Пираты Карибского моря. Проклятие капитана - Юрий Папоров

— Молчишь! А ведь, знаю, ты думаешь, что предатель — это старший бомбардир! Уважаю тебя за тактичность, Диего, но я, Девото, Тетю, Медико и Бартоло тоже так считаем. Но пока он нам вреда не принес. Наоборот, он славно служит! Мы наблюдаем за ним и, куда бы ни пришли, не выпускаем из поля зрения. Однако ты не находишь, Добрая Душа, что Перес — сильный, иногда резкий и жестокий, все же человек порядочный, а в душе он, может быть, даже добр?

— Но вы не знаете, как он поступил…

— Знаю, Диего! Уверен, что он вел себя так потому, что вы оба с Туэрто прежде были пиратами. Я также уверен, что если он — тот самый английским шпион, то стал им по какой-то очень серьезной причине, о которой нам с тобой неизвестно. В этом нам предстоит разобраться. Так что прошу тебя, Диего, отнесись к нему снисходительнее. И склони к этому Туэрто. Герой тот, кто из врага своего делает друга!

— Я послушаюсь вас, капитан, разумом, но не сердцем. Будь по-вашему, но поглядим!.. Капитан, у рыжего Коко через три дня день рождения. Он — наша находка! Все как один его полюбили. Можно…

— Пока мы в пути — нет! Как только станем на якорь, я первый подниму кружку за его здоровье.

«Каталина» проследовала до бухты Ататике, повернула на восток, миновала мыс Кортес и прошла до мыса Камарон. На ее пути встретился всего лишь один торговец, шедший под охраной военного испанского брига. По всей видимости, торговое судно направлялось в Веракрус, чтобы там присоединиться к каравану, который шел в Испанию.

Капитан повернул «Каталину» вспять, на пройденный уже путь. Красный Корсар решил, что передвигаться они отныне будут только днем, а с наступлением темноты лучше ложиться в дрейф, а то и становиться на якорь.

Друзья сидели за выносным столиком перед капитанской каютой и играли в карты. Тетю в тот день проигрывал, ему страшно не везло, именно в такие минуты бес путает даже самых опытных людей. Тетю вознамерился во что бы то ни стало отыграться, Девото сделал ставку: «На исполнение желания». Тетю принял ее, получил карты и проиграл.

Дальнейшее развитие событий прервал появившийся с едой Коко. Карты убрали, принялись трапезничать. Девото пребывал в превосходном настроении:

— Верно говорят, что насколько человек умен можно узнать за час, но нужны годы, чтобы узнать чужой характер. Вы, Тетю, сегодня не в ударе, вам несколько раз не повезло, и вот вы уже сами на себя не похожи! Однако вспомните, может быть, именно месяц февраль является для вас неудачным?

— Нет, Девото, именно февраль всегда мне улыбался, — ответил Тетю. — Но в каждом месяце бывает пик везения и пик неудач. Однако я рад проиграть тебе, мой друг.

— Увидим, — многозначительно ответил Девото и закурил.

Тетю пожал плечами и поднялся из-за стола.

Солнце уже покинуло зенит. На полуюте де ла Крус упражнялся со шпагой, он обучал Хуана владеть оружием дворянина. Медико долго не соглашался, но когда приступил наконец к занятиям, проявил незаурядные способности к фехтованию.

— Как ты держишь шпагу, Хуан! Первое правило — необходимо крепко держать свое оружие! Гляди! — Педро сделал выпад и круговым движением выбил шлагу из рук противника.

Медико проворно поднял оружие и занял боевую стойку.

— Молодец! Само слово «фехтование» происходит от итальянского «schermire» — защищаться. Золотое правило: умеешь защищаться — научишься нападать. На этом Марулли построил свою римскую школу. Сейчас покажу бросок «стрелой» — самый быстрый способ сближения с противником. Займи четвертую позицию!

Хуан, по лицу которого струился обильный пот, и здесь доказал, что леность ему отнюдь не свойственна.

Девото увел Тетю к камбузу, где собрались свободные от вахты члены экипажа. Старший помощник завел разговор о пиратах, Перес тут же отошел в сторону, а матросы воодушевились, особенно те из них, что были набраны на «Каталину» в Тринидаде в качестве бойцов абордажной команды и теперь изучали морские специальности с азов.

— Капитан Тетю, говорят, вы большой знаток историй, — начал разговор, как потом выяснится, по наущению Девото, новый подшкипер. — Не могли бы вы рассказать нам что-нибудь эдакое!..

— Да ведь я не знаю, что будет вам интересно, — было заметно, что Тетю не доволен подобным оборотом.

— А вы не закончили свой рассказ о Моргане, — сказал марсовый.

— И не просите! — решительно заявил Тетю.

— Нет, отчего же? — подал голос Девото. — Будьте любезны, оплатите счет. Я вас прошу! Вы проиграли…

— Любое желание, но не это, Девото! Вы же знаете… — на людях Тетю даже к друзьям всегда обращался на «вы».

— Именно потому и прошу! Мы ждем! — Девото встал в позу, сложил руки на груди. — Мы ждем, капитан Тетю.

— Вот чертовщина! Действительно невезение. Но самый большой плут тот, кто не возвращает долгов. Бог вам судья. Итак… В прошлый раз мы остановились, кажется, на том, как Морган разграбил Вилью-де-Моса. Таких гнусных подвигов до него не совершал ни один пират. Он был признан главой Береговых братьев всей округи. Медифорд сажал его за свой стол. Морган возгордился и решил атаковать и захватить Гавану. Кто знает, что бы из этого вышло.

— Но Морган не нападал на мой город, — заявил шкипер.

— Совершенно верно! В то время Моргану еще был неведом вкус власти диктатора, а члены его штаба, люди более уравновешенные, воспротивились опасному плану. Они прекрасно понимали, что шестью-семьюстами пиратами, которых мог собрать Морган на этот поход, нельзя было надеяться одолеть город с тридцатитысячным населением. Тогда Морган решил напасть на Пуэрто-Принсипе [53], один из самых богатых городов на острове Куба. Морган высадился на безлюдном берегу и менее чем за сорок часов прошел с отрядом пятьдесят миль сквозь сельву. Кто-то предупредил жителей, и Морган не застал их врасплох. Его ждали! Однако пират, несмотря на численный перевес защитников Пуэрто-Принсипе, не пожелал отступать и повел своих людей в бой. Сражение было кровопролитным, и пираты одержали верх. Город был разграблен, церкви превращены в места заключения пленных испанцев, Морган потребовал встречи с самыми именитыми жителями города и назвал им баснословную сумму выкупа. В противном случае он грозился увезти с собой несколько сотен горожан, чтобы продать их на невольничьем рынке.

— Он не увозил пленных, — снова заметил шкипер,

— Верно! Морган перевез на свой корабль только богатых заложников. Ему пообещали вместо денег пятьсот бычьих туш. Бедные жители, у которых было отобрано все, раздобыли у обитателей других городов нужное количество вяленого мяса и доставили на корабли пиратов. И снова добыча была разделена в Порт-Ройяле в присутствии губернатора Медифорда! Доля каждого участника равнялась двумстам дублонам. Медифорд и король Карл Второй получили львиную часть добычи. Пираты в считанные дни промотали на Ямайке свою поживу, так остальные деньги тоже оказались в казне. Морган умело проводил свою политику: держать пиратов в нищете. Тогда они в любую минуту по его зову готовы были идти за ним хоть в огонь, хоть в воду, в надежде снова получить огромные барыши.