Лики миров (СИ) - Елена Владимировна Добрынина

Начать с того, что сам господин универсал вот уже год как работает на некоего магистра Риана, широко известного в узких кругах как правая рука великого и ужасного министра аль Тари, кем-то вроде двойного агента. То есть сливает через связного эррагальцам всякую одобренную выше информацию и получает, в свою очередь, задания, по которым можно получить представления об исследованиях и планах второй стороны.

В качестве связного у Гарда как раз и была девушка, работающая горничной на постоялом дворе — Лирра ее звали — наполовину эррагалка, имеющая неплохие связи в теневом мире Растабана. За год своей второй работы Гард неплохо продвинулся — заработал определенное доверие эррагальцев, а еще… как бы так сказать… запудрил девчонке-связной мозги. Не мудрено, вообще-то: красивый обходительный мужик, далеко не бедный к тому же… Она была уверена, что у них с ним большая любовь, и как только он получит добро, они вместе едут в Эррагалию и будут жуть как счастливы. А тут я со своими историями об отцовстве.

Девчонка разозлилась не на шутку и соперницу решила устранить. А вот с неверным своим приятелем поступить так: опоила его медленно парализующим ядом, чтобы тот не мог применить магию и вообще не мог сопротивляться и принялась расспрашивать. Но то ли эмоции у нее совсем зашкалили, то ли с техникой допросов она была совершенно незнакома и сама себя запутала, но после этого разговора она еще больше уверилась в том, то была права: Оден факт того, что готов ненавистной разносчице кучу золотых монет отстегнуть, признал, о том, что скоро ее убьют так сокрушался, что обозвал Лирру конченой дурой, и всячески пытался полюбовницу отмазать россказнями из разряда «ты все не так поняла» и «у нас с ней исключительно деловые отношения». Короче говоря, Лирра решила подождать сообщения от наемников, что дело доведено до конца и потом окончательно порадовать им Гарда — все равно пока никуда не денется.

— Ой-ой, — прикусила я губу, — представляю, как аль Гард на меня зол, — ну еще бы: я ему своими придумками всю малину попортила, «прикормленного» связного против него настроила, и это он еще не в курсе того, что и контракта с ним я заключать никакого не собираюсь… — лучше мне ему на глаза не попадаться.

— Ну а дальше начали всплывать совсем уже неудобные вопросы, — продолжил Мир задумчиво. — Например, на кой ляд аль Тари понадобилось выдергивать из Бездны Ликарда под предлога поиска шпионов, если он и так примерно был в курсе, как на этом фронте в столице дела? И про аль Гарда, заметь, даже словом не обмолвился, хотя не мог об этом не знать.

— Так зачем Лик сейчас пошел во дворец? — спросила обеспокоенно.

— Хочет договориться, чтобы их вместе с получившими одобрение добровольцами как можно быстрее отправили к Границе. Подозревает, что пока он тут сидит, аль Тари в Бездне свои делишки задумал провернуть. У них давно есть некоторые… разногласия.

— По какому поводу?

Миртен помолчал немного, раздумывая то ли над формулировкой, то ли над тем, как бы не сказать чего лишнего.

— Если совсем кратко, то Лик горит желанием добраться до Разлома и попробовать схлопнуть его и всю Бездну вместе с ним. Аль Тари же — за то, чтобы все осталось как есть… Хаос, вроде как, никому не мешает, и даже польза от него есть — голубое железо добывать можно. Все бы шло тихо-мирно (мало ли у кого какое мнение), если бы Карлайл в последнее время не загорелся идеей о Разломе. А если дело дойдет до противостояния Императора и его всесильного министра, то даже думать не надо, на кого весь гнев аль Тари обрушится. Ликард у того давно как кость в горле. Полезная, правда, но и раздражающая до ужаса.

По спине вдоль хребта словно морозный ветерок пробежал, заставляя передернуть плечами. Я обхватила себя руками и так сидела молча какое-то время. Миртен поднялся на ноги и направился в сторону своей комнаты.

— Ты пойдешь с ним? — спросила я его, когда он проходил мимо. Мир замер, повернулся в мою сторону и до ужаса устало ответил:

— Лик малость чокнутый, Дея, но он мой друг. Так что да, пойду. Раньше мне удавалось немного его притормозить и отговорить от совсем уж безумных идей, посмотрим, сработает ли это сейчас.

Защитник ушел к себе, а я все сидела, пытаясь не поддаваться нарастающей внутри тревоге.

«Зато, Дея, ты теперь знаешь, чем заняться в ближайшее время — штурмом или измором, но ты просто обязана взять этот проклятый лабиринт.»

Потом и я поплелась к себе, свернулась калачиком под одеялом и сдалась на милость дядьки Морфея, прекрасной девы Грезы или кто тут в этом мире снами заведует. И спала очень крепко. Не проснулась даже тогда, когда теплые сильные руки сгребли меня в охапку, только устроилась поудобнее в объятиях и сонно улыбнулась: «Ты».

— Я, спи, — ответили мне и зарылись носом в волосы на макушке.

Утром я проснулась в гордом одиночестве. О присутствии Лика напоминал только его легкий запах, оставшийся на подушке. Я схватила ее и была готова чахнуть над ней, как Кащей над златом, чувствуя себя при этом настоящей извращенкой. А потом нашла на столике послание, написанное прямо в одной из моих тетрадей знакомым резким почерком: «Из дома сегодня ни ногой. И нос чтобы тоже не высовывала. Приду — проверю.» И будто специально для контраста с суровым содержанием написанного, рядом красовалось нарисованное буквально несколькими штрихами нечто: растрепанная пташка, похожая на совенка, испуганно таращащаяся из-под одеяла. Это я, что ли?

Или господин тер Сиаль считает, что в картинках до меня лучше дойдет?

Губы мои сами собой растянулись в мечтательной улыбке. Даже несмотря на никуда не пропавшее за ночь беспокойство. Через полчаса блужданий по комнатам я начала злиться сразу на двух знакомых магистров: удрали, ни слова не сказав. Смог Лик поговорить с императором? Если да, то чем закончилась встреча? Как скоро он поедет к Границе? Как убедить его взять меня с собой? Вопросы все множились и множились, а ответов на них так и не находилось.

Кое-как я нашла себе занятие: села за конспекты и учебники по основам магии. Специально выбрала задачку посложнее: убрать с помощью магии слой пыли с поверхности — это более тонкая работа, чем с бумажным шариком — и попыталась ее решить. Возилась я с ней долго: