Войны в эпоху Римской империи и в Средние века - Хофман Никерсон

После такого бессистемного военного похода можно с облегчением считать проведение англичанами самого сражения блестящим. Во-первых, Эдуард III выбрал хорошую позицию. Позиция англичан растянулась почти на 1500 м на продолговатой высоте, которая имела пологий скат в сторону противника. Крутой обрыв и густой лес надежно обеспечивали правый фланг. Для обхода левого фланга потребовался бы фланговый марш, что было невыполнимо для рыцарского войска. Английский король приказал своим рыцарям спешиться и отправить своих лошадей за обратный скат – в обоз. Спешенные рыцари должны были служить опорой для лучников, и поэтому в боевом порядке стояли с последними, чередуясь. Группы лучников (всего 7 тысяч) построились в шахматном порядке в пять шеренг, чтобы вторая шеренга могла стрелять в интервалы между стрелками первой шеренги. Третья, четвертая и пятая шеренги являлись линиями поддержки первых двух шеренг. Французское войско под командованием короля Филиппа VI перед боем ночевало у Абвиля в 20 км от расположения англичан. Утром 26 августа шел сильный дождь, но французы продолжали марш. В 15 часов Филипп VI получил донесение, что англичане находятся в боевом порядке у Креси и готовятся дать бой. Французский король, учитывая усталость войска, совершившего длительный марш под дождем, хотел отложить атаку противника до следующего дня. Но французские рыцари рвались в бой и уже по своей инициативе продвинулись вперед. Тогда Филипп VI, видя, что их не остановить, приказал выдвинуть вперед 6 тысяч арбалетчиков, чтобы под прикрытием их стрельбы развернуть рыцарскую конницу для атаки. Однако арбалеты (прежде всего тетивы) французских арбалетчиков отсырели под дождем, и под обстрелом английских лучников арбалетчики понесли большие потери и начали отступать. Филипп VI приказал рубить отступавших. Затем группы французских рыцарей, потоптав многих из уцелевших арбалетчиков, двинулись вперед.

На уставших лошадях, по грязному полю, да еще в гору рыцари двигались медленно, что благоприятствовало стрельбе английских лучников (при Креси английские лучники выпускали от 10 до 12 стрел в минуту, тогда как стоявшие на службе у французов генуэзские арбалетчики 3 – 4 стрелы в минуту).

Битва при Креси

Начало боя напоминало начала боя при Куртре в 1302 году. Земля хоть и не была болотистой или изрезанной канавами, как у Куртре, но была скользкой и вязкой от сильного летнего ливня. Фронт атаки рыцарей был с самого начала неровный, а наезд на несчастных генуэзцев спутал его еще больше. Даже при самых благоприятных обстоятельствах тяжелые кони в XIV веке, обремененные, помимо рыцарей в полном вооружении (110 – 140 кг и больше), 140 фунтами (63,4 кг) железа, не могли быстро преодолеть полосу размокшей земли. Их предшественники в XII и XIII веках имели значительную примесь крови арабских скакунов и носили на себе всадников, отягощенных лишь стегаными куртками и сравнительно легкими кольчугами. К тому же еще ни одна армия на континенте до этого не сталкивалась с такой мощью стрельбы. Многие кони падали, а люди иногда получали ранения в стыки доспехов. Некоторые рыцари могли получать ранения и через пробитые доспехи. Позднее в ходе сражения сам король Франции был легко ранен в шею стрелой. Небольшие пушки (бомбарды) англичан добавили суматохи , 15 или 16 стихийных атак не сломили сопротивления англичан. Большая часть этих атак стихийно была направлена на правый фланг англичан, где французам удалось несколько потеснить противника. Но Эдуард из центра направил 20 рыцарей на усиление правого фланга, и это позволило восстановить здесь положение и отразить атаки французов. Когда поражение французского войска стало очевидным, Филипп VI со свитой ускакал с поля боя, и французское войско в беспорядке отступило, потеряв убитыми 1500 только рыцарей. Эдуард III запретил вести преследование противника, так как меньшие числом английские рыцари были сильны только во взаимодействии с лучниками. Эдуард продолжил свое прерванное отступление к Кале и 11 месяцев осаждал этот город, пока не взял его. (Филипп VI пытался деблокировать осажденную крепость, но англичане увеличили свое войско до 32 тысяч человек, и французское командование не решилось атаковать англичан.) Это был единственный долговременный итог кампании.

В 1356 году, спустя десять лет после сражения при Креси, поход на Пуатье во многом повторил черты сражения, состоявшегося в 1346 году у Креси. Каждому из этих сражений предшествовало отступление английского войска после того, как оно провело наступательные действия, грабя и разоряя земли Франции. Когда же французы собирали большое войско, англичане поспешно отступали перед превосходящими (при Креси – в рыцарской коннице) силами французов, а затем наносили французам поражение в ходе умелого оборонительного боя и, после Креси, продолжали свое прерванное отступление.

Командующим войском в сражении при Пуатье был Эдуард Черный принц, сын Эдуарда III. Как и его отец, он был хорошим тактиком, но ему не хватало умения планировать военную операцию. В отличие от Эдуарда III он был упрямым, иногда тратил бесценное время, сидя на одном месте, иногда требовал от своих людей совершить такой длинный марш-бросок, что они потом отлеживались несколько дней.

Принц обосновался в Гаскони – в провинции, расположенной между Гаронной и Пиренеями, население которой было в основном предано Плантагенетам. Его войско было небольшим, больше, чем 10, но меньше, вероятно, чем 13 ты сяч человек. У него было до 1800 рыцарей, 2 тысячи лучников и несколько тысяч копейщиков, передвигались верхом на лошадях, и 1 тысяча легковооруженной пехоты. Французские войска, которые были позднее мобилизованы для сражения с ним, были гораздо малочисленнее, чем в сражении при Креси. Мы можем предположить, что «черная смерть», чума – ужасный мор, который пронесся по Европе в 1346 – 1351 годах, так потрясла экономику в то время, что собирать большие армии стало трудно.

Со своим небольшим войском принц Эдуард выступил из Бержерака. На протяжении августа он двигался на север через Лимузен и Берри, грабя по дороге окрестности. Он поддерживал скорость приблизительно 16 км в день, и даже такой темп продвижения вперед был частью его строгого метода перемещения. Достигнув Вьерзона на реке Шер 28 августа, он вскоре повернул на запад. В тот же день, что, разумеется, было неизвестно принцу, король Франции Иоанн прибыл в город Шартр и начал стягивать туда войска.

Вскоре после ухода из Вьерзона Черный принц совершил свое единственное за эту кампанию нападение на укрепленный город. Это был Роморантен («Ромо», как называли его наши американские летчики во Франции в 1918 г.), где крепость удерживал отряд французов.

Англо-гасконская армия действовала на вражеской территории в 300 с лишним километров от мест своего базирования. С самого начала ее командующий понимал, что рано или поздно он будет атакован превосходящими силами противника. Тем не менее, узнав о подходе французского войска, Черный принц, бросив Роморантен, вместо того чтобы повернуть на юг, предпочел повернуть на запад. Возможно, он надеялся переправиться через Луару и присоединиться к армии Плантагенета, осуществлявшей боевые действия севернее этой реки. Но ему донесли, что мосты отрезаны. Он должен был знать о том, что уровень воды в реке будет слишком высоким, чтобы было возможно перейти ее вброд. Понять поведение Черного принца трудно, ведь он нацелился на Тур, слишком большой и хорошо укрепленный город, чтобы планировать напасть на него. Хуже всего то, что, когда пять из его каждодневных 16-километровых переходов привели его 8 сентября из Роморантена к Туру, он просто встал лагерем пред городом и ничего не предпринимал до 11-го числа.

Тем временем, хотя Эдуард и не знал об этом, каждый час усиливал опасность для него. Когда он достиг Тура, Иоанн переправлялся через Луару у Блуа, а другой отряд французов готовился переправиться через нее у самого Тура.

Когда, наконец, 11 сентября принц узнал об опасности, он немедленно начал двигаться форсированными маршами на юг. В начавшейся гонке у него было преимущество – небольшая величина его войска. С другой стороны, против него был тот факт, что он предпочел держаться вместе с обозом повозок, груженных награбленным во время его рейда добром, а также то, что сравнительно легко вести разведку во время продвижения вперед и трудно вести ее в своем тылу во время отступления. Англичане и гасконцы передвигались быстро, но французы делали это быстрее. Вечером 13 сентября преследуемые достигли Декарта, а их преследователи вошли в Лош, расположенный на расстоянии менее 20 км. 14-го принц прошел около 20 км и достиг Шательро, но и король прошел 20 км и переночевал в Декарте.

В этот момент, когда лишь 20 км отделяли его от врага, принц вообразил, что оторвался от погони. Он, соответственно, просидел в Шательро полных два дня, 15 и 16-е! Тем временем Иоанн действовал гораздо более энергично, но очень необычно. Напрягая каждый нерв в погоне за англичанами, он теперь находился всего лишь в 20 км от них. Он решил не преследовать их дальше, а постараться добраться до окрестностей города Пуатье, расположенного впереди них, то есть южнее, сделав большой крюк. Возможно, Иоанну II было известно, что англичане и гасконцы уже сильно устали. Если ему это было известно, то этот его маневр был разумным. С другой стороны, если он опасался вступать в бой до соединения с подкреплением, которое, как он знал, ожидало его в довольно большом городе Пуатье, зачем он так упорно преследовал англичан? Если бы преследуемые были способны и полны желания продолжать свой марш, то обходной маневр Иоанна стоил бы ему предмета его охоты.