Последняя жертва - Райчел Мид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я абсолютно уверен, что ни одна из них не убивала ее, — сказал Эмброуз. — И Блейк тоже, хотя я и презираю его. У него не хватило бы ума проделать все это и подставить Розу. — Стиснув зубы, явно огорченный, он кивнул на дверь. — Послушайте, я не знаю, как еще убедить вас. Мне нужно возвращаться. Сожалею, если от меня мало толку, но что еще я могу сказать? Поверьте, я был бы рад, если бы вы выяснили, кто ее убил. — Боль вспыхнула в его глазах, и он опустил взгляд, как будто хотел скрыть свою любовь к Татьяне. — Я хочу, чтобы вы это выяснили, и готов помочь, чем могу. Однако мое мнение — ищите политические мотивы. Не романтические.
У Лиссы по-прежнему оставался миллион вопросов. Может, Эмброуз и верил, что убийца не имел отношения к ревности и интимным отношениям, но она — нет. Она предпочла бы узнать имена других женщин, с которыми он встречался, но не хотела слишком сильно давить. Может, применить принуждение, мелькнула у нее мысль. Но нет. Она не станет снова пересекать черту, в особенности имея дело с тем, кого считала другом. По крайней мере, пока.
— Ладно, — с явной неохотой сказала она. — Спасибо за помощь.
Эмброуза, похоже, удивила ее вежливость, и он смягчился.
— Я подумаю и, может, выясню что-нибудь полезное для вас. Ее апартаменты и имущество все еще под замком, но мне это не помешает проникнуть туда. Я дам вам знать.
Лисса искренне улыбнулась.
— Спасибо. Это было бы замечательно…
Прикосновение к руке вернуло меня в унылую маленькую комнату в Западной Виргинии. На меня смотрели Дмитрий и Сидни.
— Роза?
Создалось впечатление, что Дмитрий уже не в первый раз окликает меня. Я заморгала, возвращаясь в реальность.
— Вы уже здесь? Ты звонил тому стригою?
Он никак не среагировал на это слово, но я знала, как оно ему ненавистно.
— Да. Я получил сведения от Бориса.
Сидни обхватила себя руками.
— Совершенно безумный разговор. Частично на английском. Еще страшнее, чем в прошлый раз.
Я непроизвольно вздрогнула — и порадовалась, что не присутствовала при нем.
— Узнал что-нибудь?
— Борис назвал имя стригоя, который знает Соню и, скорее всего, знает, где она, — ответил Дмитрий. — Когда-то я встречался с ним. Но не у всех стригоев есть телефонные номера, и Борис смог сообщить мне только адрес. Единственный способ вступить с ним в контакт — это встретиться лично.
— Где это? — спросила я.
— Лексингтон, Кентукки.
— Ох, ради бога! — простонала я. — Почему не Багамы? Не Кукурузный дворец?
Дмитрий постарался скрыть улыбку. Если мне удалось хоть немного поднять ему настроение… Что же, и на том спасибо.
— Если мы выедем прямо сейчас, то доберемся еще до утра.
Я оглянулась.
— Трудный выбор. Оставить все это ради электричества и канализации?
Даже Сидни улыбнулась.
— И никаких больше предложений руки и сердца.
Я вскочила.
— Когда выезжаем?
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
Хранители отреагировали на наш отъезд неоднозначно. Как обычно, они радовались отъезду чужаков, в особенности поскольку с нами была Сидни. Но после сражения с Ангелиной они воспринимали меня в некотором роде как супергероиню. К тому же их увлекала идея того, что я могу выйти здесь замуж и влиться в их семью. Увидев меня в действии, некоторые женщины положили глаз и на Дмитрия. Я была не в том настроении, чтобы смотреть на их заигрывания с ним, — тем более что в соответствии с их правилами ухаживания мне пришлось бы сражаться с предполагаемой невестой.
Естественно, мы не стали в подробностях делиться с хранителями своими планами, но сказали, что, весьма вероятно, нас ждет столкновение со стригоями, что вызвало бурную реакцию. В основном восхищение и благоговейный ужас; наша репутация яростных воинов выросла до небес. Что меня поразило — это реакция Ангелины.
— Возьмите меня с собой. — Она схватила меня за руку, когда я зашагала по лесной тропинке к машине.
— Прости, — ответила я, все еще не в силах забыть недавнюю схватку. — Мы должны сделать это сами.
— Я могу пригодиться! Ты одолела меня… но ты же видела, на что я способна. Я могу справиться со стригоем.
Несмотря на всю ее свирепость, Ангелина понятия не имела, что ее ожидает при встрече с настоящим стригоем. Те немногие хранители, у которых были знаки молнии, мало рассказывали о своих столкновениях со стригоями, но, судя по их мрачным лицам, они понимали. Ангелина нет. Она даже не отдавала себе отчета в том, что любой новичок из Академии Святого Владимира наверняка одолел бы ее. У нее был потенциал, это правда, но он нуждался в серьезной доработке.
— Может, ты и справилась бы, — сказала я, щадя ее чувства. — Но это просто невозможно — чтобы ты поехала с нами.
Я могла бы солгать ей, сказав неопределенно «может быть, когда-нибудь», но не стала этого делать, а то Джошуа мог бы подумать, что мы вроде как наполовину обручены.
Я ожидала, что она снова начнет хвастаться своей боевой доблестью. В лагере ее считали одним из лучших бойцов, да и внешность у нее была приятная, так что поклонников хватало. Это на нее действовало, конечно, и ей нравилось рассуждать о том, что она может одолеть кого угодно. И снова мне припомнилась Джил. Ей тоже нужно было еще учиться и учиться сражаться, но она сгорала от желания ввязаться в настоящий бой. Правда, она спокойнее и осторожнее Ангелины, и следующее заявление Ангелины застало меня врасплох.
— Пожалуйста! Дело не только в стригоях! Я хочу посмотреть мир. Мне просто необходимо увидеть хоть что-нибудь, кроме этого лагеря! — Она понизила голос, чтобы не услышали остальные. — Я только дважды бывала в Рубисвилле, а говорят, это ничто по сравнению с другими городами.
— Пожалуй, — согласилась я.
Я даже не воспринимала его как город.
— Возьмите меня с собой, пожалуйста! — снова начала умолять она, на этот раз дрожащим голосом.
Внезапно мне стало жаль ее. Джошуа тоже проявлял интерес к внешнему миру, но несравнимый с тем, что испытывала она. Он шутил, что электричество — это было бы приятно, но я знала, что он счастлив и без достижений современной техники. Ангелине же действительно было тяжело застрять здесь навсегда. Еще я очень хорошо представляла, каково это — чувствовать себя загнанной в ловушку, и потому искренне сожалела, что вынуждена отказать ей.
— Не могу, Ангелина. Нам предстоит действовать на свой страх и риск. Мне очень жаль, правда-правда.
Ее голубые глаза увлажнились, и она умчалась в лес, не желая, чтобы я видела ее слезы. Я чувствовала себя ужасно и, пока мы прощались, все время думала о ней. Это так сильно занимало меня, что я даже позволила Джошуа обнять меня.