Первая книга. Перед рассветом - Олег Башкатов

а потом? Вместо творчества и роста предложил всем поклонение и прощение? Зачем так надо было тебя славить? Объясни мне? Зачем тебе слава нищих духом и преступников? Много ли они тебе этим помогут перед вселенной? Почему ты забыл о великих мудрецах? Ты что, думал ты один во вселенной что ли?

– Трудно сказать. Казалось, что весь мир передо мной. Всё мгновенно объясняется и преображается, стоит об этом подумать. Тогда казалось, что я близок людям.

– Надо было становиться Учителем, а не Спасителем. Ты же проводник между вселенной и людьми, их шанс на просветление и озарение, ты же посредник между светом и тьмой, разумом и невежеством. А во что всё превратилось? Что натворили твои попы́? Это же кошмар, сотни лет сплошного мракобесия. Мир же жил не благодаря им, а вопреки, спасаясь и прячась, пряча мудрость, знания, святость и дух, лишь бы эти варвары не разворошили и не сожгли им не принадлежащее. И всё под прикрытием твоего имени. Понимаешь, Твоего!

– Но ведь и среди них были святые. Настоящие святые.

– Были. Потому что только среди них можно было спрятаться от гнёта и преследования, и только через их церкви можно было спасти своё имя и принадлежность к великому духу. А разве это хорошо?

– Но люди же спасались?

– Спасались, только жили для смерти. А живые нужны для жизни, а не для смерти. Там ― это другая жизнь. И здесь проявить себя гораздо легче, чем там. Зачем же туда рваться-то?

– Твоим бы умом весь мир прочистить, ― грустно выдохнул Иисус.

– Не надо. Всему своё время и место. У меня свои дела, у тебя свои. Главное не мешать никому и делать одно дело. Больше никаких посредничеств, Вселенная открыта для всех, а Земля ― это наш дом. Отсюда надо мерить, боготворить Солнце, Вселенную, Творца, Род человеческий, Святой дух ― и всем этим называться. Я надеюсь, теперь никто не будет стоять в стороне, и ты мне тоже поможешь. Отзывай своих священников. Всех и изо всех религий. Объясни им что и почему. Не моё дело с ними разговаривать.

– Значит теперь не будет ни греха, ни святости?

– Почему? Будут. Только мир ими измеряться перестанет. Теперь будет разум и глупость, мудрость и примитивность, а главное, творчество и подражание. Потому что истинный творец, а значит настоящий человек, расширяет собой Вселенную, и он не может быть греховным и аморальным по природе. Не даст ему наш мир этого «счастья», не допустит просто. Сначала просветление, очищение от гнёта глупости и слабости, а уж потом творение. Так всегда было. И всё это только в гармонии с физическим телом и природой, только с бережливостью и умеренностью. Никаких других жизней в каких-то третьих мирах, никаких двенадцатых попыток. Здесь надо жить, и без всяких мистических авантюр. Никакой одноразовости. Всё связано со всем и никаких прощений и обмана.

– А покаяние?

– Возможно. Только покаяние ― это прощение, подтверждённое делами прощённого. А иначе никак.

– Но ведь ты же не прощать пришёл.

– Конечно нет. Всё дерьмо уже прощено, уже перепростили всех. Теперь отвечать пора. И прощённым и непрощённым и всем остальным. Теперь надо строить новое, идти дальше и вверх, а не копаться в урнах. Нам нужны чистые и святые, а не заблудшие и падшие. Пока в нашем мире им места не будет. Только на задворках, пусть трудятся.

– И ты веришь, что найдётся много святых и мудрецов для твоего строительства?

– Нет, думаю, что не много. Их всегда не хватает. Но уж опустившихся царей, вождей и духовников больше природа не допустит. А я помогу и подскажу людям, как это сделать. Ну и мудрость, конечно, придётся рассаживать по всему миру, как парковые и садовые насаждения.

– Значит ты хорошо подготовился.

– Да, хорошо. А главное, и мир уже к этому подготовился. Так что мы нашли с ним друг друга. Ну, если только, конечно, все не захотят погибнуть в одночасье.

– Будем надеяться, что не захотят. А идея-то с прощением всё-таки интересная, ― сказал Иисус.

– Да интересная, ― теперь уже спокойно сказал наш герой, ― только она не работает в массах. Покаяние ― удел избранных. И покаянием, а не твоим прощением, можно дать жизнь единицам, но не строить дороги, города и учения. Хотя, конечно, когда ты пришёл, и надо было подвести итог, прощение было нужно́. Кого можно было, ты простил. А теперь нам всем не до этого.

Наш герой расстегнул куртку, потому что ему стало жарко.

– Хоть это и Полярный Урал, но мне тут жарко, ― сказал он. ― Не надоело тебе в своих балахонах ходить?

– Да ладно, у вас там тоже имидж есть, ― улыбнулся Иисус.

– Наверное. Я пока во многом не успел разобраться.

– Не надоело закрываться?

– Надоело. Но иначе-то нельзя. Как я без собственного слова? Это ты у нас, с криками «уа-уа» обожествился. А на самом-то деле, такие игры не так делаются. Кругом одни лабиринты. Не без твоей помощи и не без твоих одобрителей. Понагородили такой огород, что и герой не перепрыгнет.

– Ждёшь, когда само всё развалится?

– И жду, и выбираю момент, чтобы подтолкнуть. А вообще-то ты же меня знаешь. Я Отец и Строитель. Мне до других дел дела нет.

– А мне говорили, что ты Победитель? ― спросил Иисус.

– И это тоже. Только после победы-то руины обычно остаются, так что победить ― это не главная задача.

– Похоже, что я немного авантюрнее тебя?

– Ещё бы, полезть в такую грязь, да ещё сказать, что ты начало и конец всего, альфа и омега. Это как тебя дёрнуло то? Обалдел от счастья что ли?

– Но я же не знал, что вселенная настолько большая и мир настолько большой.

– Вот-вот. Неучем нарисовался. Думал своей гениальностью все бреши закрыть. А мир, брат ты мой, гораздо сложнее и обширнее, чем можно его обхватить обычными мыслями.

Иисус улыбнулся. Он посмотрел на нашего героя, поправил волосы и сказал:

– Значит ты ещё и Учитель?

– А куда деваться. Всех надо учить, учить. Сколько можно на всё смотреть. Думаешь приятно, когда святые и боги идиотничают, а ты ничего сделать не можешь?

– Думаю нет.

– Наверное после смерти многое переделать захотелось? ― спросил наш герой.

– Да. Многое.

– А мне обидно, что мой народ в твою эру больше всего пострадал. И водой его твоей задолбали, и последыши с крестами на головах, даже специалисты по сжиганию книг, городов и памяти, ― и те тоже постарались. Все постарались. Как нарочно, вся собачья свора налетела. И даже старые боги не вступились.

– Теперь будешь им помогать?

– Буду, только кому помогать, одни осколки остались? А я же пришёл для всего мира. Для всего и целого. Для каждого, кто поймёт, примет и захочет учиться.

– У меня было проще. У меня надо