Ничего, кроме любви (СИ) - Хабарова Леока

А тонуть в горючей отраве придётся мне…

— Не бойся, девочка, — ласково прошептал Горских. — Сегодня ты не умрёшь… но жизнь твоя изменится навсегда. Знаешь, что это?

Он показал ей стеклянную полуторалитровую банку. В таких очень удобно солить на зиму маленькие помидорки-черри. однако в этой ёмкости плескался явно не рассол…

Внутренности скрутило в тугой узел. Хотелось кричать, но кляп лишал голоса, и Кристина тихонечко заскулила.

— Правильно! — воскликнул Макс голосом Лёни Якубовича, открывающего очередную букву на табло[25]. — Это кис-ло-та!

И вдруг глянул исподлобья коршуном.

— Попрощайся со своим милым личиком, маленькая шлюха.

Крис заметалась. Задёргалась. Повисла на руках мучителей. Из глаз брызнули слёзы, а Чёрный осклабился.

— Держите её крепче, ребята.

Он

Алик вынырнул из зарослей ежевики, как чёрт из коробочки. Серый едва ему не втащил. Рефлекс, как никак.

— Серёга! — выдавил друг, когда Сергей схватил его за грудки и прижал к стене покосившегося сарая. — Ты не должен…

— Что? — глухо рыкнул Серый. — Что я, бл@#дь не должен? Это ТЫ мне диктовать будешь, что я кому должен? А если б там Лиза была, а? Если бы он ЕЁ искал? Иди на х@#й, понял? отвали, иначе за себя не ручаюсь.

— Пусти, придурок! — просипел Алик, пытаясь высвободиться. — Ты только хуже сделаешь. Из-за тебя Кристина твоя по этапу пойдёт!

— Ты чего несёшь? — Серёга отпустил бедолагу, и Алик шумно втянул в себя воздух.

— Ну ты и псих!

— Это к делу не относится. — Серый прищурился. — Выкладывай всё.

— Горских заключил сделку. — Трели сверчков звучали громче слов. — Поэтому его освободили. И нужен он живым. Живым, понимаешь?

— Что за сделка? — нахмурился Серёга. Тратить время здесь, у заплесневелого сарая, окружённого порослью полутораметровой амброзии[26], он не планировал. Его ждал Заречный тупик дом одиннадцать.

Его ждала Кристина. Ждала и нуждалась в нём. Сергей не сомневался в этом.

А все вокруг только и делают, что суют палки в колёса!

— Ты ведь помнишь, что творится там… в Чечне? — Аликов взгляд стал темнее ночи.

— Не скоро забуду, — мрачно отозвался Серый и сглотнул.

— Кое кто оттуда, — Алик выразительно посмотрел наверх. — Поставляет боевикам оружие. И в таких масштабах, что мама не горюй. Трафиком занимался Горских. В обмен на свободу он согласился… сдать своего бизнес-партнёра с потрохами, да так, что тому своей депутатской неприкосновенностью только подтереться останется.

Сергей призадумался.

— А Кристина-то тут причём?

— А при том, что если ушатаешь Чёрного, все договорённости насчёт Кристининой смерти моментально сойдут на нет.

— Чего?

— Того, — говорил Алик беззлобно, но отчего-то слова его больно ранили. — Крис твоя должна была сесть. Всерьёз и надолго. А вместо этого, чудесным образом затесалась в программу защиты свидетелей.

Друг посерьёзнел.

— Тебе пошли навстречу, Серый. И если ты сейчас налажаешь…

Налажаешь…

«Налажешь в чём?» — хотел было рыкнуть Сергей, но сдержался. Ясная, как белый день, картина маслом раскинулась перед глазами во всей красе. Чёртову психопату всё сойдёт с рук, а Кристина…

— Убьёшь Горских, и твоя женщина сядет, — зачем-то повторил Алик. — Да и самого тебя упекут за превышение полномочий. А менты на зоне долго не живут, сам знаешь.

Серый набычился и хмыкнул.

— Напугать меня решил?

— Предупредить, — уточнил друг.

Отвечать Серёга не стал: слов не нашлось. Молча развернулся и семимильным шагом двинулся вверх по затихшей улице, к Заречному тупику.

Всё, что сейчас важно — убедиться в безопасности Крис. остальное — детали.

Алик крикнул что-то в спину, но это уже не имело никакого значения.

Горел здесь один единственный фонарь, и гнус роился вокруг тусклой жёлтой лампы мутным облаком. Сверчки пели о том, что лето прошло и уже не вернётся. С полей несло навозом, дымом и шашлыком — убойное сочетание, оценить которое городскому жителю не под силу. Собаки подняли вечерний лай, сообщая друг другу последние новости. Где-то далеко-далеко пьяный голос душевно выводил «я начал жизнь трущобах городских»[27], а нестройный гитарный бой невпопад вторил исполнителю.

Занавески на окнах одиннадцатого дома оказались плотно задёрнуты, но комнату озарял тихий уютный свет. Возможно, торшер, или настольная лампа. А может — ночник, или даже свеча…

Что ты делаешь, Кристина? Как встречаешь эту ночь?

Читаешь, закутавшись в плед, или сморишь свои любимые мультики про принцесс?

Вспоминаешь ли обо мне хотя бы иногда?

У Серого защемило сердце, когда он бесшумно приблизился к двери.

«Я просто спрошу у неё, всё ли в порядке», — решил он. — «Предупрежу об опасности и…».

Додумать мысль он не успел: за зашторенным окном мелькнула тень, и Серёга различил голос. Мужской голос.

Голос, который он узнал бы из тысячи…

— Держите её крепче, ребята.

Она

Крис уже не понимала, жива она или мертва. Перед глазами всё плыло. Если бы не кляп, она завизжала бы. Вопила бы от страха, как резаная. Кричала, что есть сил.

Макс надел медицинские перчатки, пафосно щёлкнув раструбами, и открыл банку. В нос ударил едкий запах.

— Поменьше дрыгайся, не то ослепнешь, — предупредил Горских.

О, Боже!

Кристина заскулила и зажмурилась.

Умереть бы сейчас. Или хотя бы потерять сознание…

Она приготовилась к жгучей боли.

Но тут Антонова хватка ослабла, а сам водитель отлетел в сторону. Крис рванулась из рук обалдевшего Вована как раз в тот миг, когда Чёрный пустил в ход кислоту.

— Сука! — рявкнул Макс, но тут же рухнул, сражённый пудовым кулаком. Едкая жидкость выплеснулась на дощатый пол.

Вован настиг Крис и скрутил, но она уже успела освободиться от кляпа.

— Серый! — собственный голос показался комариным писком.

В висок упёрся холодный ствол. Вован тяжело дышал, но держал крепко.

Он всегда умел крепко держать…

— Только дёрнись, мозги ей…

Договорить Вовану не удалось.

Серёга с каменным лицом выхватил из-за пояса табельный пистолет и вскинул руку. Крис вздрогнула от выстрела, а телохранитель повалился мешком.

— Цела? — спросил Серый.

Как всегда, красноречив…

Кристина кивнула, силясь унять дрожь. она бросила короткий взгляд на Вована.

Дыра промеж глаз…

Дыра…

Кислота…

Макс…

Серый…

Антон…

Всё вместе…

Всё сразу…

Всё… Проклятье!

Рвота подкатила к горлу слишком внезапно. Крис согнулась пополам, и её стошнило.

— Крис ты… — Серёга шагнул было к ней, но тут же захрипел. Позади него вырос Горских с расквашенным носом и обожжённым лицом: часть кислоты попала-таки на кожу.

— Сдохни, тварь! — Макс стянул удавку на шее Серого, но дышать стало трудно Кристине.

— Нет! — вскрикнула она. — Н-нет!

Мёртвый Вован сжимал в руке пистолет. Крис вырвала оружие из холодных пальцев.

— Пусти его! — трясло так, что она не понимала, куда целить. А когда поняла, на неё обрушился оклемавшийся Антон. Водитель вывернул её запястье, и выстрел пришёлся в стену.

— Нет! Не-ет. Нет!!! — Крис билась в стальных объятиях, лягалась и даже укусила Антошу за руку. — Пусти! Пусти!

Совсем недавно она боялась ослепнуть, а сейчас жалела, что не лишилась зрения. Макс душил Серого у неё на глазах. Серёга пошёл пятнами, шея побагровела, на лбу вздулись вены.