Момент бури - Ната Чернышева

- Ваша нерешительность стоила жизни тридцати миллионам жителей Содатума! - с ненавистью сказал я сквозь зубы. - Она исковеркала судьбу двадцати тысяч выживших! А вы так спокойно об этом говорите! Проклятие, да за одно это стоит разорвать вас на мелкие кусочки на месте! Да я давно мечтаю это сделать, сам вот себе удивляюсь, как до сих пор еще не…

Орнари Ми-Грайон вскинул голову. Мгновение мы смотрели друг другу в глаза. Натянулась до предела и зазвенела в наполнившемся густой тишиной воздухе струна понимания. Чужой принимал и понимал мои эмоции, весь мой гнев и ярость, сожаление и злость, но и я взамен должен был принять его боль. Завершись Содатумский конфликт иначе, и я не попал бы на Ганимед, к скотине Ольмезовскому. Завершись Содатумский конфликт иначе, и я не потерял бы Джейни…И вся наша жизнь могла сложиться иначе!

Я первым отвел взгляд. Без толку гадать, что было бы, случись то или иное событие так или иначе. Все случилось так, как случилось. Мне уже не вернуть назад себя прежнего, как не вернуть к жизни мертвую Джейни ди Сола. Нужно оставить мертвецов прошлому и найти в себе силы идти дальше. Делать что-то для живых. Пока еще это в наших силах.

Тихий зов вдруг достиг моего внутреннего уха, точно затихающий крик отчаяния, мольба о помощи, лишившаяся последней надежды, ставшая уже привычной боль и страх так и не дождаться отклика… и было во всем этом нечто беспредельно знакомое, до боли родное. Словно где-то во тьме плакал несправедливо обиженный ребенок, не понимающий, за что и почему его так жестоко наказывают.

- Уважаемый Манфред, вам плохо? - встревожено спросил Лилайон ак'лидан.

Я его как не услышал. Я, кажется, знал, кто пытался докричаться до меня из последних сил, почти на пределе возможного.

- Хорэн?… - прошептал я непослушными губами, и невероятная догадка обернулась сокрушительной уверенностью. - Хорэн!

- Я здесь, я здесь! - восторженный, полный слез облегчения отклик. - Манфред, забери меня отсюда!

Стало некогда и незачем думать. Я рванулся к двери, за которой слышал Хорэн, и дверь снесло словно ударом урагана. Она была там, высокая тоненькая девушка с серебристыми, заплетенными в косички волосами, ее худенькое, опухшее от слез личико засветилось при виде меня неподдельной радостью. У нее наручники были на руках, я их ободрал и отшвырнул в сторону. Воины, невесть откуда взявшиеся в таком огромном количестве, нацелились было в нас из своих шайерхов. Орнари Ми-Грайон их остановил.

- Хорэн, деточка, - говорил я, держа ее за руки, - как ты здесь оказалась, маленькая?

Ее огромные синие глаза мгновенно налились слезами.

- Манфред, плохое место, - зарыдала она, судорожно цепляясь за меня тонкими пальчиками. - Я не могу здесь больше, Манфред! Забери меня отсюда, Манфред! Пожалуйста!

- Конечно, заберу, - решительно заявил я. - Я тебя здесь не оставлю!

- Можно подумать, мы вам позволим, - с сарказмом заметил Лилайон ак'лидан.

- Можно подумать, я буду вас спрашивать! - зло огрызнулся я, чувствуя, как вздымается в душе черная волна безудержной боевой ярости.

И вновь вмешался Орнари Ми-Грайон.

- Пусть делают, что хотят, - сказал он, с интересом нас рассматривая.

Лилайон ак'лидан возмущенно заговорил на своем метаязыке, но Орнари одним коротким словом заставил его умолкнуть. Хорэн же при одном взгляде на ак'лидана затряслась так, что я немедленно понял: проклятый доктор достал ее до самых печенок.

- Вы! - яростно выкрикнул я, тыча в него пальцем. - Что вы с ней делали?!

- А что, по-вашему, я должен был делать с сумасшедшей девчонкой, пытавшейся поджарить Лаутари Мина? - рассердился Чужой. - Колыбельные петь, по головке гладить?!

- Хотя бы! - в бешенстве бросил я.

- Плохое место, - нервной скороговоркой бормотала Хорэн в мою макушку, - плохое, плохое место! Огонь, много огня! Столько смертей! Не хочу, не хочу! Манфред, не хочу, забери меня отсюда, мне плохо здесь, мне очень плохо, мне ужасно здесь плохо! Забери меня отсюда, Манфред! Я хочу снова увидеть солнце, Манфред! Я не видела его уже много-много дней…

Последние части мозаики стремительно укладывались на свои места. Когда мы всей толпой сваливали с Ганимеда, Хорэн с нами не было. Она не откликнулась на наш призыв и не пришла в условленное место. Я не хотел уходить без нее, но время поджимало и Джейни заставила меня на время забыть о бедной девочке. Что я мог против первого ранга? В тот день Ольмезовский срочно улетел по делам на Землю и не мог нам помешать. Я не нашел Хорэн потому, что Ольмезовский взял ее с собой, задумав отправить к праотцам Лаутари Мина. И это именно Хорэн Ниэра называла "очаровательной длинноногой блондиночкой"! И это было очень важное, требующее немалого сосредоточения дело, поэтому первая часть нашего плана удалась: с Ганимеда мы выбрались практически беспрепятственно. Неприятности начались потом, когда Хорэн схватили, и можно уже было на нее не отвлекаться. Отец Гретаса Хорошена исчез, погибла Джейни, и в приступе непреодолимой ярости я разнес Ганимед в драбадан, ошибочно полагая, что Ольмезовский вернулся туда и сидит в своей конуре на Восточной башне. Один бог знает, как Ольмезовскому удалось скрыть большую часть того исторического сражения от инфосферы, но каким-то образом он сумел замести следы, и теперь выжидал, точно паук в паутине, когда же я снова попадусь в его коварно расставленные сети.

Он предполагал (и не без оснований), что Чужие немедленно повесят Хорэн. Но Ольмезовский всегда просчитывал множество вариантов на несколько ходов вперед. Он не мог не учесть и ту ничтожно малую вероятность того, что Хорэн не повесят и начнут разбираться, с какой такой стати она подняла оружие на Мина лантарга. Допрос третьей степени, даже у вежливых и предвзято относящихся к любой неоправданной жестокости Чужих, всегда удовольствие ниже среднего, что там ни говори. Хорэн обязательно попытается докричаться до меня. Хоть потенциал моих телепатических способностей и невелик, его вполне достаточно, чтобы услышать Хорэн в пределах планеты. Наша взаимная привязанность друг к другу Ольмезовскому известна. Факт, что, кроме Земли, деваться мне некуда, тоже. И вот, по замыслу врага, я, в злобном настроении, отправляюсь выручать Хорэн. Чужие, ясное дело, мне не радуются. И тогда… тогда…

Вопрос: "На что способен разъяренный, не владеющий собой психокинетик с неограниченным даром?"

Ответ: "На что угодно. От небольшого стихийного бедствия до взрыва звезды по имени Солнце".

Вряд ли Ольмезовскому так уж необходим был катаклизм в масштабе Солнечной системы. Ему хватило бы исчезновения с лика Земли города Чужих Катуорнери вместе со мной и Мином лантаргом. Но я был больше чем уверен в том, что этот гад убрался сейчас от греха подальше на безопасное расстояние от Солнца и теперь следит за всем через инфосферу.