Время жить - 3. Осколки мира. Часть 1 - Мила и Виктор Тарнавские

аэродром Нэтави – узкий язык летного поля посреди заросших камышом болот, длинный ангар и несколько деревянных построек – совсем скрылся за пеленой низких серых облаков.

Ворро продолжал задумчиво молчать и на обратном пути, когда они, выгрузив пассажиров в Гессенаре, возвращались за оставшимися.

– Ты не веришь, что твои родители погибли? – наконец спросил его Неллью.

– Не знаю! Этот Лльечи – самый скользкий мелкий ублюдок из всех, кого я знаю. Он еще в школе обожал доводить всех окружающих до белого каления. Уж сколько ему доставалось, а все равно ничего не помогало. Он просто не может сказать что-то, чтоб не соврать!

– Но кое-что из его слов похоже на правду. Например, если город был разрушен шестнадцатого, это объясняет, почему оттуда уже восемь дней нет никаких вестей.

– В том-то и дело, – сердито сказал Ворро. – Он мешает ложь с правдой, и я не могу отличить одно от другого! Конечно, это не самое худшее, что могло случиться, если моя мама умерла, так и не узнав о войне, а мой отец и прочие родственники погибли мгновенно и без мучений. Но так ли это? Черт! Теперь я так и не узнаю, что было на самом деле! Что бы ни сказал этот поганец, я не смогу поверить ему! Гаденыш! Похоже, он с лихвой отплатил мне за все колотушки, что получил от меня в детстве... Кстати, нам не пора поворачивать?

Неллью поспешно бросил взгляд на приборы.

– Еще нет. Но через минуту будет пора. Так что ты можешь уже начинать снижение.

Самолет заскользил вниз, по ходу поворачивая в сторону мрачно-черного купола на севере – дымов от горящих нефтепромыслов. Вскоре он вынырнул из облаков на высоте меньше километра. До Нэтави оставалось всего несколько минут.

– Вижу впереди дым, – обеспокоенно доложил Неллью. – Неужели пришельцы?

Ворро выругался. Аэродром лежал под ним как на ладони. Длинный ангар пылал, просев в середине, выбрасывая в небо тучи искр. Маленькие постройки на краю летного поля просто исчезли, вовсю полыхала подожженная цистерна с горючим. На летном поле дымились пять широких кратеров, один из них точно пополам делил взлетно-посадочную полосу.

– Не успели! – в отчаянии простонал Ворро. – Мотаем отсюда!

Маневр запоздал. Две ракеты «воздух – воздух» синхронно взорвались чуть выше и чуть ниже самолета. В девяноста пяти случаях из ста это привело бы к немедленной гибели, но «сто тридцатый» оказался необычайно живуч. Он только вздрогнул, принимая на себя дождь осколков, и неторопливо и с достоинством начал заваливаться на раненое крыло.

– Мы падаем! – кричал в микрофон Неллью. – Борт один-три-ноль, обстреляны пришельцами в районе аэродрома Нэтави, округ Савино! Идем на вынужденную!

У Ворро не было времени заниматься подобными пустяками. Он изо всех сил сражался с непокорным штурвалом, стараясь удержать самолет от сваливания. Самолет горел. Три мотора не работали, четвертый кашлял и захлебывался, и было ясно, что он тоже находится при последнем издыхании. Внизу проносились озерца ржавой воды, заросли камышей, невысокие корявые деревца с почти облетевшей листвой, а впереди понемногу вырастала стена леса.

– Молись! – орал Ворро. – Мне молись, чтоб посадил!

Самолет плюхнулся в болото прямо на брюхо, заскользил, подняв тучу брызг, снес крылом несколько хилых деревцев и, наконец, уткнулся в грязь метрах в ста от берега. Ворро и Неллью каким-то чудом отделались синяками и ссадинами, и едва придя в себя после жесткой посадки, выбрались из кабины через вырванную с корнем дверцу. Спрыгивая вниз, Неллью подвернул ногу, и Ворро, ругаясь, тащил его по болоту прочь от пылающего самолета. С грохотом рванули топливные баки, ярко взметнулось пламя, но они были уже на безопасном расстоянии. Наконец, Ворро сумел вытянуть Неллью на пологий берег и сам тут же рухнул прямо на жесткую мокрую траву.

– Все! – выдохнул Ворро. – Считай, приехали!

Глава 7. Упавшие с небес (часть 1)

Большое болото понемногу приходило в себя. Невдалеке с шумом плюхнулась в воду лягушка. Осторожная водяная крыса покинула свое убежище в камышах и начала приводить в порядок пострадавшую во время поспешного бегства шубку. Даже стая робких куличков, в панике упорхнувших прочь, когда с неба прямо на них ринулась пылающая железная птица, вернулась на прежнее место. Важно вышагивая по широкой кромке грязи вдоль берега, кулички, тем не менее, время от времени настороженно поглядывали на двух человек, неподвижно лежащих ничком на узкой полоске травы между лесной опушкой и болотом, шагах в полутораста от догорающего самолета.

Прошло не менее десяти минут, пока один из них не перекатился на спину, медленно принял сидячее положение и издал горестный стон, полный муки. Испуганные кулички врассыпную бросились наутек.

– Все пропало, – стонал Либсли Ворро, обхватив голову руками. – Господи, все пропало! И все из-за тебя!

– Почему это из-за меня? – обиделся Кисо Неллью. – По-моему, ты сам вызвался.

– Все равно, из-за тебя, – упрямо заявил Ворро. – Это все ты, ты смотрел на меня как на последнюю сволочь! Это ты меня вынудил на этот идиотский бескорыстный геройский поступок!

– Скажи еще, что больше не будешь, – иронично посоветовал Неллью, тоже принимая сидячее положение.

– Ты не понял. Ты не прочувствовал! Все, все пропало! Если бы ты не был таким неуклюжим, когда выпрыгивал, я бы, может быть, вспомнил про свой чемоданчик!

– Чемоданчик? – недоуменно переспросил Неллью.

– Да, да! Там одних сертификатов было на тысячу двести сорок граммов! И кольца! Все, все сгорело! Господи!

– Лучше бы я сам сгорел, – добавил Неллью.

– Нет! – Ворро враз перестал стонать и хвататься за голову. – Не лучше! Но и то, что есть, ненамного приятнее. Ты представляешь, как мы влипли?! Мы теперь никто, быдло, как те, что сидят за воротами! Мы упали на эту чертову землю! Кстати, где мы находимся?

– Что? – не понял Неллью.

– Где мы? – раздраженно повторил Ворро. – В конце концов, кто из нас штурман?

Неллью призадумался.

– В округе Савино.

– Вилканд, Филлина, Вселенная... А точнее? Округ Савино большой.

– Тогда... Скорее всего, мы в заповеднике Дола Соно. Боюсь, точнее не получится.

Ворро почесал нос.

– А он большой, этот заповедник?

– В общем, да. Две или три тысячи квадратных километров. Кстати, что нам теперь делать?