Второй фронт - Владимир Поселягин

— Конечно.

— Заедешь еще?

— Да. Аля у вас побудет. Как все закончится, я ее заберу.

— Хорошо. Мы ждем.

Я уже подъезжал к даче, когда поймал себя на мысли, что что-то не так, однако это подозрение постоянно ускользало от моего внимания. Прокрутив в голове последние действия, вдруг понял: что-то не так. Охрана. По инструкции — хотя они знали, куда я еду — должен был связаться с ними и сообщить маршрут движения. Но я забыл это сделать! По той же инструкции они должны были связаться со мной, но этого не произошло. Это-то и было странно.

Достав рацию, нажал на тангетку. Ровный шум полился из динамика. Проверив мобилу, увидел «поиск сети».

— Какой на хрен поиск? Тут до вышки километр.

Непонятность ситуации стала напрягать. Анализ ситуации дал следующее.

«Ехал я к Сталину. Цель? Возможно. Почему через меня? Охрана? Дача режимный объект и охрана там будь здоров. Но если преодолеть внешний периметр охраны, задача хоть немного, но упрощается. Шансы? Есть, если они профи. Охрана на воротах в лицо меня знает. Значит и охрану проверять будут не особо напрягаясь. Тем более оборудованная стоянка именно на территории дачи. Их дальнейшие действия? Что там у нас после ворот? Машину на стоянку. Охрана остается там же. Где стоянка? Сразу после ворот справа, до дачи триста метров. Охрана у стоянки в небольшом домике-казарме. Шанс? Есть. Блин, это что я типа „трояна“ что-ли?! Бли-ин!»

Анализ действий диверсантов в машине охраны напрягал. Появился еще один повод, даже уверенность в моих предположениях. Когда я проехал мост, ловко разминувшись с трактором, груженным лесом, «хантер» охраны полностью повторил мои действия. Виталик водитель, если бы сидел за рулем, никак не смог бы повторить подобное.

До дачи оставалось всего пару километров, но плана у меня еще не было. Подъехать к воротам и заорать, что в последней машине враги? Не смешно, шансы нарваться на пулю не просто велики, а точно возможны. Я окажусь между часовыми у ворот и машиной сзади. То есть под перекрестным огнем. Свалить сейчас, так я не на броневике, пулю жесть не остановит. Черт!

По краям дороги мелькали часовые из подразделения наркома Берия. Вооружены все «акээсами» или «акэсэ-ушками», со старыми десантными разгрузками на боку. Однако и стояли они на расстоянии ста метров друг от друга. Шансы уйти от перестрелки с ними у диверсов были.

Пока я обдумывал, появились открытые ворота, в которые как раз въезжал автобус.

Никакой идеи у меня так и не появилось. Может быть потом, за чашечкой чая или кофе, что-нибудь пришло бы мне в голову. Но сейчас, когда руки тряслись от адреналина, я сделал то, что первое пришло мне в голову.

Подмосковье.

Пост охраны ворот дачи Сталина.

1941 год. 24 июля. 19 часов 53 минуты.

— Пропускай, — махнул рукой старшина Мороховец.

Старшина хмуро посмотрел на автобус. Вчера диктор Левитан по Всесоюзному радио снова сообщил, что с тяжелыми и кровопролитными боями оставлен очередной город. Город оказался родным для старшины.

Ревя мотором, автобус с будущими орденоносцами-танкистами стронулся с места, пересекая линию ворот, когда показались две новенькие машины.

Охрана их знала, полковник, что обычно сидел за рулем первой машины, был известный лихач, поэтому, когда передний вездеход вдруг ударил по тормозам и с визгом покрышек развернулся чуть ли не на месте, их не особо удивило, а вот дальнейшее очень.

Развернувшись, «хантер» попытался ударить вторую машину в бок. Однако водитель, показав немалое мастерство, фактически умудрился увернуться, но избежать тарана не смог. Удар пришелся в левое заднее крыло, отчего машину занесло.

Надо отдать должное водителю второй машины — он не растерялся, когда его занесло и поставило на два колеса. Он ударил по газам и попытался скрыться, давя на педаль газа.

— К бою!!! — закричал командир поста лейтенант Геворкян.

Почти немедленно по удирающей машине ударил пулемет с крыши сторожки, через несколько секунд присоединились еще четыре автомата.

Диверсанты ушли бы, если бы одна из пуль не попала в водителя. Но и тут нападавшие проявили профессионализм, смогли покинуть машину, укрыться и открыть ответный огонь, несмотря на то что спрятаться там фактически было негде.

— Отсекай! Отсекай! — кричал лейтенант пулеметчику, одновременно докладывая о нападении на пост по рации.

Пулеметчик тоже заметил, что один из нападавших привстал с трубой на плече. Что это такое, они знали. Даже стрелять приходилось, поэтому-то и открыли огонь на поражение. Однако целью была не будка, огрызающаяся огнем, а скатившийся с дороги «хантер» с разбитой мордой и дымящимся радиатором. За все время пока шла перестрелка, полковник никак не проявил себя. Хотя его неподвижный силуэт в окне бойцы видели отчетливо.

Диверсант выстрелить успел, и граната понеслась к цели. В последний момент старшина отчетливо рассмотрел, как перед попаданием дернулась фигура полковника, через долю секунды вездеход вспух изнутри, разбросав детали кузова и осколки стекла.

Глядя на медленно разгоравшуюся машину, лейтенант Геворкян махнул рукой, приказывая подошедшей помощи отсекать противника от посадок. Бой закончился только через полчаса. Последнего из наемников загнали в овраг и давили огнем, пока пара бойцов подкрадывались на дистанцию броска. Однако наемник успел себя подорвать гранатой. Потери были большими. Восемь солдат охраны и полковник — против четырех нападавших.

Еще через полчаса Сталину доложили, что тела в машине полковника Демина не обнаружено.

Нарком Берия стоял навытяжку, преданно глядя на сердито ходившего по кабинету Сталина.

— Как такое могло случиться? Что там охрана, совсем мышей не ловит?

— Группа личной охраны была полностью уничтожена, товарищ Сталин, их тела нашли в трехстах метрах от дома родителей Демина. Свалены в овраг. Группа прикрытия, которая должна была охранять «объект» со стороны, исчезла. Мы предполагаем — тоже уничтожена.

— Его охраняли одиннадцать человек. Одиннадцать! Как они прошляпили подобное?!

— Скорее всего, им кто-то помог из нашей реальности. Напомню, что последнего наемника мы так и не нашли. Есть предположение, что он у наших «друзей»-англичан. Последние два дня они что-то засуетились. Шифровки стали более нейтральными. Мы уже не имеем той информации, что была ранее. В кабинетах они тоже стали мало разговаривать, аналитики решили, что они знают о нашей прослушивающей системе, что подтверждает нахождение у англичан человека из портала.

— Есть информация, где он? — остановившись, поинтересовался Верховный.

— Наш спецотдел точно подтвердил, что он в посольстве. Думаю, информация еще не ушла на остров. Курьеров мы перехватили, а связь… сами понимаете. Всех эмиссаров, что были отправлены для связи и координации из-за портала, мы перехватывали. Думаем, и здесь не оплошаем.

— Возможность ликвидации?

— Девяносто процентов, если он там.

— Действуйте немедленно. — Дождавшись, пока нарком отдаст распоряжения по мобильному телефону, продолжил: — А пока расскажите мне про нападение и особенно об исчезновении Демина более подробно…

Линкор «Принц Уэльский».

Военно-морская база Арджентия в Ньюфаундленде.

Конец августа.

Встреча столь значимых в мировой истории людей проходила в неофициальной обстановке. Некоторые курили сигары, мелькали бокалы с коньяком и французским вином.

Британский премьер и Уинстон Черчилль встретились с президентом США, Рузвельт сидел особняком от своих людей.

— …а я вам говорю, что они водят нас за нос! — стукнул кулаком по столу Черчилль.

— Факты, я хочу слышать факты, — развел руками Рузвельт.

— Напомнить о нападении на наше посольство в Москве?

— Да я помню это шокирующее известие, ведь из посольских не выжил никто? НКИД завил, что тут причастны немецкие агенты, они даже предъявили вам несколько человек…

— …и они вдруг оказались именно на «Святой Анне», которую торпедировали на Балтике, — чуть насмешливо отразил премьер.

— Всякие случаи бывают, тем более на воде, — пожал плечами президент, отпив вина.

— Но не в этот раз. Посол успел передать некоторые новости, там, конечно, размыто, но он подтвердил сведения о проходе в другой мир.

— Чушь. И вы в это верите? Моя разведка носом в Москве рыла, но ничего не нашла. Так что все, что нам передал Литвинов, ложь и провокация.

— Да? Изучите это! — Черчилль достал из шкафчика небольшую папку.

— Что это?

— Это? Это ложь и провокация… причем фотозадокументированная.

Через три дня было подписано союзническое соглашение о взаимодействии между государствами против СССР. Занимательным был тот факт, что соглашение это просуществовало ровно год.