Назад в СССР: Браконьер (СИ) - Гаусс Максим

Перепугавшийся Федор согласно кивнул.

— Показывай, скорее! И еще… Зверя моего на время приютите? — я указал на спящего под стулом Арчи.

Женщина согласно кивнула.

Когда я покидал дом, во входную дверь громко и настойчиво постучали…

Глава 19

Затишье перед бурей

Когда я выбрался наружу и бросился к виднеющемуся в темноте заборчику, из дома раздался какой-то грохот. Неужели выломали дверь?

Сам того не желая, я доставил проблем фельдшеру и Федору. Кстати, а какого черта он делал у бывшей жены?

А впрочем, какая разница? По-хорошему, мне нужно сваливать из поселка как можно скорее. Предполагаю, что Уткин, по отдельной команде Снегирева, взялся за дело всерьез, восприняв меня как угрозу… Чего ж они так перепугались? Ведь по сути, у меня руки связаны — вокруг сплошная тайга… Некому рассказать о том, что я узнал. И да, моя телеграмма, скорее всего, даже не покинула отделение… Никаких мер со стороны никто принимать не будет. Интересно, а почему письма Федора игнорируют? Поставили следить и что в итоге?

Слишком многого я еще не понимал.

Пока я бежал, прямо на ходу делал выводы. Состоявшийся с завхозом разговор, безусловно, дал ответы на некоторые вопросы. Во-первых, теперь я не сомневался, что председатель сельсовета напрямую связан с браконьерами. Во-вторых, то, что происходило в Соболевке за эти годы — само по себе нонсенс! Куда смотрела советская власть? Как получилось, что эта браконьерская опухоль росла прямо под носом и никто ничего не сделал?

Да, понятно, что глушь этого места сделала свое дело… Да, связи Снегирева тоже стоят далеко не на последнем месте. Но почему никто, абсолютно никто не вмешался? Как и почему информацию не донесли до КГБ? Уж эти ребята, являясь прямыми приемниками легендарного НКВД, свое дело знали, и если что-то просочится, клещами уцепятся… Но этого не случилось!

В итоге все это время шла какая-то вялая игра, последствиями которой стал простой, но глупый результат — все проглатывалось и игнорировалось, тем самым укрепляя веру этой шайки в том, что им любая дичь сойдет с рук. Да как так-то?

И в третьих, я еще раз убедился, что внешность обманчива. Когда я беседовал со Снегиревым с глазу на глаз, он не показался мне опасным человеком. Более того, судя по его внешнему виду, этот якобы влиятельный человек стремительно спивался и опускался на дно. Серьезным авторитетом там и не пахло… И все же, выходит, я ошибся?

А Уткин… Гнида чистой воды, бывший дезертир. Такие люди всегда доставляют массу проблем себе и окружающим их людям. Уж не знаю, что именно мой реципиент не поделил с ним при жизни, но факт оставался фактом — я ему мешал. Хотя первоначальное впечатление меня тоже подкупило…

А теперь я мешал ему особенно. Думаю, он уже догадался, что я обо всем знаю. А значит, разговоров больше не будет.

Всего несколько секунд и я уже у забора. Видимо встал ногой на замерзшую лужу, так как не удержал равновесие и грохнулся на снег, между двух небольших холмиков. Как раз в этот момент задняя дверь с грохотом распахнулась и в проходе показалась чья-то фигура… По очертанию и всклокоченной бороде я догадался, что это Федор.

Он бросился ко мене, но на половине пути остановился и прислушался. Искал меня?

— Смирнов! — громким шепотом зашипел он. — Ты где?

Я не отреагировал.

Тот снова двинулся вперед, затем оглянулся на входную дверь. В окне мелькали тени. Завхоз бросился за какое-то нагромождение досок и мусора, едва успев укрыться.

Снова распахнулась дверь и я увидел рослую фигуру, которую невозможно было не узнать. Уткин!

— С-сука! — процедил я, лежа на снегу.

Остановившись посреди крыльца, он окинул внимательным взглядом все окружающее пространство, он не заметил ничего подозрительного. Выругался, вновь вошел в дом, хлопнув дверью. Я услышал женский крик, невнятные голоса.

Разобраться с ним самостоятельно — дело чести. Еще меня какая-то гнида не преследовала… Но пока рано. Не готов я сейчас мстить. Их там как минимум трое, а может и больше. Видимо почувствовав угрозу, Снегирев и вправду дал команду разобраться с проблемой жестко и в самые короткие сроки. Что ж, радикально… Это еще раз подчеркнуло тот факт, что они нацелились на очень серьезное дело, после которого, скорее всего, покинут эти земли. Залягут на дно. Как тогда, с медведями.

Вот только они сделали на мне такой явный акцент?

От егеря они избавились — ну ясно, чтобы нос не в свои дела не совал и под ногами не путался. Многие местные жители вообще не в курсе их ближайших планов относительно массовой травли диких животных. «Сверху» никакой угрозы нет. Да и на местном уровне, если что, председатель прикроет и спустит проблему на тормозах. Единственным звеном, которое может доставить проблемы, был я.

Усмехнулся, потому что докопался до истины. Страха не было.

Был азарт.

А еще в крови начинал кипеть адреналин, И еще давно забытое чувство собственного превосходства над грязью. Нет, я обычный солдат. Только с богатым опытом и полузабытыми навыками.

Всю прошлую жизнь посвятил борьбе со всякого рода падалью, которая так или иначе заслуживала смерти. Нет, я был вовсе не один, нас была целая группа. Больше тридцати боевых операций, десятки заграничных командировок. Даже диверсионные операции… Чего греха таить, убивать людей я умел. Только давно уже этого не делал… Кажется, на меня объявили охоту? Ну что же, посмотрим кто кого!

Приподнял голову и вновь увидел Федора.

— Эй! — таким громким шепотом произнес я. — Что за дела?

Завхоз меня увидел и покинув укрытие, на корточках добрался до меня. Впрочем, в этом не было необходимости — вряд ли кто-то мог заметить такие перемещения.

— Я тут подумал… Может, мне с тобой пойти?

— Зачем? — с некоторым подозрением, спросил я.

— Ну… Я немного знаком с тропами в этом районе. Начинал-то я как охотник, это потом уже меня в завхозы записали. К тому же, что толку мне продолжать наблюдение? Мои отчеты уходят в никуда, на звонки не отвечают. Лучше я тебе помогу.

Я быстро взвесил все за и против. Вполне возможно, что от него действительно может быть толк.

— Хорошо, идем вместе, — согласился я. — Только вряд ли ты готов к походу. В таком виде далеко не уйдешь!

— А вот насчет этого я бы поспорил! — усмехнулся он, и вдруг сорвавшись с места, рванул к небольшому сарайчику, что стоял в дальней части участка, между каких-то кустарников. Оттуда послышался скрип, что-то упало. Федор выругался, но затем повисла тишина.

И через минуту, вдруг:

— Есть!

Обратно он вернулся уже с рюкзаком, ружьем и каким-то тулупом.

— Другое дело, — произнес я, затем спросил. — Где искать зимовье?

Близился рассвет.

На часах было шесть утра, а мы все шли и шли.

Разумеется, не зная реального расположения зимовья Иваныча, можно неделями бродить по тайге и так ничего и не найти. Но я вспомнил один момент, про который он как-то упомянул лишь вскользь, еще тогда, когда мы с ним ночью на вышке сидели.

Зимовье-то у него не было одно, а упомянутое в письме, старик зачем-то выделил особенно. Значит, там у него есть что-то важное.

Помню, когда мы выслеживали медведя, Матвей Иванович говорил, что многие охотники свои маршруты помечают отметками на стволах деревьев. И он поступал точно так же.

Само собой, таскать с собой ведро краски по леску никто не станет. Тем более, что и краска в то время была дефицитом. Можно использовать и побелку, но та смоется за сезон, а потому тоже ненадежно. Как вариант — делать зарубки топором. Именно так и поступил егерь, когда делал отметки. Он даже показал мне одну такую.

А начали мы с той самой тропы, по которой мы с Матвеев Ивановичем впервые вошли в Соболевку. Неподалеку еще располагалась наблюдательная башня, с которой мы в темноте наблюдали за медведицей.

Интересно, куда же она запропастилась? Уже столько времени прошло, а ее как ветром сдуло. Неужели Иваныч ее как-то отыскал и пристрелил? Или может, просто увел ее из этих мест?