Хаосовершенство - Вадим Панов

— Чем сложнее положение, тем больше у СБА полномочий, — объяснил Моратти. — Верхолазы паникуют, и наши акции, как и бумаги «Фарма-1», растут.

— А как же «синдин»?

— Это вопрос времени. — Ник помолчал. — Теперь за «синдином» будет охотиться Сорок Два, а для тебя есть задача поважнее.

— Станция?

— Было бы странно, если бы ты не догадался.

Стефан кивнул, обдумывая слова Моратти, после чего осторожно поинтересовался:

— Могу я высказать кое-какие соображения насчет Мутабор? Полагаю, они будут интересны даже сейчас, когда мы… гм… сменили приоритеты.

Дрогас не жаловался и не обижался, он прекрасно понимал, что операции, даже самые проработанные и вызывающие удовольствие у исполнителей, могут быть прерваны в любой момент. Атаки на Мутабор прошли отлично, но его все равно снимают с проекта, а значит, произошли важные изменения. Не беда, займемся другим делом, оно тоже интересное. Однако важные наблюдения следует огласить.

— Ты же знаешь, что я предельно серьезно отношусь к твоим замечаниям, — произнес Моратти. — Я слушаю.

Стефан потер руки, обдумывая, с чего начать, и прищурился, глядя Нику в глаза.

— Из того, что я видел лично, а также основываясь на докладах командиров групп, находящихся в других Анклавах, я могу с уверенностью заявить, что в атакуемых зонах Мутабор были только прятки. Никаких гражданских.

— Ты уверен?

— Я неудачно выразился, — поправился Дрогас. — Гражданские были, но не местные жители. Это были люди, сидящие на чемоданах, не успевшие покинуть зоны до штурма. А в Кейптауне и Сингапуре не было даже их. Там погромщики встретили только пряток. Остальные храмовники ушли.

«И Ляо говорил о том же».

— Хочешь сказать, что Владыка знал о готовящемся нападении?

— Похоже, — подтвердил Дрогас. — Что приводит нас к интересному вопросу: если Владыка прогнозировал волну насилия и провел эвакуацию, не означает ли это, что он каким-то образом спровоцировал атаки?

— Ты говоришь так, словно он бог.

— Его последователи в этом уверены.

— Стефан!

Но Дрогас не обратил внимания на окрик, что позволял себе крайне редко. Только тогда, когда был уверен в своей правоте или же считал необходимым донести свои мысли до президента СБА.

— Храмовники запустили «синдин», его стали использовать ломщики, появились двенадцать великих, а затем Сорок Два со своей троицей. «Синдина» стало требоваться все больше и больше. «Синдин» стал козырем в большой игре, он нужен и Сорок Два, чтобы удержать движение от краха, и нам, чтобы привести движение к краху или контролировать его. И в этот момент, когда все на нервах, все уселись за стол и взяли карты, храмовники неожиданно отказываются делиться секретом. Это самоубийство. Они не могли не понимать, что на них начнут давить, и отказали обдуманно.

— Владыка подставил своих? Но для чего?

«Жертва» — так сказал китаец.

— Руками погромщиков Владыка согнал своих последователей с обжитых мест.

Храмовники исчезли. Случись подобное без всплеска насилия, общество бы забеспокоилось, люди начали бы задавать вопросы. А сейчас все ясно: храмовники прячутся. И никто не спрашивает: где? Потому что все понимают — почему.

И Ляо, и Дрогас — люди умные, и если оба они задумались об одном и том же, этот факт уже нельзя игнорировать. Где сейчас находятся миллионы храмовников? Рассредоточились по миру или сидят на чемоданах? Для чего Владыка согнал с обжитых мест своих подданных?

Моратти пожал плечами:

— Владыка прогнозирует большую войну за Станцию и решил ее где-нибудь пересидеть?

— Война может начаться, а может и не начаться, — рассудительно заметил Стефан. — Владыка же действует так, словно убежден в грядущих неприятностях. А Владыка никогда не ошибался.

— Неужели?

— Поэтому за ним идут. — Дрогас не верил ни в Бога, ни в черта, но уважал тех, кто использовал веру к собственной выгоде. — До сих пор все его действия были выверены до мелочей, именно поэтому он сумел добиться уникального положения для Мутабор среди корпораций и основать религию. И если Владыка увел своих людей, то вовсе не для того, чтобы через полгода вернуть обратно: «Извините, мирового катаклизма не случилось». Такой ошибки ему не простят, и он это понимает. Владыка не увел бы храмовников без веских оснований. Он видит нечто такое, что нам недоступно. Чего мы не знаем. А не знаем мы только о Станции.

«Миллионы храмовников сидят на тринадцатом полигоне «Науком»? И чего они ждут?»

Нет, миллионы бы туда не поместились. С другой стороны… Моратти вспомнил доклады агентуры об огромных запасах продовольствия, сделанных «Науком» в последние месяцы. О закупках автоматизированных фабрик. О выкупленных у русских территориях, на которых возводились заводские корпуса. Южнее Станции «Науком» выстроил огромную промышленную зону, в которой без особых проблем можно спрятать несколько миллионов человек.

Моратти вспомнил и криво усмехнулся.

— Получается, мы вовремя сменили приоритеты.

— Вопрос в том, что мы обнаружим на Станции.

— Думаешь, Мертвый снюхался с Владыкой?

— Но я не понимаю, что они могут дать друг другу, — признался Стефан.

— Храмовники — отчаянные бойцы, по приказу Владыки они будут защищать Станцию до последней капли крови, они не побегут. — Ник потер подбородок. — А если операция по взятию Станции затянется, начнется брожение, которым обязательно воспользуется Мертвый.

— Заполучить солдат? — Дрогас покачал головой. — Опять не сходится.

— Что на этот раз?

— Почему с женщинами и детьми? Почему всей толпой? Пусть бы Владыка направил на Станцию пряток. Зачем нужна эвакуация?

— «Науком» стягивает производства к Станции, кто-то из аналитиков даже упоминал о появлении еще одного Анклава… — Ник пожал плечами: — Что, если все это будет принадлежать Мутабор? Или Мутабор и «Науком» на паях?

Лучшие генетики и корпорация, владеющая невиданной энергией. В этом случае они могут отказаться и от Анклавов, и от государств.

— Надолго ли? — хмыкнул Стефан.

— Некоторые секреты Мутабор неспособны разгадать лучшие головы «Фарма-1», я уж не говорю о «синдине». А что, если новая энергия нечто подобное? Не подлежащее разгадке? В этом случае они станут королями планеты.

— Против всех не устоят, — уверенно произнес Дрогас.

— Купят, — вздохнул Моратти. Помолчал и улыбнулся. — Теперь ты понимаешь, насколько важна твоя миссия?

— Мои миссии всегда важны.

— Возможно, мы предотвратим глобальную ядерную войну, спасем мир и дадим ему новую энергию.