Смертельная опасность - Селина Розмарин

Мужчина выронил нож и тот со звоном упал на пол. Он стиснул дочь в крепких объятиях, не желая выпускать хотя бы на минуту. Его кровинушка, его дитя вновь открыла глаза и назвала его «папой». Только для того чтобы слышать эти теплые родные слова, стоило жить.

«…но это было не так, и она поняла свою ошибку. Ее душа теперь очищена от злобы и ненависти, вы можете спать спокойно. И не вините себя. Если она простила вас, значит и вам нужно попытаться простить себя».

Глава 60. Ловушка артефакта тьмы

Нижний мир

Рука сжалась сильнее на хрупкой шее и пальцами надавила на чувствительные места, препятствуя дыханию и в конце переламывая кость. Бездыханное тело рухнуло на землю, раскидывая сухие листья в разные стороны. Тени сгустились, и в них проявился силуэт стражницы в черных латных одеждах с несколькими следами проходящих по ней клинков. Волосы ее тоже были выбиты из прически, как-будто она долгие часы провела в сражении с темными тварями.

— Что у тебя? — спросил твердый раздраженный голос, который заставлял волну мурашек пройтись по телу.

Некоторое время назад даже верная стражница перестала смотреть в глаза своему Владыке, потому что они внушали ей такой дикий ужас, что голос пропадал, а в горле застывал даже воздух. С каждым днем он становился злее и беспощаднее, утрачивал человечность и стал настороженнее, не подпуская к себе близко даже некогда хорошего друга.

— В городе сработали метки. В особняке на окраине от неизлечимой болезни слег лорд Толбарн.

Повелитель пропустил имя человека мимо ушей. И ему было не важно, что этот человек был помощником при его дворе. Важнее было то, что он мог являться зацепкой для вылавливания паразита, терроризирующего оба мира.

— Идем. — он взмахнул рукой, открывая портал тьмы, из которого казалось бы, сами по себе к ним тянулись черные руки.

Кайсиль на миг замерла. В последнее время ее пугала тьма своего правителя, готовая забрать очередную жизнь. Было страшно, что однажды следующей жертвой окажется она сама. Но идти ей было некуда и не за кем. Лишь один Владыка принял ее с проклятым даром, лишь один он принял ее мировоззрение и дал возможность жить спокойно, не боясь гонений со стороны других сильных и влиятельных магов. Пожалуй, за магистра она бы не пожалела отдать свою жизнь и умереть по его приказу. С этими мыслями она в очередной раз перешагнула через черную дыру и последовала за своим правителем.

Верхний мир

— Бездна. — после того как Сетия вернулась в академию, ее самочувствие ухудшилось. Она отчетливо ощущала тьму, которая не покидала ни комнату, ни воздух вокруг нее. По какой-то причине ей было тяжело дышать, и сегодня она впервые не смогла встать с кровати, словно прикованная к ней невидимым тяжелым грузом. Она отправила магического вестника, чтобы предупредить о своем самочувствии и избежать появления магистра Горальда на пороге своей комнаты. Магия все еще слушалась ее, тогда в чем же дело? Почему она чувствовала себя беспомощной мухой, попавшей в паучьи сети?

Пересилив себя, она встала с кровати. На шатающихся ногах дошла до стола и налила воды. Стакан разбился, и вода разлилась по полу. Ведьмочка подобрала длинную юбку сорочки и наклонилась, осторожно собирая осколки. Лезвие граненого хрусталя прошлось по пальцу и окропило его красной полосой. Капля упала в разлитую воду и Сетия только сейчас увидела, что чудо-раствор, которым она очищала сильные проклятья, смешивается с тьмой, исходящей от браслета.

— Так-тааа-а-ак. — протянула ведьмочка, рассматривая цепочку повнимательнее, и понимая, что что-то здесь не так. Раньше она не придавала этому «подарку» большого значения, потому что почувствовала себя лучше, но все происходящее явно было не к добру. Черные всполохи мешали рассмотреть звенья, тогда она принесла из ванной таз с водой, смочила раненную руку и окунула ее, погружая вместе с браслетом в глубину. Руку обдало острой болью и жжением, затем все прекратилось, и когда она вынула кисть, браслет сверкал чистотой и теплым свечением. Артефакт был очищен. При солнечном свете она внимательно рассмотрела цепь и заметила на нем рунические знаки. Заклинанием на нем не удавалось прочитать, потому что оно вероятнее всего было таким же древним, как те, что использовал куратор. Неприязнь и разочарование неприятно кольнули. Чего он хотел этим добиться? Разве не говорил, что должен оберегать их и помогать им, иначе придется отчитываться перед королем. И тут она вспомнила недавний разговор с принцем, и сердце забилось чаще от появившейся догадки. Вот Бездна! Все не было таким сложным, когда она находилась в Нижнем мире. Даже тогда она справлялась с проблемами гораздо легче, и казалось, у любой задачи было очевидное решение. Но стоило только впустить в свою жизнь чужих людей, как все вдруг запуталось. Пришлось делить людей на злых и добрых. На друзей и знакомых, и на врагов. Даже с магистром не было так трудно. Сердце кольнуло, тело ослабло, и она осела на пол. Холод пробил до дрожи и зубы стиснулись в неприятном чувстве…гнева? Бессилия?

В зеркале ее ожидал уже не сюрприз, а закономерность неприятным знобящим ощущениям. Белоснежная прядь рядом с остальными, разбавляющая черные распущенные локоны. Сетия прикрыла глаза, вдыхая чистый воздух и собираясь с мыслями. Она достала из шкафа темно-алое платье с длинными рукавами и стойкой под горло и собрала волосы в пучок, пряча его под бардовой шляпкой.

К моменту, когда она вошла в тренировочный зал, ребята уже покинули полуразрушенное здание, которое восстанавливалось каждый день для того, чтобы снова и снова его разрушать. Ее шаги эхом раздались в воздухе, и стоящий посредине зала Ноир обернулся к ней, поднимая бровь на лице, полном удивления.

— Мне сказали, что вам нездоровится, а вы, оказывается, спокойно разгуливаете по территории, да еще и в обычной одежде. — его намеки на безответственность и уличение адептки во лжи пырнули колкостью как кинжалом. Человек, стоящий перед ней требовал от других честности и открытости, а сам так много ей не рассказал, что являлся для нее сплошной загадкой, не вызывающей ничего, кроме настороженности.

— Вы говорили мне, что этот артефакт поможет, что он будет впитывать излишки моей магии… — она буравила его взглядом,