Алый флаг Аквилонии Спасите наши души - Михайловский Александр Борисович

-Да, - сказал наш великий шаман, - картина художника Васнецова маслом «Приплыли». И что же ты предлагаешь - строить вокруг нашего поселения великую китайскую стену?

- Нет, Петрович, - ответил я, - такая глупость мне даже не приходила в голову. Наши далекие предки, защищаясь от набегов кочевников, выдвигали в степь передовые заставы, которые в случае обнаружения противника должны были зажигать сигнальные костры, а потом отходить на соединение с главными силами. Вот и нам нужна такая передовая застава в направлении Бордо, где-то на удалении десяти километров от окраин поселения, где будет сидеть наряд с рацией и биноклем, чтобы, даже если враг явится, конный или на машинах, у нас появилась возможность поднять ополчение по тревоге и подготовиться к бою.

- Думаю, Андрей, - хмыкнул Петрович, - что это вполне разумное решение. Непонятно, как мы не додумались до этого раньше. В последнее время Посредник прислал нам столько сладкого, что теперь следует ожидать больших неприятностей, на фоне которых сегодняшнее явление вишистских коллаборационистов можно будет посчитать несущественной мелочью. И «Антей» требуется убирать с прибрежного луга - частью его собственными двигателями, частью на буксире тягачей, а еще до разгрузки его следует перекатить поближе к римской казарме, а то в смысле охраны и обороны стоит он сейчас очень неудобно.

- Кстати, - сказал я, - профит с этого набега - это не только французское семейство, пять единиц техники и некоторое количество оружия, которого, впрочем, у нас и так достаточно. В кузове полугусеничника, кроме всего прочего, имеются клетки с курами и его величеством петухом, а также связанные по рукам и ногам две овцы и баран, которых милисы, скорее всего, конфисковали у арестованного семейства и предназначали себе на пропитание, но не преуспели в этом предприятии. Думаю, что они станут неплохим пополнением для нашего домашнего хозяйства, где как раз этих видов скотины и не хватало.

- Что ж, - кивнул Петрович, - это тоже неплохая новость, а теперь давай разберемся с этим самым папашей Одэ и его присными. Мне, например, этот тип кажется типичным куркулем, который скорее удавится от жадности, чем будет жить по нашим социалистическим правилам.

- А мне, - сказал я, - он показался вполне разумным человеком, который не впал в истерику и отчаяние в безвыходной ситуации. Навыки у них у всех, правда, почти неприменимые в наших местных условиях, ибо виноград тут не растет, и вино делать не из чего, да и не нужно.

В ответ Петрович только пожал плечами: мол, как и где использовать это семейство, мы разберемся потом, а пока следует заняться неизбежными в таких случаях формальностями.

Тем временем, пока мы с Петровичем беседовали о насущном, леди Сагари прошла мимо выстроившегося перед ней семейства Одэ-Пише и сказала, что плохих людей с черными мыслями среди них нет. Они пока никакие: могут повернуть ко злу, а могут и к добру.

- В таком случае, - сказал наш великий шаман, - Роланд, переводи. С новоприбывшими мы поступим порядком, установленным для попавших к нам добрых людей. Сейчас баня, медицинский осмотр, ужин и размещение в казарме для холостяков, а завтра - распределение взрослых на работы, а детей в заведение леди Фэры. Объясни им, что в наших условиях кто не работает, тот не ест, и что род деятельности каждому мы постараемся подобрать в соответствии с индивидуальными наклонностями и состоянием здоровья. Мы еще подумаем, оставлять эту семью отдельным кланом или разбросать по другим подразделениям, а пока назначаю их куратором тебя и Патрицию. Что положено делать в таких случаях, ты знаешь.

- А почему я, месье Петрович? - спросил Роланд.

- А потому, - ответил наш великий шаман, - что Виктор смотрит на этих людей свысока, как на черную кость, и это неизбежно приведет к конфликту, у остальных же твоих товарищей вообще нет лидерских задатков. Именно поэтому, как глава клана «Французы», ты должен позаботиться о своих соотечественниках, попавших в трудную ситуацию.

- Уи, месье Петрович, - сказал Роланд, после чего по-французски принялся разъяснять своим подопечным план их будущей жизни.

При этом на всю эту картину с крыльца Большого Дома смотрел экипаж «Антея». А вот с ними у нас после ужина еще будет отдельный разговор.

7 мая 3-го года Миссии. Вторник. Поздний вечер. Первый этаж, правая столовая Большого Дома. Совет вождей.

На совет вождей из числа прибывших на Ан-22 пригласили только обоих пилотов майоров Бояринцева и Агеева, штурманов майора Муратова и старшего лейтенанта Чемизова, бортинженера Захарова, подполковника медслужбы Легкова и... сопровождавшего экипаж и груз переводчика Фильченко. По поводу последнего у вождей Аквилонии были определенные соображения. Всех остальных, техническую часть экипажа, а также сопровождавших груз «бойцов» госпитального хозвзвода, после ужина отправили спать в казарму холостяков, ибо по инже нерно-технической части на Совете будет отдуваться товарищ Захаров, а хозяйственные работники вождям Ак-вилонии и вовсе не были интересны.

Открыл заседание председатель Верховного Совета Народной Республики Аквилония.

- Итак, товарищи, - сказал он, - нашего полку прибыло. О материальной составляющей вопроса говорить пока не будем, ибо еще успеется, сначала необходимо решить организационно-кадровый вопрос.

- А я, товарищи, - сказала Марина Витальевна, - в первую очередь поговорила бы как раз о материальной составляющей данного заброса. Я имею в виду, что наш маленький медпункт в Большом Доме перестал удовлетворять потребностям нашего постоянно растущего населения в медицинском обеспечении, а потому нам необходимо отдельное медицинское учреждение, скажем так, поликлиника, и при ней стационар минимум на сто коек. И учить, учить, учить подрастающее поколение, чтобы после нашей неизбежной смерти медицина тут не скатилась обратно на знахарский уровень. Совсем недавно у нас для этого не было ничего, но теперь, когда положение изменилось, мы не должны откладывать этого дела в долгий ящик.

- Витальевна права, - решительно отрезал Андрей Викторович, - случись серьезное боестолкновение, а не расстрел растерянного противника из засады - и тогда нам нужно будет думать, куда класть раненых, которые в таком случае будут обязательно. На летнее время можно развернуть палаточный городок, но лето тут короткое - кончится так быстро, что и моргнуть не успеем. Намек Посредника, забросившего к нам самолет с таким грузом в самом начале мая, ясен и понятен. Мол, шевелитесь, парни, скоро у вас будет много проблем по этой части. Алексей Никифорович, у вас какая медицинская специализация?

- Я терапевт, кандидат медицинских наук, товарищ Орлов, - немного растеряно произнес подполковник Легкое, - в случае необходимости могу подменить невропатолога.

- Ну, вот и замечательно, - кивнул главный охотник и военный вождь, - в порядке решения организационнокадровых вопросов предлагаю назначить товарища Легкова главным врачом медицинского центра, имеющего амбулаторное, стационарное и учебное отделения. Кто за такое решение?

Старшие вожди, имеющие на совете право решающего голоса, подняли руки, и вопрос был решен единогласно.

- О, я понимать, вы хотите строить эскулапиум25? - спросил Гай Юний. - Хорошее дело. А что с наш Ефимий - он теперь врач или нет?

- Ваш Ефимий - не врач, а коновал! - в сердцах ответила Марина Витальевна. - Был бы он настоящим врачом - бегом прибежал бы к товарищу Блохину учиться и наверстывать тот скачок, который медицина сделала за две тысячи лет. Но он закоснел в своей спеси, и не желает знать ничего нового, тем более того, что проповедуют такие варвары, как мы. Мол, с Гиппократа наука о врачевании началась, и им же она и заканчивается. А ведь любимый им отец медицины писал в одном из своих сочинений, что «врачу должна быть присуща жажда получения новых знаний».

- Ладно тебе, Витальевна, - махнул рукой Андрей Викторович, - с порезами, ссадинами и ушибами, которые легионеры получают во время хозяйственных работ и на тренировках, Ефимий справляется неплохо, а к более серьезным пациентам его подпускать никто и не собирается. Пока у нас не подготовлена молодая смена, лучше врач-коновал, чем вообще никакого.