Искатель. 1986. Выпуск №2 - Виктор Пшеничников

— Принимайте дела, — сказал начальник отдела кадров новой секретарше и тоже вышел.

Секретарша перекладывала бумаги на столе и, казалось, совсем не замечала нашего присутствия.

— Егор Иваныч пришел, — сказал я шепотом.

— Знаю, — спокойно отозвалась Валя.

— Он вроде и не болен вовсе.

— Не болен, я знаю.

— Что вы знаете? — недоуменно спросил я. — Да все.

— Все?!

— Все, — улыбнулась она, и у меня защемило сердце, так она, улыбаясь, походила на мою покойную Валю. Или это мне только казалось? Ведь столько лет прошло.

— Вы прямо провидица.

Она пожала плечами.

— Да нет, я просто с самого начала все знала.

— С какого… начала?

— Успокойтесь, к вашей записке я не имела никакого отношения. О ней вы первый мне сказали. А вот когда увидела на столе у Зои Марковны злополучный листок…

— Вы тоже мне первому о нем сказали.

— Нет, не первому. Вы, получив записку, почему-то начали свое «расследование» с конца. Нагромоздили подозрений, помчались в Ялту, то есть вели себя точно так, как и рассчитывала Зоя Марковна или кто там за ней стоял…

— Это я уж понял. А что бы вы на моем месте сделали?

— Я бы показала записку тому, кому ее в первую очередь следовало показать, — Егору Ивановичу.

— Но что бы он подумал?!.

— Вы решили пощадить его и только все запутали. Поймите же, правда, какой бы она ни казалась суровой, только правда и открытость способны защитить от интриг. Интриганы как раз и рассчитывают на то, что человек начнет стесняться наветов и угроз, замкнется и никому ничего не скажет. Где недоговоренность, неясность, там раздолье интриганам… Я, когда увидела тот листок, сразу пошла к Егору Ивановичу. И он все понял. И когда получил фотографии, уже ничему не удивился…

— Как не удивился? А инфаркт?!.

— Не было инфаркта. Сердце, верно, пошаливало, но какое больное сердце выдержит такую жару? Врач настаивал лечь на эти дни в больницу, и Егор Иваныч еще до фотографий собирался лечь.

— Зачем тогда жену вызвал? — Я все не мог смириться с мыслью, что случившееся не трагично.

— Да не вызывал он ее. Она позвонила, он сказал, что собирается лечь в больницу, вот она и прилетела.

— Но ведь она же сама мне сказала — инфаркт.

— А что она могла сказать? Примчалась домой, а тут «скорая помощь», а на столе эти фотографии. Что она могла подумать, зная, что у Егора Иваныча было уже два инфаркта… А Егор Иваныч еще накануне мне сказал, что ляжет в больницу. Заодно, говорит, погляжу, как поведет себя секретарша…

— Это вы! — сказал я уверенно. — Вы все так рассчитали, больше некому.

— Почему я?

— У вас ум Шерлока Холмса.

— Ну, вы скажете! — засмеялась Валя. — Это мы вместе с Егором Ивановичем придумали. Хотели вывести интриганов на чистую воду.

— Что же вы Аню-то, Анну Петровну не успокоили?

— Еще вчера вечером все ей рассказала. И этой ночью целый час втолковывала. А утром поехала в больницу к Егору Ивановичу. Тот как узнал, что дети приехали, — сразу на выписку. Сказал: надо гнать интриганку, пока она детям чего-нибудь не наговорила. Врач отпустил, поскольку жара сегодня не как вчера…

— Ну! — развел я руками. — Голова у вас!.. Аж страшно. — И вдруг спохватился: — А вот когда мы с вами впервые увиделись, вы уже догадывались, что к чему?

— Смутно.

— Что ж вы мне тогда не рассказали?!

— Я ведь не знала, что они затевают. А потом… я растерялась.

— Вы? Растерялись? Она покраснела.

— Ну конечно, разве я могу растеряться. Я же для вас Шерлок Холмс и только.

Сказала она это насмешливо, с чуть уловимой обидой. Я молчал. Я не мог ничего сказать. Хотя прямо-таки крикнуть хотелось: «Не только!..»

Примечания

1

Сорбоз — солдат афганской армии.

2

Шоурави — советские.

3

ДОМА — Демократическая организация молодежи Афганистана.

4

— Стой!

5

Царандой — народная милиция.

6

ХАД — органы государственной безопасности ДРА.

7

НОФ — Национальный отечественный фронт.

8

Окончание. Начало в предыдущем выпуске.

9

Именно Лебре удалось после некоторого редактирования издать этот посмертный трактат Сирано (прим. авт.).

10

Примечание автора для особо интересующихся:

Отрезок прямой линии разделится на два меньших отрезка, ибо целые числа, выражающие размеры отрезка, возведены лишь в первую степень, то есть неизменны.

Квадрат гипотенузы делится на квадраты катетов.

Куб же, пространственная фигура с размерами в целых числах, может разделиться на два меньших куба со сторонами в целых числах, однако уже с остатком, равным двум! То есть практически не на два, а на четыре куба.

Квадрато-квадрат, фигура сверхпространственная, тоже делится нацело, но уже на шесть квадрато-квадрат.

Пятая степень (при остатке — 2002) разлагается нацело на 13 целых чисел в пятой степени!

Шестая степень (при остатке — 69264) — на 48 целочисленных слагаемых в шестой степени!

11

Примечание автора для особо интересующихся:

Наш читатель Г.И.Крылов из Семипалатинска независимо от Сирано исследовал в предложенном Ферма уравнении Диофант Xn + Yn = Zn + A наименьшие остатки А для возрастающих степеней.

Эти рассуждения позволили вновь вывести найденную когда-то Сирано формулу ФРАНСУАЗЫ:

(2n + 1)n = nn + (2n — 1)n + n · (2n — 2)n

СЧАСТЬЕ = СВОБОДА, РАВЕНСТВО, БРАТСТВО, ЛЮБОВЬ.

12

Эти сонеты, якобы «переведенные автором», могли быть написаны Сирано, «но не дошли до нас».