Аристократы - Баса
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Скрестила руки под грудью, как бы готовясь к обороне. Леня перестал, как клоун улыбаться, веник цветочковый убрал вниз. Привык, если пакостничал цветами отделываться. Сегодня ему это не поможет.
— Я осел? — вместо приветствия спросил он.
— Подтверждаю. Осел — предатель, к тому же, — ничуть не ослабила гневного взгляда и продолжала буравить дыру в его голове может мозги приведутся в порядок.
— Поговорим? — ох, эта улыбочка, в виде невинного мальчика, что нечаянно уронил мамину вазу и готовился к истерике. Я бы очень мило стерла ее взмахом кулака, но нельзя. Он же у нас модель! А лицо — визитная карточка. Тьфу!
— Что надо? — огрызнулась. Я не очень прислушивалась к событиям рядом, не интересовало, кто входил, кто выходил из учебного блока.
Очень интересно, кто запустил Леньку на территорию вообще?
— Поговорить, — не унимался, мистер я всеми обиженный. — Ну ладно тебе, не дуйся, а то морщинки появятся, — красавчик-обаяшка не унимался, приобнял, свесив руку через мою спину, и остановил ладонь на бедре нахально.
Я в ответ очень пренебрежительно посмотрела на него впритык как на микроб, что не желала даже изучать под микроскопом, слишком не важный.
— Пойдем поболтаем в машине, — предложил на ухо.
Надо ему мозги вправить, надо. Надоело быть запасным вариантом.
Но больше не сопротивлялась, позволила себя увезти по газону вперед. Время до пары еще пятнадцать минут, успеем поговорить или подраться.
Тогда же расслышала как дверь в очередной раз громыхнула, закрываясь или открываясь, чтобы впустить очередной поток людей. Голоса знакомые. В особенности первым различила Трески. Про себя взмолилась, чтобы Хаски там не было.
— Пойдем цветы куда-нибудь поставим, а то они тяжеловаты, — Леня сделал вид, что поднял гирю в одной руке.
— К сожалению, придется их оставить в моей машине, — ответила коротко.
Что-то холодное или наэлектризованное почувствовала на спине, на попе, на ногах, словно молния с неба шарахнула через тело и ушло в землю. Едва не подскочила от этого странного ощущения, и развернулась будто реально сейчас пыталась увидеть ямку в земле от разряда. Да чтоб действительно молния поразила!
Хаски стоял на верху лестницы, опирался ладонями о бордюр и смотрел вниз на нас.
Если раньше я различала в глазах его лед, то теперь готова покляться, что появился и огонь внутри. И взгляд его стал, как тогда в туалете в Белесье, ярко-оранжевый.
Очень точно вспомнила тот миг, когда Хаски зашел внутрь туалетной комнаты, заставив пятиться назад от ужаса. В этот раз я быстро отвернулась, претерпевая в груди ускоренное сердцебиение. И драпанула едва не бегом по газону вперед.
Подальше от Хаски.
— Что надо? — без обиняков перешла к сути вопроса с лицом под кирпич, таким же безэмоциональным.
Мне от твоих улыбок, Шмонт, приторно становится, хотелось сказать ему.
Пассатижи интересно у Бастардов есть, может зайти спросить и зубы повыдергивать. Звездулька нашлась.
— Нашел время для меня, женишок? — с сарказмом спросила я, пока шли по газону в направлении тоннеля и парковки. Смешно? Нет, не смешно. Обидно, но гордость не даст, об этом прокричать. Она поставила щит перед лицом этого человека и будет с оружием защищать от любых душевных терзаний.
— Давай сходим куда-нибудь поговорим вечером? А то здесь нам не дадут пообщаться, — улыбался Леня, глядя на проходивших студентов, глаза его перебегали от одного человека к другому. Боялся пристанут к местной знаменитости с просьбой сфотографироваться или афтограф дать.
— Здесь будем разговаривать! — отрезала я. Никуда не собираюсь идти с ним, разговор состоится здесь и сейчас. — И тупую улыбочку убери. На меня не действует! — ответила и тоже улыбнулась так же фальшиво и наигранно, как и он.
На парковке прошла к своей машине, пока с побитой мордой жених шел сзади. «Я бедный и несчастный, прости, люблю, куплю и полетим». Да не верю я больше!
В столь ранее время жар солнца уже начинал припекать макушку и тело, скрытое одеждой. Студенты прибывали на места парковки, выходили из машин, громко говорили. До нас им не было дела, как и нам до них. Я резко развернулась к Леньке, буквально вырвала свой букет, не важно, кто подарил. Цветы — это цветы и положила на заднее сидение. Дверцу захлопнула и остановилась возле машины. Будем говорить здесь.
— Модельки наскучили? Обо мне вспомнил? — надо отдать должное раздражать сильнее не стал, и убрал фальшивые улыбки. Но при вопросе отвел взгляд, рассматривая парковку не знаю с какой целью, вероятно обдумывал, как бы соврать.
— Давай спокойно сядем в машину, сходим позавтракаем, ничего страшного, если пару пропустишь и решим проблемы, — попытался Шмонт нащупать нейтральную линию. Не получилось. Я ему покажу нейтраль.
— У меня проблем не имеется на данный момент. Решать нечего, — прислонила бедро к капоту машины и стала изучать пыль на асфальте. Она и та представляла больший интерес, чем предатель передо мной.
— Извини, — вдруг сказал он.
— Издеваешься, Лень? К чему твои извинения? — задала вопрос.
Молчание с его стороны на мои вопросы. Я вдруг почувствовала себя морально измотанной, словно всю кровь выжали до последней капли и больше не было сил, что-либо делать или говорить. Мой голос стал усталым или через чур спокойным. И не было больше сарказма.
— Лёнь, я понимаю, что между нами нет трепетных отношений, но мы друзья были. Я доверила тебе одному правду, а ты…
Шмонт видимо нашел силы посмотреть мне в глаза. Вместо ответа на заданный вопрос резко просунул руку мне за спину и подхватил, приближая к себе. Вместо слов — дело.
— Не выглядела ты особенно обиженной, когда разговаривала с ним на вечере. Да! Вспыхнул! Да! Разозлился! К тому же, подробности не рассказывала, а оказывается ты с ним жила!
Я очень стремилась вырваться из его объятий, избежать прикосновений на пояснице. Я не верю, никому не доверяю. Не могу искренне поверить Лёне. Раньше тайно надеялась, что это любовь у Шмонта, так неоднозначно проявлялась, ведь он вроде заботился обо мне. На его исчезновения закрывала глаза, а теперь видела в его поступка — равнодушие.
Мне нужна была поддержка, хоть от кого-нибудь.
— Я люблю тебя, — сказали карие глаза очень уверенно, а я не способна больше поверить.
— Не верю. Это пустые слова, — с едва заметной улыбкой ответила. — Ты вспоминаешь обо мне, когда тебе скучно…
— Не правда, — перебил мои словоизлияния Шмонт.
Взял за шею или за шкирку, за белый ворот белой, воздушной рубахи и потянул на себя. Поцеловал. Секунду не
