Звездолёт, открытый всем ветрам (сборник) - Дэвид Уильямс

— Вы, конечно же, слышали об аляскинском проекте HAARP (Активная Высокочастотная Программа Исследований Северного Сияния) и о других атмосферных обогревателях, и что в основе всех этих проектов лежат работы Николы Теслы и его изумительные спирали? — говорит Хартбиф.

— Вроде. — Луна останавливается и чешет в затылке. — Один сейчас в Далласе. Возле скотобаз.

— Совершенно верно, — говорит Хартбиф, а Вольта одобрительно кивает. — Правительство нам клянётся, что назначение этих сооружений состоит в том, чтобы улучшать качество связи. Но правда гораздо страшнее.

— Возможно, что эти устройства послужили сверхразуму трилобитов маяками и притянули их к нашему времени. Не исключено также, что они были построены под непосредственным руководством трилобитов. В любом случае, молнии появились только после ввода в эксплуатацию Западно-Австралийской установки. И теперь правительство ставит их везде, где можно.

— И поэтому приходится пить мочу? — спрашивает Луна.

— Это абсолютно стерильное, скрупулёзно изготовленное средство, составленное из сырья, любезно предоставленного бурёнками из загона внизу, а также из моих собственных, превосходящих их достоинствами, выделений. Как специалист могу вас заверить: если мысленно называть его «катализатор оттока кальция», это значительно улучшает вкус.

Коровья моча! Луна сгибается вдвое, её тянет блевать. Долговязые ноги Хартбифа несут его дальше. Луна хватает ртом воздух. Даже Вольта уже проходит вперёд. Сквозняк пытается задуть огонёк свечи, он моргает, и ступеньки освещаются вспышками, словно от дискотечного стробоскопа. Луна оступается, чуть не падает и видит под ботинком газету.

— «Работник ранчо обнаружил колонию ископаемых существ…» — Луна смотрит в упор на картинку, потом на газету. «Даллас Таймс Геральд»! Нда, это вам не жёлтая пресса. Даже отец этому «Геральду» верит как родному. Больше ничего в мигающем свете от свечки не разобрать. Откуда-то сверху доносится неявный запах урины.

Задыхаясь, Луна еле добирается до последней ступеньки. Дыхание спёрлось в горле, желудок схлопывается и расхлопывается при виде города внизу. В неверном свете кажется, что выше их только башни Торгового Центра и Эмпайр Стейт Билдинг.

Она стоит внутри крохотного восьмиугольничка, комнатки вроде той на маяке Порт-Артур. Здание качается, и вместе с ним качается и у неё в желудке.

— Вы где?

Два одинаковых шарика-молнии мерно вращаются, два волчка холодного света за окном башни. В центре каждого словно в дымке что-то плавает. Какая-то членистоногая тварь, вроде таракана, качается на волнах невидимого глазом течения.

— Трилобиты, — шепчет Луна и скорей обратно, на лестницу. Шаровые молнии описывают вокруг башни круги, и с каждым кругом расстояние между ними увеличивается. Наконец они рывком устремляются прочь и присоединяются к клину таких же шаровых молний, направляющемуся на запад.

— Глупость какая-то. — Что, Хартбиф и Вольта превратились в шаровые молнии? Или путь эволюции превратился в воронку, засасывающую мир в прошлое?

Эх, а всей правды так и не узнáю, — думает она. — У меня теперь только и есть, что куча вопросов да ещё то, что я тут своими глазами увидела… обидно, ну да фиг с ним.

На полу валяется фляжка из нержавеющей стали, радом две мятные конфетки. Они подходит и берёт их с пола.

— Кондитерская фабрика «Санта-Гертрудис», штат Нью-Джерси? — смотрит она на обёртку. Приоткрыть крышку фляжки уже достаточно. Более чем. Луна роняет её, и по полу растекается жёлтая жидкость. Она съедает вторую конфету, чтоб первой не обидно было, и корчит фляжке рожу.

— Всё чушь собачья, — поворачивается и идёт обратно по ступенькам. Пошёл этот Нью-Йорк куда подальше. Она сюда приехала не за тем, чтобы отгадывать всякие идиотские загадки Космоса. На все действительно важные для неё вопросы можно было дать ответ простой: немножко приключений, несколько новых друзей и гулять-зажигать, пока уши не отклеются.

И вместо этого — сначала кидалово от размечтавшегося идиота и вонючей потаскушки, потом лапша на уши от шизанутого доктора уринотерапии, и вот — все её бросили…

— На хер такая жизнь? — говорит она внизу в гараже, глядя телёнку в сочувствующие карие глаза. Он похож на её подопечного телёнка на практике, Гусси. — Может, и правда, моё место в занудном Техасе, среди таких же обывателей…

Гусси громко мычит, и Луна пытается побороть слёзы. Обнимает его. Находит связку сена и кормит коров, наполняет поилку.

Надо будет с автобусной остановки позвонить в полицию и сообщить, что она обнаружила скотину без присмотра. Потом позвонить домой и попросить денег на обратную дорогу. Они, как всегда, начнут на неё ругаться, а она, как всегда, поплачет и попросит прощения — тоже как всегда, — и всё опять встанет на свои места.

Она делает шаг к машине доктора. Запах останавливает её. Ноги у Луны начинают заплетаться в порыве зловонного ветра. Слой за слоем разворачиваются запахи — доносятся со шпилей башен Торгового Центра, из заброшенных канализационных люков, и основная нота — крепкий дух расплавленных мелков и прогорклого сыра, в котором соединились будущее и прошлое великого города…

Карта всех тайных запахов города, лучше любой лекции, лучше любой фотографии открывающая всю правду об их ситуации. И пронизывает её сладковатый животный тон — Луна не выдерживает его и оборачивается.

Коровы стоят на свободе, ворота загона настежь, хотя Луна уверена, что закрыла их. Гусси смотрит на неё угрожающе из-под густых ресниц.

Мгновение длится немая сцена. Затем коровы резко движутся на неё, рога наставлены, от тел несёт ненавистью.

Луна пятится, рука её шарит по фольге у двери гаража. Гладкая пластмассовая кнопка касается её пальцев. Луна выжимает из себя игривую, как ей хочется верить, улыбку и жмёт на кнопку. Дверь гаража подымается.

— Смотри, как вовремя! — Мокрая, хоть выжимай, Вольта устремляется в гараж, и в равной степени мокрый Хартбиф от неё не отстаёт. Вольта подымает наизготовку базуку, к которой клейкой лентой прикреплён мощный огнетушитель.

— Как ваш лечащий врач я рекомендую вам отойти от коров. — Хартбиф шагает к ней.

— А то я не догадалась, — ухмыляется Луна.

— А как… — Вольта подходит ближе и обнюхивает её. — Она трансформировалась! Она испытала трансформирующий отток кальция!

— Что объясняет, почему она почувствовала необходимость открыть дверь, — кивает Хартбиф.

— Именно, — поворачивается к ним Луна. — Это запах позволил мне придти к выводу, что шаровые молнии — это не вы. Наоборот, вы спрыгнули с башни, чтобы избежать атаки с их стороны. Вы приземлились в бак, содержащий дождевую воду с уриной…