Нас больше нет (СИ) - Вильде Арина

— Долго ехать? У нас будут остановки? В какую страну мы отправимся? — засыпаю его вопросами. Мне нужно хоть что-то знать, потому что неизвестность убивает хуже правды.

— Часа четыре, а то и пять.

— Мы сваримся здесь.

— Придется потерпеть, если жить хочется. Но никогда не поздно попить воды из бутылки Насти, — пытается пошутить Леонов. — И мы не будем пересекать границу. От нас этого ждут, поэтому затаимся где-то в безлюдном месте и переждем бурю.

Несколько минут молчим. Нехорошее предчувствие укореняется внутри меня, тревожные звоночки становятся громче. Все это больше похоже на импровизацию, чем на тщательно спланированную операцию.

— О чем говорила Настя? Кого-то и в самом деле… убили? — последнее слово приходится из себя выталкивать. Мне раньше казалось, такое только в фильмах происходит.

— Ребята знали, на что шли, — ровно отвечает Давид. — В случае, если с ними что-то случилось бы, семье выплатили бы солидную компенсацию.

— Но это не вернет им жизни, жены не увидят своих мужей, дети — отцов, — с горечью возражаю я.

— Лер, они и до этого постоянно рисковали своей жизнью, раньше служили по контракту в горячих точках, потом на гражданку перебрались и в охранную фирму ко мне пошли. Везде есть риск, никто не даст гарантии, что ты, даже выйдя за хлебом в магазин, вернешься домой.

— Не сравнивай, Давид. Есть случайность, а есть преднамеренное убийство.

— Лер, ты думаешь, мне все равно? Я знал каждого из них, более того, это я привел их к твоему отцу. Мне потом в глаза их женам смотреть, поэтому давай не будем касаться этой темы.

— Прости, я об этом не подумала. Теперь давай по порядку. Где Юля и Юра?

— С ними все хорошо. Их вывезли из города еще до полуночи, это мы задержались из-за форс-мажора. Настю вели весь день, мы пытались оборвать слежку, но, как видишь, получилось плоховато. Скорее всего, ставку сделали на нее. Все знали, что ты с отцом не ладишь, а Настя вроде как любимая дочь. Хотели додавить его через нее.

— Почему ты с нами? Ты же начальник его службы безопасности. Ты должен его охранять сейчас, а не с нами в фуре трястись. Что с папой? — Тревога нарастает. Кто охраняет отца, если Давид здесь? Кто отдает распоряжения?

— С ним все хорошо, — почему-то его слова звучат с нотками фальши. — А я… Моя группа была пушечным мясом, Лера.

— В смысле? — Я выпрямляюсь, пытаясь в темноте найти взглядом лицо Давида.

— У твоего отца есть еще одна команда, Лер. Из… из других кругов, скажем так.

— Бандиты? — пораженно выдыхаю я. Неужели отец и в самом деле в чем-то плохом замешан?

— Наемники. Мы всегда были на виду: сопровождали вас, обеспечивали безопасный проезд. Случись нападение — и первыми в расход пустили бы нас.

Мне от его слов дурно стало. Сердце сжимается, стоит подумать, что вместо тех незнакомых ребят пулю мог поймать Давид.

— Вторая группа незаметно следовала рядом. Для подстраховки. Как в случае с Настей. Я именно для этого заставлял вас каждый день составлять расписание. Вместе со второй группой охраны мы заранее утверждали маршрут, прорабатывали варианты отступления, схемы следования. О них знали лишь твой отец и я, чтобы не было утечки информации и у нас оставалась подстраховка. Они Настю вытянули из машины, когда началась перестрелка, и передали мне. Валерий должен был с Настей уехать и ждать дальнейших указаний. А я с тобой.

То, что говорит Давид, кажется мне чем-то нереальным. Я всегда была далека от мира отца, никогда особо не интересовалась делами семьи и не обращала внимания на охрану в доме и вокруг папы. И мне сложно осознать, что мой отец осознанно поставил под удар других людей. Пусть и с целью защитить семью. Ведь другие люди пострадали, и неизвестно, закончатся ли на этом потери в виде человеческих жизней или нет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— И что нам теперь делать? — Нервно тереблю браслет на запястье. Мне хочется взглянуть в лицо Давиду, понять, честен он со мной или нет, но фонарь по-прежнему выключен.

— Ждать, — коротко заключает он и придерживает меня, когда прицеп заносит на очередном повороте.

— Мне не стоило прилетать в страну.

— Это ничего не изменило бы.

— Все равно в душном прицепе тряслась бы в твоем обществе?

— Ну разве что это, — хмыкает Давид.

— Дамир искать меня будет. Он ведь за мной должен был пойти, — внезапно вспоминаю я, представляя, как он будет волноваться, когда нигде меня не обнаружит. — Боже, мне нужен телефон. Леонов, скажи, что у тебя есть телефон.

— Никаких телефонов, Лер, — строго чеканит он. Могу поспорить, напоминание о Железнове раздражает его. — Нам слежка ни к чему. А за Дамира не стоит так волноваться. Искать он тебя не будет.

— Конечно, будет, — с чувством возражаю я.

— Лера, как ты думаешь, каким образом я оказался в той комнате? — снисходительно спрашивает он, словно я маленький несмышленый ребенок.

Я замираю, шестеренки начинают крутиться.

— Ты ходил к нему в офис. Для разговора. Об этом вы говорили? Вы что, заодно? — сама в свои слова поверить не могу, но все на это указывает.

— Не совсем. Дамир предложил вывезти тебя из страны на его частном самолете. Я был против.

— Знаешь, а я вот сейчас совершенно не против. Мягкое кресло, кондиционер, шампанское, небось, по цене бриллиантов. А если серьезно, тебе не кажется, что это было бы рациональней?

— Вполне возможно, — не отрицает Леонов. — Но там не было бы меня.

— Тебе не захотели продавать билет? — ерничаю я.

— Дамир собирался самостоятельно обеспечивать твою безопасность в случае, если ты бы согласилась улететь с ним. Но я не доверяю ему.

— Мне никто ничего не предлагал, — фыркаю я.

— Уверена? Потому что мы с ним договорились, что ключ от той комнаты он отдаст только в том случае, если ты выберешь меня, а не его. Не думаю, что он так просто отступил, он был настроен серьезно.

— Вы что, поделить меня пытались? — Меня отчего-то злит этот факт.

— Всего лишь дали тебе право выбора. Тебе стоит поспать, Лера, — быстро меняет он тему. — Давай отложим разговоры на потом, когда обстановка будет более располагающей.

— Все ведь будет хорошо?

— Обещаю. — Он целует меня в висок, и от этой ласки на душе тепло становится.

— Ничего плохого не случится? — спрашиваю после непродолжительной паузы. Усталость дает о себе знать, мне уже не хочется ссориться, выяснять что-то. Спичка вспыхнула и сгорела. Остался лишь пепел. Сил ни на что нет. Еще и душно так, что я с удовольствием выбежала бы голышом в морозную погоду и нырнула в сугроб.

— С тобой ничего, — шепчет Давид. — С Дамиром из здания вышла девушка, похожая на тебя. Никто не знает, где ты. Утром в новостях объявят, что старшая дочь министра исчезла во время пожара в ночном клубе. Мы переждем, пока все уляжется, и ты снова вернешься к своей прежней жизни. Просто нужно подождать.

— Хорошо, — вздыхаю я и прикрываю веки. Опускаю голову на плечо Давида и чувствую, что начинаю засыпать. — Дай мне воды, все равно сейчас усну.

— Держи. — Давид находит в темноте мою руку, вкладывает в нее бутылку воды. — Только много не пей.

— Спасибо. Если бы еще еды раздобыл, цены бы тебе не было.

— Батончик есть. У Насти в рюкзаке, я видел, — заговорщицки сообщает он, и я тихо смеюсь.

Глава 32. Лера

Проснулась я оттого, что меня кто-то тормошил. Веки налились, стали свинцовыми, разомкнуть было безумно сложно.

— Лер, просыпайся, мы приехали, — доносится до меня голос Давида.

— Угу, еще немного только посплю, — бубню под нос, но меня не оставляют в покое.

— Лера, — уже более настойчиво. Что-то с громким стуком падает рядом, и в этот раз я резко открываю глаза и вскакиваю, не понимая, где нахожусь и что происходит.

Несколько секунд, лицо Давида и сестры, ящики — и память возвращается ко мне.