Невеста ворона (СИ) - Марьяна Мирная

Со всем этим ворохом писем я пошла к Юджину. Как и я, Юджин не верил в виновность Конрада, но спорить с обвинениями Рихарда было сложно. Письменное доказательство и показания свидетеля – против такого не выставишь одну лишь уверенность в невиновности друга. Естественно, мою теорию о том, что предатель сам Рихард, он тоже не поддержал.

– Это очень старая история, – сказал Юджин с тяжёлым вздохом. – Мы не говорим о ней.

– Что за история? О том, как твой дядя связался с революционеркой?

– Когда-то она была знатной дамой, жила во Дворце, они с дядей должны были пожениться. Но через какое-то время она стала отступницей.

– Подожди. Кто такие отступники?

– Маги, которые отреклись от использования магии. Они ходят в чёрных одеждах. Может быть, ты видела.

– Почему они не хотят колдовать? Это же здорово упрощает жизнь.

Наверное, я слишком практична, чтобы понять, как можно отказаться от магии.

– Некоторые думают, что магия противоестественна по своей природе. Другие требует от нас сделать магию доступной для всех, а для этого у нас, я сейчас говорю про власть, не достаточно ресурсов.

– Получается, что эта Селена сама отказалась от всего – от магии, от красивой жизни во Дворце, от замужества.

– Да. Это случилось через два года после смерти моих родителей, и очень подкосило дядю, да и всех нас тоже. Она была нам как родная.

Мы погрузились в неловкое молчание. Потом пришла Иоланда, которая в библиотеке Храма нашла решение конрадовой проблемы, но и это решение было сомнительным.

– Мне не нравится идея использовать на Коне Иглу Правды, – сказал Юджин. – Он может не выдержать.

– Не вижу иного способа переубедить Рихарда и самим удостовериться в том, во что мы верим, – сказала Иоланда, погрустневшая, но в целом такая же спокойная, как всегда.

Они оба по-своему были правы. Иглу Правды втыкали в сердце, и боль от неё ощущается именно так, словно тебе в сердце вонзили толстую иголку. Эффективный метод допроса, который даже для особо опасных преступников использовался только с их разрешения. Главное задавать правильные вопросы. Юджин был против, Серджиус, пришедший в себя, был против вдвойне. Я посчитала, что не должна высказывать своего мнения. В конце концов, решение принадлежало Конраду и только ему. Естественно, он отмёл все остальные варианты и осмелился на допрос с участием Иглы.

Действо происходило в Храме, который нужно было соответствующим образом подготовить. Пришлось ждать пару дней, за которые мы все издёргались. И вот наконец, день наступил.

Конрада уложили на чёрный каменный стол, на котором ещё недавно женили нас с Юджином. Всё было так же, разве что народу было меньше. Рихард стоял за кафедрой, раскинув перед собой бумаги, готовясь к допросу. Иоланда ловким движением в один миг вогнала Иглу Конраду в грудь. Прошло несколько секунд, и она помогла ему принять сидячее положение.

– Вас зовут Конрад Синт-ти? – начал Рихард.

– Нет, – ровно, без всякого выражения ответил Конрад, – мне было даровано право не пользоваться фамильным именем. Сейчас меня называют Конрад с использованием должности или чина.

– Итак, Конрад, у вас возникало желание причинить зло кому-нибудь из членов королевской семьи?

– Да, – ответил он уже не таким бесстрастным тоном.

– Кому конкретно?

Голос Конрада слегка задрожал.

– Всем до единого.

– В ваших мыслях вы доходили до убийства?

Конрад покосился на Иглу.

– Да.

– Вы преисполнили эти намерения в жизнь?

– Нет.

– Где вы были...

– Принц Рихард, – вмешалась Иоланда, – на этот вопрос с большой вероятностью будет дан не совсем точный ответ.

– Хорошо. Тогда без предисловий. Вы убивали офицеров Виеллиса, Крипта и Дэйли?

Взгляд Рихарда сам был, как Игла, казалось, им можно убить.

– Нет, – ответил Конрад с лёгкостью.

– Отдавали поручение убить офицеров Виеллиса, Крипта и Дэйли? – настаивал Рихард.

– Нет.

– Подстрекали на совершение убийства Виеллиса, Крипта и Дэйли?

– Нет.

– Помогали действием или без действием, или иным способом участвовали в убийстве Виеллиса, Крипта и Дэйли?

– Нет.

– Я так понимаю, что на этом допрос окончен, – громко сказал Юджин.

– Коммандер Конрад, вы свободны, – произнёс Рихард с каменным лицом.

Иоланда мягко, кончиками пальцев уложила Конрада обратно, извлекла Иглу тем же ловким движением, что и воткнула, магией залечила рану и помогла подняться на ноги. Кон был всё ещё очень бледным, но счастливым до неприличия. Он пребывал на грани обморока от счастья. Юджин хлопнул его по плечу. Серджиус выглядел больным, из-за недомогания он стал медленным, не успел вовремя подойти к брату и затерялся в толпе.

На выходе из Храма я остановила Рихарда.

– Вы выглядите расстроенным, товарищ регент.

– Товарищ? – он устало потёр глаза. – И времена моего регентства закончились.

– Не обращайте внимания на мои иномирские словечки, я их добавляю специально, чтобы казаться загадочной иностранкой.

– Да, признаться, я невесел, – жёстко сказал Рихард. – Невиновность Конрада огорчила меня. Что делать дальше, я не знаю. Какая-то большая сила желает, чтобы я нашёл проклятый дневник Конрада, чтобы улики сошлись именно на нём. А я не люблю, когда мной манипулируют.

Часть 18

Джо привёл их в коммунальную квартиру на Старом Арбате. Высокие потолки, тяжёлые двери, деревянные рамы со стёклами, стучащими по ночам, – классика старых московских квартир. Юля никогда в такой никогда не жила, Климт тем более. В коридоре было темно, Юля споткнулась о детские санки, зато в комнате висела огромная хрустальная люстра с пыльными лампочками и позвякивающими детальками. Центральное место занимал буфет с прозрачными дверцами и кучей ненужного барахла, выставленного на показ гостям – статуэтки доярок и пастушков, графины, гжель, комплекты бокалов с золочёными краями, сервизы с штампованными розочками. Ближе к окну стоял продавленный диван-кровать, разложенные наполовину, застывший в этом недо-, полу– состоянии. Странные условия жизни для принца с принцессой.

Ребята, завёрнутые в шерстяные клетчатые пледы, сидели на полу. На обоих были надеты толстенные носки, одинаковые джинсы и белые футболки. Оба рыжие, они были очень похожи, одинаково юные, совсем дети, но при этом чем-то неуловимо отличались, словно они были разными частями одного организма.

Рой налил Юле слабенький сладкий чай, Климту поставил наполненную водой чашку с отколотой ручкой. Джо закурил в форточку.