С/С том 30. Я сам обманываться рад. Стук стук, кто там? Лягушачий король - Джеймс Чейз

— У вас сейчас болит голова? — спросил он его.

— Да нет. Когда я ударю ее три или четыре раза, все становится в порядке.

Джонни закурил.

— Не хотите?

— Нет, спасибо. Я никогда не курил и не буду. Откуда вы, Аль?

— Из Нью-Йорка, — солгал Джонни. Я никогда не был на юге… И подумал, что эти места следует осмотреть.

— А где ваш багаж?

— Чемоданы следуют поездом.

— Прекрасная мысль. Вы видели, как Купер послал Али на ковер?

— Да. По телевизору.

— А я там был. Вы были в Лондоне?

— Нет.

— Али меня привозил туда со всей командой. Проклятый город.

Дэвис улыбнулся.

— Если бы вы видели этих девок. У них юбки такие короткие, что видны ягодицы.

Он снова ударил себя по голове.

— А вы видели, как Фрезер победил Али?

— По телевизору.

— А я там был.

Джонни смотрел на пейзаж через запыленное ветровое стекло. Он еще раз посмотрел на часы. Было 7 часов 30 минут.

— Когда мы будем в Джексонвилле?

— Часов через двенадцать, если эта проклятая машина не сломается. Вы спешите?

— Передо мной вся жизнь.

Наступило продолжительное молчание, нарушаемое лишь шумом машины. Потом Джо Дэвис переспросил:

— Вы женаты?

— Нет.

Я так и думал. Вы ни за что бы не пустились в путешествие, если бы были женаты. Если хотите знать мое мнение, женщины либо слишком хорошие, либо с лишком плохие. Подумать только, как мне не повезло.

Джонни молчал.

— Вы напрасно не завели ребенка, — снова начал Дэвис. — У меня есть дочь. Она не обращает никакого внимания на свою мать, ее интересуют другие вещи.

Он так сильно ударил себя по голове, что Джонни подскочил.

— А что можно сделать?

Джонни думал о Милани. Что с ней? Массино… Он скривился и прогнал эти мысли.

— Начинает трясти, — сказал Дэвис, вытирая лицо рукой. — Эта проклятая дорога…

Теперь этот старый грузовик делал почти сто десять километров. Они въехали в район болот.

— Не могу переносить эти места, — продолжал Дэвис. — Змеи, джунгли. Посмотрите. Но они скоро закончатся и мы приедем на настоящий юг.

Дэвис наклонился и стал смотреть вперед. Джонни почувствовал, что они едут к катастрофе.

— Не так быстро, — закричал он. — Затормозите!

— Вы это называете быстро?

Дэвис повернул голову, чтобы посмотреть на Джонни. Он почувствовал, как дрожь пробежала у него по спине. Маленькие глаза, окруженные шрамами, стали стеклянными.

— Смотрите на дорогу, — завопил Джонни.

Дэвис глупо улыбнулся, затем бросил руль и принялся молотить себя во голове.

Джонни попытался схватить руль, но было слишком поздно. Грузовик съехал с дороги и попал в заросли. Джонни бросило на дверцу кабины, она под ударом раскрылась, и он почувствовал, как летит по воздуху.

Он упал спиной на густой цветущий кустарник, который смягчил падение, и покатился по земле. Оглушенный, он услышал, как грузовик ломает кусты, затем послышался скрежет железа. Похоже, что он врезался в дерево, В тот момент, когда Джонни с трудом поднимался на ноги, взорвался бак с горючим, и грузовик превратился в пылающий костер. Джонни быстро направился к нему, но понял, что ничего нельзя сделать. Инстинкт самосохранения взял верх. Если флики найдут его здесь, он пропал. Они будут задавать ему вопросы, обыщут, найдут оружие и три сотни банкнот по десять долларов в кармане.

Джонни заметил маленькую тропинку и направился по ней. Его правая лодыжка болела, но он пошел хромая, ужасаясь при мысли, что он может потерять подвижность из-за несчастного случая.

Он прошел метров восемьсот, когда услышал вой полицейской сирены.

Несмотря на больную ногу, он попытался бежать, споткнулся и упал.

Черт возьми, подумал он. Это серьезно. Он поднялся и попытался идти, но нога болела еще больше. Через сотню метров лицо у него покрылось потом, и он вынужден был остановиться.

Он осмотрелся. Справа находились густые кусты. Он сошел с тропинки и уселся на влажную землю, вытянув больную ногу, и приготовился ждать.

Джонни не мог знать, что несчастный случай на шоссе спас ему жизнь. Если бы Джонни доехал до Джексонвилля, он бы попал в ловушку, устроенную Эрни и Тони. Но Джонни не знал этого и проклинал свою неудачливость, лежа на земле и чувствуя, как нога постепенно немеет.

Он лежал уже четыре часа. Полиция, скорая и техническая помощь уже уехали. Было прохладно, и Джонни улегся и стал ждать. Его лодыжка болела. Осмотрев ее, он заметил, что она покраснела. Перелом? Скорее всего серьезный вывих. При одной мысли, что ему придется встать на эту ногу, он почувствовал дрожь. Через некоторое время ему захотелось пить. Он посмотрел на часы. Было пять минут второго. Ему придется приложить много сил, чтобы выйти на шоссе. Какая-нибудь машина подберет его. Ему нужно все-таки добраться до Джексона.

Он выбрался из кустов на тропинку. На тропинке он попытался встать на одну ногу, потом осторожно перенес часть веса на больную ногу. Резкая боль пронзила его тело. «Ну вот и влип, — подумал он, опускаясь на землю. Лучше было немного подождать, вернуться в кусты, может быть, позднее удастся стать на больную ногу». Он стал карабкаться в старое убежище, но вдруг заметил змею в двух метрах от себя. Она подняла зеленую голову. Джонни замер на месте, забыв про больную ногу. Он болезненно боялся змей, но змея не шевелилась.

Время текло медленно, Джонни подумал о револьвере Может быть, попытаться убить змею? Но это очень опасно, кто-нибудь может услышать выстрел и придут посмотреть, что происходит. Если подождать, змея в конце концов уберется. Рискнет ли она напрасно? Так как он совсем не знал змей, он не мог знать, что укус этой змеи смертелен.

Потом змея стала медленно уползать и скрылась в тех кустах, где недавно находился Джонни.

Джонни вытер пот со лба. В эти кусты возвращаться нельзя.

Солнце уже проникало через зеленые кроны деревьев. Джонни отдал бы все за глоток воды. И джунгли, наверняка, кишат змеями. Еще один раз он попытался подняться и запрыгал на одной ноге по направлению к дороге.

Сделав несколько прыжков, он потерял равновесие и встал на больную ногу. Он услышал свой вопль, потом упал, ударился головой о корень дерева и потерял сознание.

— Ну и что? — повторил Тони. — Может быть, у них лопнул скат. Оставайся здесь, Эрни. Они могут приехать с минуты на минуту.

Эрни поднялся.

— Я пойду, а ты останешься здесь.

— Нив коем случае.

Тони был не настолько пьян, чтобы сообразить, что одному ему оставаться здесь не очень приятно.

— Не уходи. Подождем пару часов, а потом вместе пойдем в город.

— Заткнись, — приказал ему Эрни. — Ты останешься здесь.

Он выбрался из канавы и пошел к месту, где была спрятана машина. Через двадцать минут он связался с Массино и объяснил ему ситуацию.

— Сейчас мы как раз напротив домика Физелли, хорошо спрятались и сидим уже восемь часов. Они должны были приехать уже давно. По мнению Тони, у них по дороге, по-видимому, случилась авария. Я не знаю, что делать.

— Вполне возможно, что Тони прав, — ответил Массино. — Оставайтесь там. Если они не появятся, подождите до утра и возвращайтесь.

— Хорошо, босс, — сказал Эрни, думая о малоприятной ночи.

Массино резко положил трубку и повернулся к Энди, который стоял за его спиной. Он рассказал ему о сообщении Эрни.

— Есть еще одно дело, которое необходимо сделать, мистер Джо, — сказал Энди. — Нужно расспросить людей в кафе Рэди. Я поеду туда. Нам следовало подумать об этом раньше.

— Вы нужны мне здесь, — сказал Массино. — Пошлите кого-нибудь другого. Пошлите туда Лу Берилли…

— Я предпочитаю поехать туда сам, — ответил Энди, которому надоело сидеть в бюро и слушать, как Массино проклинает Джонни. — Я это проверну…

Он вдруг замолк, увидев налитые кровью глаза Массино.

— Останьтесь здесь, — прорычал Массино. — Вы единственный, у кого есть ключ от сейфа. Вы не уйдете отсюда, пока я не найду Джонни и деньги.

Энди не ожидал этого.

— А если вы не найдете их?

— Я заинтересуюсь вами. Скажите, чтобы кто-нибудь поехал в кафе и навел справки.

— Это ваше право, мистер Джо, — сказал Энди и вышел из комнаты.

Он послал Лу Берилли в кафе Рэди. Через три часа Берилли ворвался в контору Массино. Это был высокий, гонкий итальянец, лет около двадцати, очень красивый, пользующийся громадным успехом у женщин. Массино считал его умным и был прав. У Берилли были твердые принципы, но Массино знал и о его недостатках, вернее, знал пределы, в которых он мог его использовать. У него был один серьезный недостаток. Насилие пугало его. И эта слабость означала, что он не сможет никогда подняться высоко в банде Массино.

— Ты долго шлялся, — пробормотал Массино.