Ships Life, или «Океаны нам по щиколотку!» - Алина Пуаро

— Здравствуйте, девушки, — Адонис приподнял несуществующую шляпу. Димитрий полулежал на кровати с бокалом виски в одной руке, подпирая голову другой. При их появлении он даже не пошевелился, только махнув рукой с напитком, Эстель сразу пристроилась около него. Незамедлительно получив свои дринки, девушки только сейчас заметили в комнате незнакомца. Никто и не потрудился им представить молодого человека, Эстель он не слишком заинтересовал, и Алина решила заняться этим сама:

— Ты, естественно, тоже грек?

Он улыбнулся в ответ мягкой, но широкой белозубой улыбкой:

— Почему естественно?

Алина нахмурилась:

— Что за дурацкая привычка отвечать вопросом на вопрос?

— Это не привычка, а политика.

— Как это?

— Просто жизненная политика. Зачем давать человеку лишнюю информацию о себе?

— Ты же не в разведке работаешь и не в полиции!

— У нас в инжин почти тоже самое.

— Так я и поверила.

— А зря.

Алина позабыла про свое первоначальное намерение и заинтересовалась, как каждый раз, когда перед девушкой на горизонте появлялось что-то новое и неизведанное:

— А на что похож инжин?

— Контроль или само машинное отделение?

— А какая между ними разница? — у девушки вся жизнь протекала под гуманитарным знаком, и любое физико-химическо-машинное понятие оставалось для нее тайной за семью печатями.

Безымянный молодой человек слегка усмехнулся:

— Примерно такая же, как между человеком и его мозгом.

— Хм, — Алина вдруг заметила, как напряженно Адонис следит за их разговором, и машинально удивилась, уже как-то позабыв, что хозяин каюты явно питает к ней неоднозначные чувства, — То есть в контроль-руме находится мозг всего корабля.

— Не совсем, но похоже.

— Почему не совсем? Тебя, вообще, как зовут? — спохватилась девушка.

— Джордж.

— Чего? Ни за что не поверю, чтобы грека звали Джорджем.

— А почему тебе обязательно хочется услышать греческую версию?

Алина быстро уловила интонацию и решила немного поддразнить его:

— А почему мне нельзя ее знать? Это что, военная тайна? И потом, наверняка, тебе нравится слышать собственное имя на родном языке, а не на английском.

— Откуда ты знаешь? — на этот раз голос стал слегка удивленным.

— Не скажу. — девушка хитро прищурила один глаз и заглянула в уже пустой стакан. Такие выводы напрашивались сами собой и не являлись, на ее взгляд, чем-то сверхъестественным, если брать в расчет их генетический патриотизм и беспредельную гордость. — Догадалась. Так что там про имя и про контроль? Почему он не совсем мозг?

— Потому что у человека он в одном месте, а у корабля в двух. А контроль-рум просто отвечает за всю компьютерную часть машинного отделения. Для твоей информации.

Алина пропустила мимо ушей последнее учительское изречение:

— А вторая часть — это бридж? — вопросительно-утвердительным тоном уточнила она.

— Слушай, а зачем тебе вообще все это знать?

— Так бридж или нет? — она подумала, что если еще раз услышит что-нибудь на подобие того, что для русской она слишком много вопросов задает, то запустит в говорящего стаканом, пусть даже и пластиковым.

— Бридж.

— А что важнее? Без чего корабль не будет работать?

— Что в твоем понимании работать? Двигаться вперед или, например, чтобы у тебя вода в каюте была?

— То есть бридж двигает корабль, а вы смотрите, чтобы все внутренности работали? Вода, там, воздух, электричество?

Грек рассмеялся и покачал головой:

— И как тебя любопытную зовут? Бридж, корабль не двигает, а отвечает за навигацию и связь с кораблем и вообще является точкой связи для всех присутствующих. Никто же не может знать все номера телефона, к примеру, если что-то случается, пожар, скажем, то сначала сообщают на бридж, а потом там решают какие действия и кому предпринять, и оттуда же дают знать о произошедшем нужным людям.

— Алина. Меня зовут Алина. Теперь понятно, значит корабль двигается с вашей помощью?

— Можно сказать с нашей. Йоргес. — видимо, молодой человек решил, что особа, интересующаяся машинным отделением, может быть достойна его настоящего имени. — Ты мне тоже английскую версию сообщила?

— Вовсе нет. Меня бабушка так назвала. Папа хотел Галиной.

— Это больше похоже на русский вариант.

Алине очень хотелось спросить, откуда такие большие познания русского, но лишь продолжила:

— А мама не захотела, что, впрочем, понятно, потому что такое же имя было у первой папиной любви. В итоге назвали, как в стихотворении Пушкина, если слышал о таком.

— Что-то читал. Хотя на художественную литературу времени у меня нет.

Знания русского поэта на девушку не произвело должного впечатления, в конце концов, Аристотель и Платон тоже известен всему миру, о чем она не преминула сообщить собеседнику.

Зато Йоргес как-то по-другому посмотрел на Алину, ему такое знание, похоже, очень импонировало. Из угла, где сидел Адонис, чувствовались уже электрические удары тока, тот что-то зло сказал по-гречески, но девушке удалось разобрать только одно слово «малака».

— Что значит «малака»? — она тут же пристала к Димитрию, которого оторвала на секунду от Эстель.

— Не смей это повторять, — хором завопили греки.

— Малака, малака, малака, — с ангельской улыбочкой, уже уразумев, что это ругательство, затараторила Алина, чем вызвала просто бешеный смех у ее руммейт. — Пока не узнаю, что это значит, буду повторять.

— Хочешь потерять работу, можешь поинтересоваться у капитана или у шефа инжинеров, — процедил Адонис сквозь зубы, а на лице у Йоргеса появилось непроницаемое выражение лица.

— Я даже не знаю, как они выглядят, — пробурчала девушка и успокоилась.

В принципе, то, что сказал Адонис, было ей понятно и без перевода, она решила не нагнетать обстановку, но молодой человек с обширными познаниями в таких разных областях ее заинтриговал, и при случае она твердо решила продолжить знакомство. Пока что девушка пересела в другой угол комнаты и открыла, наконец, компьютер, чтобы заняться своей радугой. Бросая украдкой взгляд на ее нового знакомого, она постаралась изучить его. В целом Алина почувствовала к нему странную безосновательную симпатию.

Короткие черные вьющиеся волосы, с едва заметным хохолком, широкие, но редкие брови и немного курносый нос не давали ей никакой пищи для размышлений. Чисто выбритый подбородок с ямочкой, несколько седых волос на висках и чуть более пухлые губы, чем положено иметь мужчине. Она пришла к выводу, что выглядит он совсем уж обычно, разве что выражение карих глаз было настороженно-удивленным, но не по злому, а скорее, как у ребенка, который старается что-то узнать. Одет Йоргес был в синие джинсы и черную толстовку на молнии, но весь его вид, и одежда, и ровно подстриженные ногти, и гладкие щеки говорили о аккуратности и любви владельца к порядку, чему впрочем не мешала зажатая между пальцев сигарета.