Отдельный батальон (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

– А у тебя, что с жильём? – из тёмного угла кабинета спросил Брехта командарм. Сидел за столом, чай попивая. Ивану Яковлевичу не предложил, да, даже Ваське не предложил. Стояли перед ним, как дураки тянулись. Ладно, Брехт, но сын приёмный, чем провинился? Ерунда какая-то?

– Нормально всё. Построили казармы насыпные, там буржуйки установили. Все командиры, старше командира взвода, живут в отдельных домах. Построили медчасть. Да, клуб построили. – Брехт был уверен, что Блюхер всё это знает, во-первых, сам докладывал, а во-вторых, Васька звонил примерно раз в две недели, а когда и чаще.

– А кто тебя сюда вызывал? Что за самоуправство? Ты командир Красной Армии или басмач какой?! Захотел и сразу к командарму без вызова явился! – прикрикнули из тёмного угла.

Блин. Так вот, где собака порылась! А что, прав будущий маршал, мог бы и позвонить или Ваську попросить. Спешка. Как узнал, что уезжает, так чуть не прямо из Владивостока и рванул, на один день всего домой заехал, Катю-Куй обнять и бумаги прихватить.

– Товарищ командарм, очень срочное дело. Боялся, что вы уедете в Москву. – Правду нужно говорить всегда, особенно, когда это полезно.

– А позвонить хоть. Василий, а ты чего не звонил две недели почти.

– Так мы же звонили из Владивостока? И Ванья и я, тебя не было, мы с Глафирой Лукиничной разговаривали. Ты на процедурах был. Она Ванье и сказала, что ты уезжаешь.

Блюхер нахмурился:

– Правда, … Ванья? – отставил пустую кружку.

Блин блинский, то есть, эта «молодка», мать её, ничего не передала Блюхеру. И как теперь ответить. Подставить девчонку. Ну, нафиг, потом они помирятся, а ты у обоих виноватым будешь. Не хотел, потому и не сказал, а тут Васька вылез. Ох-хо. Молодость. Не. Молчим. Держим паузу.

– Ясно. Я …

– Василий Константинович, – нужно в домашнее недоразумение перевести, потому не «товарищ командарм». По-родственному, по-домашнему, – Василий Константинович, завертелась красавица, за вас переживает.

– Защитник. Глафира! – гаркнул.

Девушка явно стояла за дверью. Может и подслушивала, но скорее ждала вызова и распоряжения.

– Давай самовар ставь. И заступнику ту банку с мёдом таёжным выставь, – ну вот, не последовало накачки, а к вечеру и забудется.

Сидели, пили чай и подвергались допросу. Блюхер в каждую досочку влез, всю технологию строительства насыпных бараков разузнал, ругался через слово.

– Почему не вызвал к себе начальника штаба ОКК Германа Капитоновича Маландина? – сам будущий маршал тоже прихлёбывал за компанию, на мёд этот «таёжный» налегая. Сам почти все и слопал. Болезный, пусть. Мёд сам по себе лекарство.

– Василий Константинович, как я простой комбат могу к себе вызвать начальника штаба целого корпуса? Это же по-старому большой генерал. Его высокопревосходительство.

– Превосходительство! Да ты понимаешь, что десятки тысяч человек будут зимовать в землянках. А тут морозы до сорока градусов бывают. Поморозим людей!

– Такие казармы можно строить и зимой. Единственное – траншею вырыть и камнем её закидать, – развёл руками Брехт. Его этот строительный разговор утомил уже, – Пусть приедет товарищ Маландин, всё покажем. Тут нюанс есть. В лесу ведь шлак не найти. Его много надо.

– А ты где взял? – Блюхер раскраснелся, но румянец не как у девушки на выданье, красные пятна выступили, следы ожогов. Надо будет китайцев поспрашивать, наверное, у них есть мази от этой заразы, они ведь заразили командарма.

– У меня цементный завод в десяти километрах, навозили. Нам бы ещё пару машин, а то сами последние казармы уже под пролетающие снежинки достраивали.

– Завод? Давайте так поступим. Сейчас Германа Капитоновича вызову. Всё расскажешь. Он тебе десяток машин выделит и парочку тракторов, будешь шлак с завода доставлять до железной дороги и грузить в вагоны. С железнодорожниками я договорюсь. Машины и трактора потом тебе останутся.

– Да они сдохнут и развалятся за зиму. Извините, Василий Константинович, а можно тогда ещё цистерну спирта и оборудования для спиртового завода. Не громоздкое, небольшое.

– Это ещё зачем? Спаивать водителей? – засмеялся впервые за день.

– Если в бензин добавить спирт, то двигатель становится мощнее. Нарастим борта на машинах и будем по две тонны возить. Дорога промёрзнет. В колеях застревать газоны не будут, – Брехт как-то наткнулся в интернете, что в Европе свинец (Тетраэтиленсвинец) из присадок к бензину, чтобы увеличить октановое число, исключили и сначала ввели Дициклопентадиенилжелеза, а в последнее время заменили на обычный спирт. Почему не попробовать на восемьдесят лет опередить «наших партнёров».

– Добро. Добудем. Стоп, зачем сразу и спирт, и оборудование? – не дурак.

– Спирт нужен очень чистый. Нельзя, чтобы там вода была. Водка не пойдёт. Потому, весь спирт, что получим, а он очень гигроскопичен, нужно будет ещё раз перед употреблением прогнать через самогонные аппараты, – пояснил Иван Яковлевич.

– Услышал. Потом расскажешь, что получится. Может и остальных обязуем спирт в бензин добавлять. Так, комбат, давай рассказывай, зачем заявился. Да спешил ещё. Что-то интересное?

– Так точно, ваше высокопревосходительство! – поржали.

Событие семьдесят первое

Жадная гусеница заблудилась в яблоке и укусила себя за задницу.

Если человек советует тебе, скрипя зубами от жадности, то не сомневайся, – это хороший совет.

Подскажите, а на фото можно как-нибудь эффект «жадных глаз» убрать?

Рассказал, показал картинки. Предварительно в телефонном разговоре пару месяцев назад уже была упомянута Иваном Яковлевичем «Противотанковая винтовка», но командарм ни как особо не отреагировал, хмыкнул только. Однако немецкие противотанковые ружья и пулемёт крупнокалиберный тогда по его приказу в Москве добыли и Брехту передали. Ну, а теперь есть почти чертежи и патрон готовый привезли.

Блюхер посмотрел рисунки, даже фотографию готового ружья. Сравнил с фотографией немецкого ружья.

– Побольше наше будет. Думаешь, современные танки с усиленной бронёй пробьёт? – стал крутить в руках патрон гигантский.

– У танка даже самого мощного полно уязвимых мест, Василий Константинович. Можно перебить одним таким патроном гусеницу. Так как вторая не перебита, то его закрутит, пока остановят, подставят корму, а там двигатель и горючее. Ещё один патрон и нет танка. Танк стоит десятки тысяч рублей и нужно много чего, чтобы эту дуру сделать, в том числе специальные очень редкие металлы: хром и никель. А сюда посмотрите, вот эта фитюлька стоимостью меньше сони рублей превратит этот дорогущий монстр в металлолом. В худшем случае, он встанет на месте, но стрелять продолжит. Только у него снарядов и патрон к пулемёту не бесконечное количество, кончатся. Потом контратака и можно танк захватить. Гусеницу надеть, и вот у Красной армии на одни танк больше.

– Складно говоришь. Пробовали? – снова стал вертеть командарм в руках патрон, даже взвесил на ладони.

– У нас нет танков, кроме того, ствол короткий и в нём нет нарезов. Из немецкого ружья стреляли просто по подвешенной на макете гусенице. Иногда её разрывало, иногда нет. Но наш патрон более мощный, и длина ствола у заказанного ружья больше. Так ведь кроме танков у врага будут машины, а попадание такого патрона в двигатель, гарантированно остановит автомобиль. А ещё будут ДОТы и ДЗОТы. Бетон десятисантиметровый даже недоружьё наше пробивает. Один выстрел и ДОТ, который не даёт наступать нашим пехотинцам, уничтожен.

– А вот это хорошо. Добро, комбат, услышал я тебя. Обращусь к Ворошилову, только почему Симонов, а не Дегтярёв.

– Можно и обоих привлечь, пусть конкуренция будет, кто лучше сделает. Главное, не затягивать. Несколько месяцев. Нужно в зимних условиях успеть испытать. Да, Василий Константинович, вот тут смотрите, предусмотрено крепление оптического прицела. – Брехт ткнул пальцем в эскиз ружья. – Может, для танка вещь и не нужная. Танк большой. Но вот для ДОТа он необходим, желательно попасть в бойницу.