Слёзы гор - Ольга Хараборкина

Вкус еды я даже не почувствовала, занятая своими мыслями и переживаниями. Поэтому выйдя из палатки, я не сразу заметила странность. Лагерь был пуст. Все готовы были отправляться в путь. Но вокруг было слишком тихо, ни одного женского голоса. Ничего. Изредка были слышны разговоры на гномьем. Куда они дели женщин? Но напридумывать я ничего не успела, ко мне подошел гар Хейм.

— Они все спят.

— Почему?

— Мы пойдем через недра, а человеческий разум не приспособлен к этому.

— Вы всех усыпили?

— Да. Сейчас и ты уснешь. В пище было сонное зелье.

Я с ужасом посмотрела на гнома. С моим бессознательным телом что-то собираются делать.

— Не бойся.

Дальше меня повело, и если бы не гном, я бы упала на землю. Он легко меня подхватил на руки и зашагал в сторону ямы.

— Опускаясь в землю, мы возвращаемся к истокам. Все, что ты можешь увидеть во сне, будет или было началом чего-то, — тихо произнес гном. — Лазар, держи, повезешь ее через недра.

Меня легко взял на руки гар Корем и быстро вскочил в седло. Лейф повез нас к яме. Я всеми силами боролась с зельем, но даже целитель не способен был остановить его действие на организм. Мы же уже были на краю ямы, и я с ужасом осознала, что она до краев наполнена чем-то черным. Земля, она была живой. Она потянулась к нам, приглашая в свои объятия.

— Спи, воительница, — произнес Лазар, и к зелью добавилось заклятие сна. Я провалилась в темноту.

Отступление

(Девяносто семь лет назад, где-то во владениях эльфов)

Ничего не может быть прекрасней эльфийского леса. В нем ощущается дыхание жизни и красота природы. Но эта поляна давно уже превратилась в выжженный пустырь, в центре которого торчал корявый пень. Первородные, покидая это место, два месяца назад уничтожили Золотое Древо, чтобы оно не досталось Туману. Эльфы не желали оставлять мэллорны своему порождению, боясь последствий.

Этой ночью Туман отступил к землям людей, и друид Гелиард решил воплотить в жизнь свою безумную идею. Он давно хотел спасти свой народ и нашел решение. По крайней мере, так казалось старику. Да, старику. Из-за преступления, которое они совершили, эльфы лишились вечной молодости и те, кто был старше пятисот лет, утратили юность. За неделю весь Совет Старших Князей превратился в дряхлых стариков, от былой красоты не осталось и следа. Многие, не выдержав расплаты, наложили на себя руки. Жить вечно в облике старца, и потерять былую силу и красоту было не просто ужасно, было чудовищно.

Гелиард надеялся, что сегодня ему удастся спасти свой народ. Каждый знает, что самая сильная магия рождается из смерти, и он готов был заплатить соответствующую цену.

— Лимэль, я хочу повидаться с внуком, — мягко произнес друид. Воин, которому было поручено охранять общинный дом, где спали дети, лишь скупо улыбнулся и сказал:

— Мне очень жаль, мастер Гелиард, но глава веера запретил впускать кого-либо до рассвета к детям.

— Лимэль, я обучал и тебя и Ксальта, неужели ты дума…

— Мне очень жаль, старший, но нечисть может принять любой облик. Приходите утром.

— Я просто желаю увидеть внука.

— Мне жал…

Воин не договорил: стилет мягко вошел в его тело, пронзая сердце.

— Стар… — не договорил воин и рухнул наземь. Стилет был смазан сильнейшим ядом, обычный удар в сердце не убил бы первородного.

— Мне жаль, мой мальчик, — тихо обронил старик, переступая через тело.

Зайдя в дом, первое, что сделал старик, это накинул заклятие подчинения. Оно не было сильным, но маленьким эльфам больше и не надо, чтобы следовать за стариком.

Дети: всего их было десять, взявшись за руки по двое, пошли за друидом, и только один из них спросил:

— Деда, а куда мы идем?

— Рин, мы будем смотреть на ночное небо.

В отличие от остальных его внук обладал врожденной способностью сопротивляться магии внушения.

— Мы увидим Свет Надежды? — с любопытством спросил ребенок.

— Увидим, — пообещал старик.

Свет Надежды самая яркая звезда на небосклоне. Она всегда видна, даже в плохую погоду. Имя она свое получила очень давно. Эта звезда всегда укажет путь домой, потерявшемуся страннику. Друид подумал, что вот он Свет Надежды для его народа. В какой-то момент эта мысль показалась ему преступной, но он отогнал ее как назойливую муху. Гелиард ведь хотел помочь всему народу, а не только себе. Вернуть вечную молодость эльфам, чтобы женщины вновь могли подарить потомство, а мужчины сражаться. Поэтому десять жизней никогда не перетянут часу весов на свою сторону.

Эльф в своих великих рассуждениях забыл одну незначительную деталь. Именно из-за таких "жертв" и появился Туман. В разуме старика он был таким же полновластным хозяином, только породил его личный эгоизм друида. Гелиард даже сам себе не признавался, что свои личные желания, он оправдывает нуждой эльфийского народа.

— Деда, нам еще долго идти? — голос Рина заставил старика вздрогнуть.

— Нет-нет. Скоро мы окажемся на замечательной поляне. Мы все увидим Свет Надежды.

Чуть раньше друид усыпил всю ночную стражу, чтобы спокойно вывести детей за пределы временного лагеря, после чего открыть портал на поляну.

Через несколько минут все оказались в нужном месте.

— Смотрите дети, как здесь хорошо видно ночное небо!

Десять пар глаз одновременно посмотрели вверх.

— Ой, здорово! — улыбнулся Рин. — Кими, а тебе нравится? — спросил он девочку, которую держал за руку. Но она, послушная чужой воле, даже не прореагировала на слова мальчика.

— Деда, с Кими что-то не так! — взволнованно проговорил ребенок. — Надо что-то делать!

Старик же времени не терял даром, и не обращая внимания на внука, чертил символы силы на земле вокруг пня.

— Иди-ка сюда, Рин, — с трудом разогнувшись, позвал он внука.

— Деда…

— Я сказал, иди! — рявкнул старик. Время поджимало.

Ребенок, привыкший слушаться старших, покорно подошел. Рин любил своего деда. Он был единственным, кто остался в живых в его семье после Гнилого Мора, случившегося десять лет назад.

— Ну-ка, запрыгивай на пень! Оттуда лучше видно.

— Деда, это же Золотое Дерево. Мертвое! Я не полезу! Старейшина Бериль говорил, что мертвых надо чтить.

— Полезай, — рявкнул дед и с силой затащил паренька на "алтарь".

Из искореженного пня вылезли гибкие ветви, которые легко прижали ребенка к дереву.

— Деда! Мне страшно! Прекратииии! — заплакал мальчик.

— Это ради всеобщего блага, Рин, — горько произнес старик. В его руках блеснул ритуальный серп.

Детский крик огласил Мертвый лес.

Глава 19

Сон лучшее лекарство, которое исцеляет душу. Разум отдыхает, и многие вещи кажутся не такими ужасными. Но в моем случае все не так. Гном не зря упомянул, что земля показывает истину. Я стала невольным свидетелем событий почти столетний давности. Друид зарезал десять ребятишек на алтаре, ради своей молодости. Оправдать подобное невозможно. Назвать это благом — безумие! Чем эльф лучше нежити? Та даже честнее по отношению к своей жертве. Мертвое создание терзает вечный голод, она убивает, чтобы его утолить. Все просто и честно. Но старик-то обманул и себя, и детей, к тому же пустил под нож родную кровь. По сути, он лгал самому себе, убеждая, что совершает все ради всеобщего блага. Но ведь так не бывает: все сразу счастливыми быть не могут. Закон Великого Равновесия в действии: там, где нет Света, есть Тьма. Так что не может быть счастья для всех.

Три сотни женщин отправились в Вечные скалы: Империя Сарратал действовала согласно "Акту крови", чтобы избежать новой войны. Но хоть кто-нибудь спросил нас, хотим ли мы туда? Или же они подумали о нашем счастье? Конечно, нет. Друид тоже действовал ради "всеобщего блага". Вот только так не бывает, даже в сказках. На душе стало не просто тошно, а больно. В груди неприятно защемило. Кругом грязь.

Из сна я узнала, какую цену заплатили эльфы. Правда, было бы за что. Туман — это не то детище, ради которого стоило творить подобное колдовство. Но не мне их судить. Они уже получили сполна и до сих пор расплачиваются. Нежить под руководством Хозяина болот никогда не оставит их в покое. Да и вечная молодость, потерянный дар создателей. Цена, действительно, оказалась слишком высокой. Не знать ужаса старости, когда тело из-за дряхлости начинает предавать своего хозяина, разве это не здорово? Теперь они лишились вечной молодости. Что толку жить столетиями, если ты стар и немощен? Эльфов, которые убили себя, можно понять. Они насмехались над людским родом из-за скоротечности его жизни. Теперь же их долголетие стало проклятием. Интересно, теперь им смешно?

Пусть люди и живут мало, по сравнению с ними, но мы горим ярко и стараемся оставить после себя след. За сто двадцать лет обычный человек может успеть очень много. Для эльфов — это миг. Правда, буду честна. Люди в Империи Сарратал очень редко доживают до старости и умирают в окружении родственников. Таков наш мир! Он жесток и беспощаден к обычным людям. Хорошо, если простолюдин доживет до шестидесяти. Одаренным отведено больше времени. Источник не дает нам стареть. Чем он сильнее и ярче, тем дольше мы не перешагнем за грань.