Темный Резонатор - Степан Аксёнов

входную дверь. Власов стоял довольный жизнью, с широкой улыбкой до ушей, а за ним притаился наш профессор артефакторики, а также еще один неизвестный персонаж, очень похожий по всклокоченности на нашего преподавателя.

— Доброе утро, — лучезарно улыбнулся Власов, — как спалось?

— Один — один, но это мелочно, Владимир Павлович, — зевнул я, — доброе утро, проходите. Я сейчас кофе заварю.

— Знаешь, вчера, когда мне позвонил полковник, я был готов тебя убить, а моя супруга и подавно — честно признался мне майор, — я впервые за три года попал в отпуск, а меня на пятый день выдергивают обратно.

— Что же изменилось? — с интересом спросил я, — Вы, прямо сияете.

— Мне повысили оклад, за вредность, — честно признался майор, — а также продлили отпуск, и, за счет конторы, отправляют в Минеральные Воды лечить нервы.

— Поздравляю. Кофе? — предложил я всем присутствующим.

— Спасибо, — принял чашку от меня Власов, — давайте побыстрее приступим. К сожалению, представить тебе этого человека не могу, поэтому обращаться к нему ты можешь просто — старейшина. Ну, а своего преподавателя ты знаешь.

— Молодой человек, принесите, пожалуйста, Ваш артефакт, который так хорошо запомнился на арене, — проскрипел старческим голосом на меня старейшина.

Пока я ходил в комнату, столик за которым сидели гости преобразился в маленькую лабораторию, а Старейшина нацепил на себя странный прибор, очень похожий на причудливого вида, очки с десятком различных подвижных линз. В руках он держал еще один причудливый инструмент в виде палки с захватом на конце, которую направил в мою сторону.

— Прошу Вас поместить его сюда, — проскрипел старик, — спасибо.

Мой микрофон был перемещен на платформу, которая висела в паре сантиметров над столом и старейшина наклонился к нему поближе. Очки мужчины сами собой пришли в движение, меняя линзы и выстраивая их в некое подобие микроскопа. Наконец они прекратили движение и засветились зеленым цветом.

— Итак, молодой человек, что мы тут видим? — проскрипел не отрываясь от работы старик, — стихийный всплеск создал это чудо.

— Артефакт опасен? — спросил его майор.

— Опасен? Возможно. Но больше опасен сам владелец, — проскрипел старейшина, капая какую-то жидкость из колбочки на стенку артефакта, — сам артефакт, несмотря на внешний вид нейтрален.

— Он способен подчинить человека? — спросил майор, подаваясь в кресле вперед.

— Способен, но ненадолго. Простейший непротивоестественный приказ, отданный с огромными затратами энергии, и человек со слабой волей его выполнит, — скрипел дальше старейшина, не отвлекаясь от обьекта.

— Непротивоестественный? Это как? — спросил майор.

— Стоять, сидеть, лежать — все, кроме убийства и вреда. Забавный ретранслятор, — перевел взгляд на меня старик, — в руках только этого молодого человека работать будет. В другие не дастся, с характером, как и его владелец.

— Это уже радует, — расслабился майор, сидя в кресле, — и все же, Старейшина, что может сделать этот артефакт? Для чего он нужен?

— Это, — указал пальцем на микрофон мужчина, — ретранслятор и усилитель. Его главная задача усиливать образы и передавать эмоции. Я не уверен, но мне кажется, что в него нужно петь. Именно для этого он предназначен. Если в него будет петь этот молодой человек, то я Вас уверяю, что это будет прекрасное шоу. Или ужасное. В зависимости от того, что вложит в него он.

— Не совсем понимаю, тогда как он приказал Максиму Звягинцеву преклонить колено? — задал интересующий его вопрос майор.

— Ярость плюс эмоции, боевой раж помноженный на поток маны, — вот и весь нехилый секрет, — этот мальчик всеми силами хотел остановить своего противника, заставить его сдаться. И артефакт послушался. Усилил. Срезонировал, — проскрипел Старейшина, — но я повторюсь, что сила его в другом. Скажите, юноша, а Вы умеете петь?

— В ноты попадаю и голос есть, в принципе, — ответил я.

— Превосходно. Не сочтите за дерзость, но когда Вы будете давать свой первый концерт, то не могли бы вы мне, через Владимира Павловича, передать три контрамарки на сие действо, — улыбнулся мне старик, — мне очень хочется пережить то, что вложите в свои песни Вы.

— Но, я же не певец, — ответил я Старейшине.

— Все когда-то случается, все когда-то бывает, — загадочно улыбнулся старик, — мы закончили. Мой вывод следующий: данный артефакт относится к разряду личных, нетоксичен, невосприимчив к стороннему вмешательству, темный, используется, как усилитель эмоций и создатель образов. Направленного действия. Зависит он действий владельца. Пассивен. Неопасен. Слово.

На ладони старичка обрадовалась искра огня, которая сорвалась с его руки и впечаталась в ручку моего артефакта. По всем пришедшим стало заметно, как они расслабились. Профессор артефакторики, до сих пор не проронивший ни слова нервно протер свой лоб платочком и залпом допил стоящий перед ним кофе.

— Что — же. Ложный вызов, — улыбнулся майор, — и это отлично.

— А что было бы, если вызов был бы не ложным? — поинтересовался я у него.

— Обычно, процедура по взаимодействию с запрещенными артефактами такова: изоляция артефакта, уничтожение, и, уже в зависимости от тяжести преступления, арест мага или штраф. Но в любом случае, на создателе в ауру ставится метка "особо опасен" и человек находится пот круглосуточным наблюдением ИСБ. Управление людьми и принуждение их к чему-либо запрещено, как и убийство. Исключение составляет избавление, например, от алкогольной зависимости.

— Понятно, значит с меня все обвинения сняты? — уточнил я.

— Все верно, к тебе претензий нет, кроме одной просьбы, — поднял бровь на меня майор, — пожалуйста, дай мне недельку отдохнуть. Не влипай никуда, ладно?

— Постараюсь, Владимир Павлович, постараюсь, — улыбнулся я.

— Ну, вот и отлично, надеюсь на тебя, — вздохнул майор, — друзья, нам пора в путь.

Я проводил всех до порога и уже собирался закрывать дверь, когда ко мне обернулся Старейшина.

— Не забудьте про контромарки, молодой человек, я очень на Вас надеюсь, — проскрипел он, глядя на меня, — удачи Вам.

— И Вам, спасибо.

Забавный старикан, который зародил в моей душе странное чувство. Я взглянул на микрофон. что лежал на столе и подумал, А может быть попробовать? Чего я теряю? В глазах того старика, что сегодня пришел в этот дом плескалось огромное количество надежды. Надежды на меня и на мои действия, надежды прикоснуться к чему-то волшебному. Стоит попробовать его не разочаровать.

Глава 34 Когда семья встаёт в один строй

Со всеми делами которые навалились на меня за эту неделю, честно признаюсь, я почти забыл о семье. Моя семья — это такие люди, которые не могут сидеть спокойно на одном месте. Мне было несколько удивительно, что, когда я приехал к ним в гости в свою же собственную квартиру, то застал своего отца за чтением увлекательной книги об управлении большими предприятиями. Как оказалось,