«Мы одной крови». Десант из будущего - Юрий Валин

— …Техники? Писаря? Повара? Кто наши ЛаГГи и их пилотов видел? — мрачно спросил майор. — Надоели, мля. Тут кто-то вообще еще пожить хочет?

Мгновения финны смотрели замерев. Изменился пятнистый человек — даже физиономия стала какая-то однозначная. Русская. И смотрел исподлобья. Может, секунду назад совсем другой пятнистый здесь стоял?

— Не убивать. Мы только честный солдат, — с трудом выговорил очкарик.

— Ты ЛаГГи видел?

Снаружи ударил ППШ. Короткая очередь, еще одна, длиннее. Скороговорку «шпагина» не узнать невозможно…

00.13.10

…Начал Женька удачно — свалил офицера. Не наповал — сейчас тот пытался отползти за сосну — рукоять пистолета так и торчала из кобуры — вытащить не успел. С остальными финнами не успел увалень Земляков — попадали мгновенно, словно и не интеллигентные технари, а егеря какие-то. Ладно, пусть подраненный ползет — его считать не будем. Женька попытался очередью прижать залегших — фиг там — один уже куда-то исчез. Впрочем, сейчас еще набегут…

Женька закинул за спину снайперку и пополз в сторону. Как говаривали знающие товарищи, «засиделся — сдох»…

Кто-то от взлетной полосы стукнул из винтовки — этого стрелка Женька не видел, зато углядел бегущих — рыл пять, вроде безоружные. Надо думать, за своими стволами кинулись. Очередь их достала — двое свалились, один пополз, что-то крича.

Ночь не ночь, а горящая стена разрушенного «удобства» противника слегка слепит. Надо попользоваться…

Блеснул среди кустов выстрел — Женька ответил короткой. Потом дал подлиннее — над бруствером что-то зашевелилось. Слева затарахтело — ага, и на Торчка вышли…

00.14.02

— …Что, все видели ЛаГГи? — восхитился майор. — Не врете?

— Команда работаем с техникой, — выдавил несчастный телефонист. — Людей не хватать…

— Что, и у вас тоже? — удивился Попутный, вслушиваясь в треск автоматных очередей.

— Там резвиться начинают, — намекнул Коваленко.

— Да уж. Не дадут договорить, торопыги. Может, нам всем коллективом рвануть? Ты глянь, что там, в соседнем стойле. После гранаты. Прямоходящих построим, направим…

00.15.32

…По опушке самолеты уже не били — можно было наблюдать. Штурмовики прочесывали из пушек и пулеметов взлетную. Та шестерка, что занималась зенитками, ушла на новый заход. Придавленные было орудия вновь начали оживать… Но Марина смотрела не туда: бинокль приблизил стоянку самолетов, казармы, левее бегали фигурки финнов. Вроде туда, к блиндажам. И вот: точно, это не пулемет — из ППШ шьют.

— Наши встряли? — прошептал Лешка, морщясь от рева идущих на бреющем «илов».

— А кто еще? — Старшина не отрывалась от бинокля. — Не вышло без шума все-таки. А толстый пыжился-пыжился…

— Так тут попробуй… Мариш, может, сдвинемся чуть ближе? Отсюда разве увидишь?

Шведова выругалась не по-женски.

— Лешка, ты рацию-то уволочешь?

00.16.38

…Лезли. С двух сторон, да еще хорошо, что левый фланг Торчок прикрывает. Меняя диск, Женька слышал скупые строчки ефрейторского ППС. Ну да, там три «рожка», много не навоюешь…

Ага, вот они. Очередь ППШ — в меру длинная, но убедительная. Попадали. Треск винтовок — это в белый свет как в копеечку. Им под автоматными очередями, без укрытия, неуютно. И не обучены они. Вот товарищ переводчик, тот, о-го-го…

Женька переполз на старое место. Из щели небось уже ушли. А то приноровился там один пулять. Может, охотник какой…

Очередь… попадали. Тот, без кепи, ползти взялся. Лежи, сука…

Свистнуло у самой головы. Вот гад, точно охотник. Дав очередь в сторону щели, Женька скатился по обползанной со всех сторон куче песка…

Что-то медлит начальство…

00.16.41

…Коваленко выглянул из траншеи — стрекотал за дымом ППШ — отбивается рядовой состав. Надо побыстрее отчаливать. Старлей метнулся ко второму блиндажу — граната в руке, глушануть, выгнать… Если сами еще не повылезали…

Повылезали. Двое выглядывали из ровика-входа, смотрели, как скачками приближается к ним пятнистый гигант. У одного финна была в руках винтовка, но он даже не целился — оторопел, глаза по семь копеек…

Срезать бы обоих, да с левой руки из массивного «суоми», пожалуй, попадешь. Валера взмахнул гранатой, гаркнул, почему-то на языке совсем иного, вероятного, противника:

— Down![100]

Стрелок (слава богу, этот только врагов-бомбовозов и видывал) еще шире распахнул глаза, второй, взвыв, отпрянул внутрь блиндажа. Коваленко свалился вниз, с ходу приложив локтем по загривку «стрелка» — тот рухнул на колени. «Эфка» влетела за приоткрытую дверь. Валера успел распластаться, внутри пыхнуло, дрогнула дверь, ощетинилась щепками пробоин. В блиндаже многоголосо завопили-застонали. Коваленко пнул дверь, благоразумно прижимаясь к откосу траншеи, дал короткую очередь:

— Ахтунг! Выходить немедленно!

Стрелок сидел рядом на корточках, вцепившись в винтовку, свободной рукой заслонял голову.

— Да ты брось ствол-то, — посоветовал Валера и заорал в блиндаж: — Считаем до трех и бросаем гранаты…

Да, языковой вопрос — эта такая неприятная штука…

Стрелок разжал руку, и трехлинейка повалилась поперек траншеи.

— Понимаешь? — обрадовался старлей. — Так скажи, что аэродром захвачен союзным десантом. Сопротивление бессмысленно. Гитлер и этот… Маннергейм — капут!

Стрелок что-то плачущим голосом завопил в дверь. Закашлялся — пришлось стукнуть прикладом между лопаток…

00.19.05

…Пулемет Женька все-таки зевнул. Да и как тут за всем уследишь? Со стороны взлетной полосы, от казарм многоголосо орали по-фински, им откликались и откуда-то из зарослей. ППШ разогрелся, вонял разъяренно. Женька полз на локтях, проклятая винтовка здорово мешала. Приподнялся — со стороны изломанных кустов финны садили как из самозарядки…

…Ох, как дало слева — даже не свист, вихрь сметающий. Женька закрылся автоматом, вдавился подбородком в землю, зажмурился зачем-то… Жив? Нет? Плотная очередь стригла хвою на несчастной ели. Это они до спарки «максимов» добрались. Не видят, лупят наугад, да только попробуй шевельнись…

А шевелиться-то надо. Опять орут, уже ближе…

Стоило поползти, как снова полили сотней пуль. Двойной, сливающийся факел Женька видел, да только как ответить? Только обозначься — спилят как той газонокосилкой. Конец, кажется. Как говаривал Шопенгауэр, этот мир «наихудший из возможных». Мля, сейчас придется проверить…

Бабахнуло там. Граната…

— До заду давай! — проорал невидимый Торчок.

— Альбом Захарычу пришлю, — пробормотал Женька, вскакивая. — Храм Христа во всех ракурсах.

Стоило вскочить, как выяснилось что финны рядом: человек десять, офицер…

Автомат все-таки недурная вещь. Выстрелили одновременно — Землякова дернуло за капюшон, а финн, срезанный очередью, упал. И другие падали. Женька пятился, изо всех сил давил на гашетку…

00.23.11

— …Мы вас выведем из-под огня! — объявил Попутный. — Перевести!

Очкастый, сидя на корточках, заговорил. Остальные выбирались из блиндажа и тут же ложились, приседали в траншее… Выходить было жутко: пули свистели над головами, стреляли со всех сторон, надрывались пулеметы. Но финны видели своих товарищей, сгрудившихся наверху: пригибающихся, окровавленных, в истерзанной одежде. Зажимал выбитый глаз капрал, держали под руки раненого — Коваленко пригнал «своих» глушенных.

— Господа военнопленные, срочно выходим из боя. — Майор махнул рукой, указывая направление. — Все, отвоевались вы.

— Так там же взлетная, — оторопел Коваленко.

— Именно. Пусть видят, что мы организованно и целенаправленно отходим, и совершенно незачем по нам палить. Пошли, — Попутный махнул пистолетами набившимся в траншею финнам. — Эй, телефункен, переведи, что убежища сейчас будут подорваны…

00.24.16

— …Отож, орали, что отходим, — пропыхтел Торчок, присев на колено и целясь из своей легкой трещотки.

— Кто?

— Та майор. Не слыхал, что ль?

— Оглох малость.

— Туда давай…

Спарка молчала, но бил какой-то пригавкивающий агрегат калибром побольше, трещали винтовки — финны лежали где-то у ровиков, силы накапливали.

Женька бежал за ефрейтором, проскочили дым — и тут переводчик Земляков порядком офигел, увидев целую кучу бегущих прочь от блиндажей, пригнувшихся финнов. Несколько успокаивала узнаваемо рослая пятнистая фигура. Коваленко махнул рукой:

— Не отставать! Отстрелят…

00.25.32

— …Окружили их, кажется, — прошептала, кусая губы, старшина.