Поцелуй пирата - Тереза Медейрос

– Вам очень нравится мистер Клермонт, я прав?

У нее кружилась голова, и она могла только слабо кивнуть.

– Вас очень огорчит, если он уйдет от нас?

Сознание Люси мгновенно прояснилось, и ее охватил настоящий ужас. Она приподнялась и схватила Смита за руку:

– Как, Смит? Ты думаешь, отец уволит его, если узнает, что я плохо вела себя сегодня вечером? Но ты ведь не скажешь ему об этом? Я до конца моих дней не возьму в рот ни капли шампанского, только, пожалуйста, ничего не говори ему.

Он осторожно опустил ее снова на подушку.

– Ваши тайны умрут со мной, дорогая мисс. А сейчас засыпайте. Утро вечера мудренее, вот увидите, утром все будет в порядке.

Он уже выходил, когда Люси тихо сказала:

– Ты плохой обманщик, Смит.

Дворецкий грустно улыбнулся.

– Боюсь, я гораздо более ловкий лгун, чем вы думаете.

Люси лежала на спине, отрешенно наблюдая за отсветами пляшущего пламени на балдахине. Ей так и не удалось уснуть после странной фразы Смита, от которой улетучились последние остатки ее хмеля, оставив только горьковатый привкус во рту. Она мрачно раздумывала, как ей жить дальше без Мориса. Впрочем, все и так ясно. Ее жизнь вернется к прежнему размеренному течению. Она, Смит и отец будут вместе стариться в этом тоскливом доме, где безраздельно властвует холодная воля адмирала. Расписанные по секундам однообразные дни будут незаметно уходить один за другим, как песчинки в драгоценных часах отца.

Девушка застонала от чувства собственного бессилия и уткнулась лицом в подушку. В памяти всплыла волшебная мелодия вальса, под которую сегодня она танцевала с любимым человеком и впервые чувствовала себя по-настоящему юной и беззаботной.

А сейчас она чуть ли не наяву ощущала, как ее кожа становится дряблой, все тело закостеневает, а сердце ожесточается от одинокого и безрадостного существования. Охваченная безнадежным отчаянием, Люси лежала без сна, когда услышала прихрамывающие шаги отца на лестнице.

Люси затаила дыхание, когда он стал медленно приближаться к ее комнате, как делал это всю жизнь. Холодная рассудочность отца давно заставила ее отказаться почти от всех фантазий, кроме одной.

Нужно только крепко зажмуриться и притвориться спящей. Тогда, может быть, когда-нибудь отец тихонько откроет дверь ее спальни и на цыпочках подойдет к кровати. Он склонится над ней и осторожно погладит ее по волосам, поцелует в лоб и скажет, что сегодня она была хорошей девочкой и он гордится тем, что у него такая замечательная дочь. Тогда она откроет глаза и бросится в его объятия. Они будут смеяться и плакать одновременно, полностью отдаваясь своей любви.

Люси непроизвольно стиснула руки под одеялом. Если он войдет к ней сегодня, мысленно поклялась она, она забудет Мориса. Она приложит все силы, чтобы стать такой, какой ее хотел видеть отец.

Она вздрогнула всем телом, когда в коридоре раздался раздраженный голос отца:

– Черт бы побрал эту упрямую девчонку! Сколько раз я говорил ей, чтобы она не разбрасывала свои вещи где попало. Она не успокоится, пока я не сломаю себе шею.

Люси не открывала глаз, пока его тяжелые шаги не затихли. Через некоторое время сверху донесся треск сердито захлопнутой двери.

Раньше, подавленная разочарованием и унижением, Люси съежилась бы в комок и проплакала всю ночь.

Сейчас она встала с кровати с сухими горящими глазами и тихо выскользнула из комнаты.

16

У дверей сторожки Люси в нерешительности замерла.

Резкий порыв ветра бросил ей в лицо пригоршню колючих снежинок, заставив поежиться.

Сколько ночей провел Морис, стоя на часах под ее темным окном! Теперь настала ее очередь дрожать от ветра и холода, как бездомная бродяжка.

Она робко подняла руку, чтобы постучать в дверь, но тут же отдернула ее, скованная страхом.

«Всегда действуй решительно, девочка! Прокладывай свой курс и держись его во что бы то ни стало, или окажется, что ты бегаешь по кругу, как белка в колесе!»

«Что ж, спасибо за совет, отец, – с грустной усмешкой прошептала Люси и, набравшись духу, дважды стукнула в дверь. Услышав торопливые шаги, она порадовалась тому, что ей не пришлось поднимать Мориса из теплой постели.

– Сейчас едва ли шесть утра, Смит, – сказал он, отпирая дверь. – На улице еще чертовски темно… – Его голос замер.

Он набросил рубашку, когда шел открывать. Люси застыла на пороге, глядя на его обнаженную мускулистую грудь.

У нее перехватило дыхание от неудержимого желания прижать озябшие ладони к его теплой смуглой коже. Судорожно вздохнув, она медленно перевела взгляд на его лицо. На нее сурово смотрели незащищенные очками, потемневшие глаза Мориса.

– Вам давно уже пора спать, мисс Сноу. Я думал, что Смит уложил вас.

– Да, конечно. Но мне не спится.

Не дождавшись, пока он пригласит ее войти, Люси самовольно вторглась в его убежище.

Ее сразу обволокло уютным теплом этой скромно обставленной комнаты, которое так резко отличалось от неприветливой атмосферы, царящей в доме ее отца.

На столике у кровати стояла зажженная лампа. Ее неяркий свет скрадывал убожество старой мебели, так бросающееся в глаза днем. На столе лежала стопка книг. В дальнем углу комнаты уже затухал огонь в очаге, как бы намекая на слишком поздний визит неожиданной гостьи. Скромная деревянная кровать была застелена старым одеялом. Люси живо представила себе, как Мо рис спит, укрывшись им, и только его взъерошенные, как у мальчишки, волосы темнеют на подушке.

Струя холодного воздуха коснулась ее затылка, напомнив, что он все еще не закрыл дверь. Люси испугалась, что он заставит ее вернуться домой.

– Раньше я никогда не заходила сюда, – сказала она первое, что пришло в голову, только чтобы прервать неловкое молчание.

– Охотно верю. Вряд ли Фенстер был занимательным собеседником. Он вообще не произвел на меня впечатления общительного человека. Впрочем, в настоящий момент я тоже не стремлюсь к общению.

Она не пошевелилась, словно не поняла его намека. Морис уперся руками в притолоку. Рубашка натянулась на его широкой мускулистой спине, и Люси захотелось лаской заставить смягчиться эти напряженные мускулы. Она бесшумно подошла к нему, просунула руки ему под рубашку и наконец коснулась обеими ладонями его горячего тела. Но эффект произошел совершенно обратный. Его мускулы еще больше напряглись, словно его напугала внезапная вспышка молнии.

– Нет!

Он захлопнул дверь и решительно обернулся к ней. Его лицо исказилось гримасой отчаяния. Люси невольно отступила назад.

– Я не предмет ваших девичьих фантазий, Люси. Я не ваш благородный капитан Рок. Я мужчина, из плоти и крови! Ударьте меня ножом, и я истеку кровью. Оскорбите меня, и я нанесу ответный удар. Мне ничего не стоит принять то, что само дается в руки, чтобы доставить себе наслаждение. Я могу скомпрометировать наивную девушку, которая выпила слишком много шампанского и поэтому не сознает последствия своих поступков.