Змеиный крест (СИ) - Энни Вилкс

смотревшимися на ее темном лице. — Отпусти-ка Келлана, а то он отказался мне даваться, пока я тебя в себя не приведу. Келлан, и ты ее отпусти. Наобнимаетесь еще.

Алана смущенно спрятала руки на груди, но Келлан и не подумал разжимать объятия.

«Я очень беспокоился о тебе. Прошу тебя, — его мысленный голос был в сотни раз эмоциональнее обычной речи, — больше не убегай из Приюта. Ты здесь в безопасности».

— Вы вернули меня в Приют? — прошептала Алана с ужасом. — Директор Син…

«Знает, кто ты. Казни слуг за подмену имени — преувеличение Хранителя ключей, обычно слуг просто выгоняют. Но ты — другой случай. В тебе есть магический потенциал, ты будешь обучаться».

Его руки гладили ее волосы, пряди текли между пальцами. Алане хотелось закричать, как далеко он заходит за грань допустимого между мужчиной и женщиной взаимодействия, но вместо этого она смущенно молчала. Щеки, наверно, были краснее некуда. Все, что он говорил, эти невозможные и притягательные вещи, терялось за его прикосновениями, за теплом. Алана с трудом напомнила себе, что ничего не знает о наставнике Келлане, но сердце продолжало сладко щемить.

— Я тут лишняя, — откуда-то издалека раздался голос Теа. — Вернусь через пару минут. Приходите что ли… в себя.

Кажется, хлопнула дверь. Алана все так же боялась пошевелиться, но с небывалой ясностью ощутила, что осталась с Келланом наедине.

— Мастер Келлан, — тихо начала она.

«Нет, — прошептал он мысленно. — Прекрати называть меня, как слуги называют хозяев. Можешь звать меня наставником. Алана, как же ты меня напугала».

Его губы коснулись ее лба совсем невесомо, а потом — виска. И снова мужчина крепко прижал ее к груди. Алана чувствовала его дыхание в волосах.

«Я так волновался о тебе! — она слышала горечь. — Где же ты оставила свою длинную косу?»

— Я потом расскажу… — пообещала Алана. — Пожалуйста, давайте послушаем Теа. Она же сказала, вас нужно вылечить, а я уже в порядке.

Неохотно мужчина отстранился и устало взглянул на строгую целительницу, уже вернувшуюся с каким-то кувшином, а теперь с недовольным звоном поставившую его на простой деревянный стол.

— На соседнюю кровать, — скомандовала она. — Обезболило хорошо? — Дождавшись кивка, она повернулась к Алане: — Ты, девочка, не смотри. Зрелище так себе будет, но если мы не хотим, чтобы шрамы остались, то надо делать все сейчас.

— Я могу как-то помочь? — робко спросила Алана.

— Это как же? — угрюмо буркнула Теа. — Под ноги не лезь. Тоже мне. Помощница.

— Простите, — тихо прошептала смущенная Алана. Она снова поймала взгляд Келлана: тот не сводил с нее своих глубоких глаз цвета травы, но теперь молчал. — Можно я тут пока посижу?

Теа, не оборачиваясь, кивнула.

Увидев, как Теа ловко разрезает камзол наставника невидимым лезвием, Алана сориентировалась не сразу, но как только в разрезе показалось мускулистое плечо и часть рассеченного огнем бока — вспыхнула и отвернулась. За спиной она услышала смешок наставника и покраснела еще больше, радуясь, что он не может видеть ее лица. Шепот Теа не был похож на шепот Хелки: куда мягче и вместе с тем куда более властный, он будто проникал до костей. Алане захотелось заткнуть уши, но она сидела, не шевелясь, хотя и слышала треск разрываемой кожи.

«Не смотри, не смотри! Пожалуйста, пусть с ним будет все хорошо, пожалуйста, пусть ему не будет больно!» — молилась она отчаянно, надеясь, что ужасные звуки прекратятся. И когда наступила долгожданная тишина, с надеждой прикрыла глаза, не разрешая себе оборачиваться.

Пока Теа продолжала работать, Алана осматривалась, занимая свое внимание мелочами незнакомого помещения, только чтобы не слышать тошнотворных звуков. Они находились, вероятнее всего, на первом этаже: за раскрытыми окнами шумел потревоженный осенним ветром падуб. Сами окна были необычной овальной формы, Алана никак не могла припомнить зданий с такими окнами на территории, которую не раз обходила. Может быть, они выходят в скрытый внутренний двор? С потолка на цепях свисали тяжелые металлические сферы, в каких шепчущие обычно зажигали огонь. Высокие и острые потолочные своды опирались на восемь тонких колонн, между колоннами стояли кровати разной высоты. Все кровати были пустыми. Ни стеллажей, ни какой-либо другой мебели в комнате не было, и она казалась чересчур пустой. «Наверно, если тут кто-то кричит, это ужасно гулко», — с содроганием подумала Алана, уже пришедшая к выводу, что находится в лазарете.

— Все, — объявила Теа. — С голосом не могу. Заклятие сильное, сначала придется снять. Да, да, ты в курсе. Я бы посмотрела на того, кто таким кидается. Ты, Алана, да? — неожиданно обратилась она к девушке. — Приятно было познакомиться, хоть ты и не представлялась. Оставляю вас, не потеряйтесь, голубки. Все равно все расскажу директору Ингарду, так что лучше сами до него дойдите.

— Спасибо вам, — низко склонила голову Алана.

— А что она кланяется? — спросила Теа у Келлана, и, похоже, получив ответ, добавила: — А, ясно. Ладно, это не мое дело. Все, идите отсюда.

41. Даор

— Дядя, я не ждала вас так рано! — Юория присела в реверансе.

Даор отметил ее покрасневшие щеки, опухшие глаза и мертвенную бледность и так светлой кожи. Как и обычно в его присутствии, она дрожала, как осиновый лист и текла, но сегодня к этому, похоже, примешалось вполне ощутимое чувство вины.

Бывшее поместье зеленых герцогов было изменено Юорией до неузнаваемости. Хотя сам Даор никогда не посещал его, игнорируя вежливые ежегодные приглашения Голденеров, элементы вычурной и мрачной роскоши, любимые его племянницей, вряд ли прижились бы в доме людей, которых с такой нежностью описывала Алана. Тяжелые серебряные подсвечники и массивные люстры неуместно смотрелись на фоне резных деревянных стен, кое-где покрытых натуральными красками. Окна