляли деньги родокам и сюда…

– Так ты настоящая японка? Лицо у тебя, ну немного, как бы не похоже…

– Почти, настоящая. Папа не японец.

– А как сюда попала. Это же русский кластер.

– Краф, это долгая история. Я тебе потом обязательно расскажу – взгляд её на мгновение почернел, и глаза совсем утонули в мрачной тени, – если ты захочешь.

– Захочу – уверенно заявил парень и тут же сам усомнился в этом. Так ли необходимо ему это знать? Взваливать на себя неизвестные чужие проблемы, да ещё так поспешно. Ну улыбнулась она ему два раза…

Что-то странное вокруг происходит и не совсем понятное. Когда он подписывал контракт, всё было предельно ясно. За пару лет быстренько обживаешься, как в любой виртуальной игре и начинаешь добывать полезные бытовые и технические сведения. Если не сам, то помогаешь другим, кто открыл уже такой путь. Зарплата на счёт капает, плюс процент от заработанного здесь. Всё ясно было. А теперь – какие-то энергетические массы, ментальные и физические…

Из тревожных рассуждений его выбил неожиданный вопрос Такари.

– Краф, а это правда, что ты с Айлу дружишь?

– Ну, не совсем, прямо так, дружу… – сбился с ноги парень – просто разговариваем иногда.

– Я даже не буду спрашивать о чём. И даже, как вы познакомились. Фурии конечно давно живут с нами, но я им не верю. Они очень опасные.

– Не опаснее наших бандитов.

– Это ты зря. С бандитами можно договориться. А с этими рогатыми тварями невозможно. Чем они вообще занимаются, знаешь?

Она перешла на шепот, и Крафу пришлось пригнуться, чтобы расслышать.

– Они энергетические вампиры. Рассказывают, что они два месяца назад, до суха выпили двенадцатиуровневого игрока. Правда, не с нашего города.

– Ага… и причём по сорок раз каждая.

Глядя на обиженно лицо подруги, быстро разъяснил

– Да ты понимаешь, какое у них было бы развитие, если можно так запросто харчить игроков двенадцатых уровней. А они примерно одинаково с нашими самыми крутыми идут. У Айлу девятый.

– Ну может быть тут ты прав. Но всё равно они странные. Ты видишь у них в ковене только девушки. Главный их город далеко от нас, но такие общины, говорят, есть во многих поселениях.

– А как они размножаются… пардон, без мужчин – Краф с недоверчивой улыбкой посмотрел на девушку.

– Мужские особи у них есть. Только они как домашние слуги, их даже из главного города не выпускают. Говорят, они слабые. И чем дальше поколение, тем слабее у них рождаются мальчики. Поэтому фурии часто освежают кровь. Выбирают сильных прокаченных людей и спариваются с ними. Если рождается мальчик, то часто убивают, а для девочек у них специальные школы.

Японка с подозрением покосилась на притихшего задумавшегося парня.

– Тебе Айлу такого не предлагала? Будь осторожен, рассказывают, что они могут и отца родившейся девочки убить. Проводят специальный ритуал, чтобы ребёнок забрал освободившуюся энергию и стал сильнее…

Впереди раздались крики. Колонна тут же встала. Такари с Крафом по штатному расписанию шли в авангарде и должны были прикрывать тыл. Они переглянулись, и подобравшись чуть ближе, вытянули шеи, стараясь разобрать что происходит впереди. Там заметались огни, из них быстро сложился широкий круг и в нём проступил силуэт голой женщины присевшей на корточки, и прикрывающейся сумкой. У Такари проступили желваки на щеках. Краф затаив дыхание тоже следил за происходящим.

Непосредственно работали двое. Первый, удерживая копьё в ударной близости от женской груди, страховал товарища. Второй из патрульных, обозначенный ником

Колян – стражник-поисковик. Специализация боец.

Уровень 4

уверенно и привычно зашёл переселенке за спину. Заставив приподнять зад и пригнуться, не теряя времени присел на корточки. Тут всё и произошло.

Короткий и очень сильный удар локтем в лоб, выбил Коляна из равновесия, а сама поселенка неожиданным образом сделала заднее сальто и оказалась у него за спиной. Подчиняясь земной гравитации, тело её присело на согнутые конечности, но они так больше и не распрямились. Не успел Колян боевую стойку, как удлинившие ногти на искривлённой руке пронзили его насквозь. Пробитые лёгкие запузырились кровью на губах, и стражник страшно и часто закашлявшись, упал на колени. Но на этом успехи перевёртыша закончились, и Краф смог отдать должное профессионализму патрульных Игоря.

Два брошенных копья скользнули по рёбрам изогнувшегося в невероятных позах зверя-перевёртыша. Но третье, видимо специально брошенное с расчётливым запозданием, глубоко вошло в незащищённый костным каркасом живот. Перевёртыш, словно споткнулся, и пытаясь вытащить древко, сам ткнулся коленями рядом со своей жертвой. И подскочивший стражник вогнал клевец из черного железа на длинной ручке, прямо под череп чудовищу. Сразу отскочил назад, и с силой дёрнув на себя, заставил полуживое тело распластаться на животе. И четвёртое копьё пришпилило к земле упрямо пытающегося ожить мертвеца, словно коллекционную гусеницу.

С криками