Порно - Ирвин Уэлш

Искренне ваш Р.К. Лестер Начальник полиции Полиция Лейта.

До открытия остается еще целый час, я иду с этим письмом на Бульвар, в багетную мастерскую, и заключаю его в элегантную позолоченную рамку. Потом возвращаюсь и вешаю письмо в рамке на самое почетное место — над барной стойкой. По сути дела, эту бумажку вполне можно считать лицензией на распространение наркотиков, поскольку ни один настырный урод не посмеет устроить здесь облаву и не будет пытаться помешать мне заниматься своими делами. Теперь меня наконец оставят в покое, и это все, что нужно человеку, все, что ему требуется от жизни: чтобы тебя оставили в покое, пока ты занимаешься очень нелегким делом — мешаешь жить другим. Иными словами, хорошо быть bona fide[10], признанным и заверенным членом капиталистического общества.

Наконец привозят солярий, который я заказал. На съемочной площадке не должно быть бледных тел. Я решаю расслабиться и устраиваю себе получасовой сеанс загара.

Распаленный, в прямом смысле слова, я выхожу на улицу, подхожу к ближайшему автомату, звоню в «Evening News» и говорю, зажав нос:

— Тут в Лейте есть один парень, держит бар «Порт радости», ага, он пытается начать эту кампанию, типа «Бизнесмены Лейта говорят „нет“ наркотикам», ага. Он тут даже письмо получил от начальника полиции, ага.

Как они вскинулись, как только услышали про начальника! Не прошло и часа, как ко мне заявился какой-то прыщавый придурок с фотографом на буксире. Они вошли в бар как раз тогда, когда появились первые посетители — старый Эд и его компания, которые тут же принялись изучать меню на предмет, что сегодня у нас блюдо дня (пастуший пирог). Репортер сделал пару снимков и задал пару вопросов, а я сидел с умным видом и вешал ему лапшу на уши. Я рассказал ему, что выпечка Мо славится на весь Лейт и сравнима по популярности с выпечкой Бетти Турпин в Везерфилде. Парнишка тупил по-страшному, но, кажется, заглотил все, что я ему впарил.

Очень даже неплохое начало дня, и плюс к тому — я стал на пятьсот фунтов богаче. Разумеется, для того, чтобы начать производство полноценного порнофильма, этого маловато, но у меня на горизонте замаячила еще одна, более крупная афера. Я решил поработать в жанре порнографии, но я вовсе не собираюсь слишком долго задерживаться в этой области. Хрена с два, у меня другие перспективы. С победным видом я занюхиваю приличную дозу кокса, и она делает свое дело, хотя приходится бежать за бумажными салфетками, потому что из носа течет кошмарно.

Странно, что обычная пьянка с Уродом Мерфи и каким-то придурком из уиджи, так меня вдохновила. Порошок первоклассный, и похмелье проходит на раз. Звонит телефон, трубку берет Мораг на другом конце стойки. За каждый килограмм се жира вполне можно дать столько же золота. Разумеется, я мог бы взять молоденькую студенточку вроде Никки, для услады глаз и члена, но она никогда не смогла бы управиться здесь так, как Мораг, эта старая курица.

— Тебя, — говорит она.

Я ожидаю чего-нибудь милого и приятственного, даже надеюсь, что это Никки, но нет, это блядский Урод, как говорится, урод и есть. Он собирается в клуб — тратить бабки бедного Доуда — и приглашает меня составить ему компанию, словно мы с ним опять лучшие друзья.

— Извини, приятель, но я сейчас занят, — быстро говорю я.

— А как насчет четверга, к примеру?

— Четверг отпадает. А как насчет никогда? Никогда тебя устроит? — грубо спрашиваю я и говорю: — Вот и славно! — обращаясь к тишине на том конце провода, прежде чем грохнуть трубку на рычаг. Потом поднимаю трубку и звоню человеку, который действительно может быть мне полезен, а именно — Скрилу, своему старому приятелю из Поссила, и прошу его узнать для меня кое-что.

Когда-то давно я решил, что люди — это всего лишь объекты, которые можно передвигать с места на место, располагать их так, как тебе нужно, извлекать из них прибыль и выгоду, а заодно и моральное удовлетворение для себя, любимого. Я также понял, что уговоры действуют куда лучше, чем угрозы, и что любовь и понимание приводят к цели быстрее, чем грубое насилие. С учетом всего вышесказанного, чтобы управлять человеком, надо просто лишить его этой любви и внимания или дать ему понять, что он может лишиться их в любой момент. Разумеется, всегда находятся люди, которые непременно тебя подставят, и все твои планы накроются медным тазом. Как правило, это друзья и любовницы. Мой лучший друг сбежал с моими деньгами. Рентой. Вторым человеком, наебавшим меня, оказался папаша моей жены.

Я еще доберусь до них обоих. Но сейчас мне нужно поговорить со Скрилом, с моим старым приятелем из уиджи. Да, надо снова налаживать старые связи, теперь, когда я вернулся уже насовсем. Я здороваюсь, после этого следует стандартный треп, и, наконец, я задаю вопрос, а Скрил на другом конце провода явно не верит своим ушам:

— Ты хочешь, штобы я нашел тебе девочку, которая работает где?

— В кассах на стадионе Иброкс, — терпеливо повторяю я. — Желательно, чтобы это была робкая девочка, тихая, ранимая и достаточно невинная. Живет с родителями и все такое. И не важно, какая она на лицо. Можно и страшненькую.

Последняя фраза вызывает у него еще больше подозрений.

— Ты што, бля, задумал, Уильямсон?

— Так ты мне поможешь?

— Положись на меня, — произносит он проникновенно. — Еще што-нибудь надо?

— Еще надо какого-нибудь простофилю-жирдяя, который живет со своей мамочкой…

— Ну, это фигня!

— …и при этом работает в центральном отделении Банка Клайдсдейл в Глазго.

Скрил просит меня еще раз повторить, что мне нужно, а потом начинает ржать прямо в трубку:

— Ты что, решил сводничеством заняться?

— Ну можно сказать и так, — отвечаю я. — Перезвони, как все сделаешь, Купидон, — говорю я и лезу в карман, чтобы потрогать пакетик с дозой. Все-таки хорошо, когда у тебя есть в запасе пакетик хорошего цзына.

37. «…политкорректная ебля…»

Лорен куда-то пропала, нигде не могу ее найти. Может быть, она в Стирлинг вернулась. И это хороший знак. Это значит, что ей не все равно. Диана вообще не волнуется по этому поводу, она работает над своей диссертацией. Сидит, постукивает ручкой по зубам и задумчиво говорит:

— Лорен — хорошая девочка, хотя и напрягается по пустякам, но это все потому, что она еще слишком молода, но скоро и на нее снизойдет просветление.

— Скорее бы уж, что ли, — отвечаю я. — Из-за нее я себя чувствую распоследней шлюхой… — Я произношу это слово, и оно буквально режет меня на части: я думаю о том, на что согласилась во вчерашней беседе с Бобби и его приятелем Джимом. О том, куда я иду вечером. В сауне все по-другому, ты сама решаешь — нужны тебе чаевые или нет, и если нужны, тогда ты обязана как минимум подрочить мужику, что конкретно в моем случае превращается в неуклюжее и непрофессиональное приложение к моей не менее убогой и непрофессиональной технике массажа. Мне нужна работа, и мне нужны деньги, особенно если учесть, что скоро пасхальные каникулы. Но сауна — это одно, а пойти к кому-то в гостиничный номер — это уже другое. Это как пересечь очередную черту, а ведь я сама же кричала, бия себя пяткой в грудь, что я на такое в жизни не пойду. Всего лишь ужин и пара коктейлей, сказал Джимми. Все остальное решается между вами, в сугубо приватном порядке.

Я уже собираюсь на выход. Выгляжу на все сто: черно-красное платье под черным пальто от Версаче. Я пытаюсь улизнуть незаметно, чтобы Диана меня не увидела, но мне это не удается, она смотрит на меня и присвистывает.

— Свиданьице наметилось, да?

Я улыбаюсь как можно загадочнее.

— Ах ты корова счастливая, — смеется Диана.

Я выхожу на улицу. Я очень давно не ходила на каблуках, как-то все не приходилось, так что я ловлю такси. Высаживаюсь из машины в пятидесяти ярдах от роскошного отеля в Новом Городе. Мне не хочется сразу появляться на месте, я собираюсь насладиться своим прибытием и попутно во всем разобраться. Фасад отеля явно сохранился еще со времен короля Георга, однако внутри все перестроили, и теперь там сплошь и рядом — ультрамодный дизайн. В фойе — огромные окна, почти во всю стену, от пола до потолка. Автоматические двери открываются с тихим шуршанием, и портье во фраке приветливо мне кивает. Я иду к бару и слышу, как мои каблуки стучат по мраморному полу.

Я не хочу показывать, что кого-то ищу, хотя так оно и есть, потому что если меня спросят, кого именно я ищу, я даже не смогу ответить. Как выглядит этот баскский политик? Почему в таких ситуациях мне всегда не хватает самообладания? А бармен за стойкой уже таращится на меня, он меня уже видел раньше, я знаю, только не знаю где, может быть, в сауне, и он напряженно мне кивает. Я тепло улыбаюсь в ответ и чувствую, как по щекам разливается краска, как будто я только что залпом выпила двойной скотч. Нет, все гораздо хуже, я себя чувствую голой или, что еще хуже, я себя чувствую уличной шлюхой в мини-юбке и высоких чулках-сапогах до середины бедра. Однако служба сопровождения работает исправно, им совершенно не хочется, чтобы их клиентов что-то огорчило. Если бы я была просто проституткой на вольных хлебах, меня бы уже давно вывели отсюда за ухо, может быть, даже в сопровождении двух здоровенных копов.