Затерянные в смерти (сборник) - Гэфни Патриция

Традиционному определению ванная явно не соответствовала. Туалет представлял собой дырку в скале, душа или раковины нигде не было видно, а ванна больше походила на плавательный бассейн, достаточно большой и просторный. На стене виднелись крючки и висело большое зеркало, рядом стоял удобный на вид шезлонг.

В комнате имелось три окна с закрытыми ставнями, темноту рассеивали зажженные свечи. Изабель никогда не относилась к числу сибаритов, да и не могла бы себе позволить подобный образ жизни, но теперь считала, что с легкостью привыкла бы к нему, если бы представился случай.

Вода в ванне была теплая, приятная, но не такая горячая, как ей хотелось бы. Изабель показалось, что она погрузилась в восхитительный жидкий шелк, и девушка наслаждалась нахлынувшим на нее удовольствием, предвкушая тот момент, когда сможет снова стать чистой.

Рядом с ванной висели пять изящных каменных контейнеров с мылом – каждый со своим запахом. Она выбрала аромат жасмина. Вымыть волосы – это было сейчас для нее настоящим блаженством.

Все было бы просто идеально, если бы на двери был замок: Изабель все время боялась, что в комнату может кто-то войти, например хозяин дома, Себастьян Дюшейн. Ванна вполне могла вместить двоих, и Изабель подозревала, что он не замедлит разделить ее с ней.

Поскольку честность была одной из важнейших черт ее характера, Изабель призналась себе, что, возможно, не стала бы возражать против совместного купания. Девушка дала волю воображению и вскоре представила Себастьяна совершенно обнаженным. Широкие плечи, сильные руки, мощные ноги. Изабель поспешила выбраться из ванны, пока воображение не нарисовало ей все остальные части его тела с подробностями.

Банные полотенца отличались от тех, к которым она привыкла. Она не смогла определить, из какого материала они сделаны, но это был явно не хлопок.

Замотав волосы в одно из полотенец, Изабель как можно скорей оделась. До сих пор она никогда не носила трусики «танга» и, к своему удивлению, обнаружила, что чувствует себя в них вполне комфортно. Лифчик, который ей принесли, оказался белой кружевной полоской – очень сексуальной, но не слишком удобной. Раньше она никак не могла решить, хорошо или плохо то, что у нее маленькая грудь, но в данном случае это было явным плюсом.

Добавив ко всему этому хлопчатобумажную рубашку-безрукавку и бело-голубые брюки «капри», Изабель решила, что теперь она превосходно одета для жаркой погоды. Вот туфли были не того типа, что ей хотелось бы, – из синтетического материала, нечто вроде кроссовок, похожих на те старые потертые туфли фирмы «Дизель», которые она носила в клинике в Новом Орлеане.

Было очень странно ощущать, что, кроме одежды, которую ей подарили, у нее больше ничего нет. Изабель утешала себя наставлением Иисуса своим ученикам о том, что не следует иметь ничего, кроме одежды, которую носишь на себе. Кажется, он высказывался именно так. Если удастся где-нибудь найти Библию, нужно будет посмотреть.

Развернув полотенце, она взяла расческу и привела в порядок волосы. Возле входа, в корзине, лежали куски ленты. Изабель взяла один из них и повязала им волосы.

Глубоко вздохнув и помолившись о том, чтобы Господь придал ей мудрости, Изабель открыла дверь и двинулась по коридору, каждый раз сворачивая направо.

Замок был огромным и все еще казался ей необитаемым. Спустившись вниз по винтовой лестнице, Изабель вышла в квадратный внутренний дворик, со всех сторон окруженный крытой галереей, которую поддерживали элегантные арки. Единственный разрыв в стене обозначали плотно закрытые большие железные ворота, прямо напротив которых находилась жалкая деревушка.

С другой стороны галереи виднелись окна и дверь, выложенные в арках помельче. Скамьи, сделанные из какой-то темной, потертой древесины, наводили на мысль о том, что когда-то здесь устраивали многолюдные приемы.

Подойдя к гигантской двери (по меньшей мере шесть метров в высоту и почти столько же в ширину), Изабель увидела, как рядом в стене снаружи открылась еще одна маленькая дверь.

Во двор вошел мальчик лет десяти – само воплощение уверенности и дружелюбия.

– Добрый день, миссис. Миссис Вермиль говорит, что я должен отвести вас к целительнице, миссис Эсме.

– Спасибо, но сначала я бы хотела осмотреть помещение, в котором буду работать.

– Нет-нет, я извиняюсь, но сначала вы должны встретиться с целительницей. У вас нет выбора.

Подобное обращение скорее возмутило, чем озадачило Изабель. Очевидно, борьба за власть идет и на маленьких островах Карибского моря. Изабель не могла представить себе какую-либо другую причину, по которой целительница стала бы настаивать на встрече с ней еще до того, как Изабель успела побывать в своей хижине.

Она последовала за мальчиком, который сообщил, что его зовут Кортес. По дороге он показывал ей местные достопримечательности – строения, которые, на взгляд Изабель, практически не отличались друг от друга.

Побеленные домики, крытые пальмовыми листьями, ухоженные и такие маленькие, что было трудно понять, как в одном из них умещаются парикмахерская и салон красоты, в другом – галантерейная лавка, в третьем – продуктовый магазин. Почувствовав запах бананов, Изабель поняла, что с момента прибытия сюда еще ничего не ела.

– Кортес, давай здесь остановимся, чтобы я могла купить себе банан.

– Нет-нет, вы этого не сделаете.

Прежде чем Изабель успела дать волю своему гневу, мальчик показал ей монету.

– Я сам куплю вам лучший и самый большой банан из всех, что здесь имеются. – Он исчез в магазине и через минуту появился вновь с большим желтым бананом, достаточно крупным даже для двоих. Изабель и вправду отломила ему четверть, и они двинулись дальше по улице, храня доброжелательное молчание.

Кортес забрал у нее кожуру, и Изабель вытерла руки о штаны как раз в тот момент, когда они подошли к дому, находившемуся чуть в стороне от улицы. По размерам больше остальных, он располагал настоящей дверью и двумя окнами.

Не стоило и говорить о том, что это был дом целительницы, миссис Эсме. Когда Кортес позвонил в колокольчик, к двери подошла какая-то женщина. Она смерила Изабель долгим взглядом, от которого той сразу стало неуютно.

– Я Эсме, целительница, а вы, конечно, медсестра.

– Изабель Рейно, – ответила Изабель, хотя в устах Эсме слово «медсестра» прозвучало так, словно это была какая-то низшая форма жизни.

– Я же говорила вам, хозяин, что она нам совсем не подходит, – обернувшись, сказала Эсме. – В нашей деревне нет места для медсестры. Что она может делать такого, чего не могу я?

Пройдя мимо женщины, Изабель вошла в переднюю. С подобными предубеждениями она сталкивалась и раньше и теперь была полна решимости доказать свою значимость. Она резко остановилась, когда увидела, что Себастьян Дюшейн лежит на кровати без рубашки, а его руки привязаны к спинке.

4

Увидев смущение, отразившееся на лице Изабель Рейно, Себастьян Дюшейн расхохотался. Эта женщина, должно быть, пришла из какого-нибудь монастыря, если ее так шокирует вид голого по пояс мужчины. Он хотел соблазнить ее, погрузив в мир чувственных удовольствий, но, возможно, на это потребуется гораздо больше времени, чем он предполагал. Трудно иметь дело с подобной наивностью.

Оттолкнувшись от столбиков кровати, он сел прямо.

– Ради бога, заканчивай с этим, Целительница, а то я весь день буду чувствовать себя ужасно.

– Вам не надо было сегодня плавать. Вы же знаете, что после шторма в воде часто встречаются огненные черви[6].

– Да-да, а теперь подойди и вытащи наконец все щетинки.

– Как вы его лечите? – спросила Изабель, с серьезным выражением лица подойдя поближе.

«Сейчас она не видит во мне мужчину, – подумал Себастьян, – сейчас я только пациент».

– Я удаляю щетинки пинцетом и затем втираю в эту область мякоть папайи, чтобы уменьшить неприятные ощущения. При укусах морских обитателей лучше всего некоторое время сохранять неподвижность, чтобы болезнь не проникла в другие части тела. От самых сильных укусов бывало что и умирали. Конечно, Себастьяну незачем об этом беспокоиться, хотя я и говорю ему, что он может потерять руку. Обычно я нахожу способ удержать его в постели.