Единственный мужчина - Анджела Дивайн

— А теперь можешь говорить все, что считаешь нужным, — твердо сказала она.

— Черт побери твоего отца, — простонал Джон. — Он не стоит того, чтобы говорить о нем.

— Я уже догадалась об этом, — кисло заметила Пенни. — Но, думаю, я должна знать правду.

— Ты уверена? — их разговор начал напоминать утреннюю, столь печально закончившуюся беседу.

— Да.

Джон принялся расхаживать по комнате и наконец остановился против нее.

— Хорошо, Пенни, — начал он. — Я буду говорить без обиняков. Да, Уильям Эллиот был красивым, обаятельным и приятным человеком. Все именно так, как тебе о нем рассказывали. Но одновременно он был отъявленным мошенником, игроком и пьяницей. Он промотал все свое состояние, спустил все деньги, которые твоя бабушка отложила, чтобы отправить Ричарда учиться в колледж… Его судили за мошенничество в трех штатах. Этого хватит, или продолжать?

Пенни с ужасом во все глаза уставилась на него. Она только приготовилась сказать «я не верю ни одному твоему слову», но так и не смогла ничего вымолвить. Ибо сердцем она чувствовала, что Джон говорит только правду.

— Все сходится, — ошеломленно прошептала она. — Ничего удивительного, что ты повел себя так странно, когда я сказала, что я — дочь Уильямса Эллиота! Мошенник… Пьяница… Три судимости?

Голос ее срывался, и Джон вынужден был снова обнять ее, чтобы предотвратить истерику. Крепко взяв Пенни за плечи, он подвел ее к дивану.

— Любимая, — сказал он, усаживая ее на диван и становясь на колени рядом. — Я так хотел избавить тебя от всего этого. Вот почему и молчал.

— Ты хочешь сказать, что лгал, чтобы оградить меня от этой грязи? спросила Пенни. Голос ее предательски дрожал, и ей пришлось крепко стиснуть зубы, чтобы не разрыдаться.

— Да, — с трудом выдавил из себя Джон. — Знаешь, дорогая, мне было тебя так жаль, и я просто никак не мог решиться тебя разочаровать. Каждый раз, когда ты говорила о своем отце, твое лицо озарялось радостной улыбкой. Да, Билл Эллиот дал тебе немного, но по крайней мере, он оставил тебе иллюзию. Мне не хотелось быть тем человеком, который разрушит твои мечты.

Некоторое время, борясь с подступающими слезами, Пенни молчала.

— Но он оставил мне Мерривилль, — наконец выдавила из себя она. — И немного денег в придачу. Должно быть, он помнил обо мне.

Джон поднялся с колен и устремил на нее суровый взгляд.

— Пенни, отец даже этого тебе не оставлял, — жестко сказал он. — Ладно, если уж правду — то до конца. Знай, что Мерривилль принадлежал твоей бабушке. А она по завещанию оставила все Уильяму. Если бы он остался жив, то, можешь быть спокойна, спустил бы и это… А получилось так, что они оба погибли в огне. И даже это, вероятно, произошло по его вине. Пожарные полагали, что он пьяный заснул с сигаретой в руке, и от этого и вспыхнул пожар. Но что еще хуже — он не позаботился оставить хоть какое-нибудь завещание. И ты унаследовала его имущество просто потому, что ты — его единственный ребенок. А вовсе не из-за того, что он заботился о тебе.

— А как же стало известно, что я существую на свете, если он даже не оставил завещания? — подавленно спросила она.

— Думаю, однажды он признался Ричарду, что оставил в Австралии беременную жену, — пожимая плечами ответил Джон. — А уж тот настоял, чтобы поверенный Ричарда попытался разыскать тебя, хотя сам не хотел иметь с тобой ничего общего. Возможно, он полагал, что ты унаследовала пороки своего отца. Сейчас, после знакомства с тобой, полагаю, его мнение изменилось.

Какое-то время Пенни молчала, пытаясь унять нервную дрожь.

— Понятно, — выдохнула она наконец. — А что там произошло при продаже Уотерфорд-холла? Думаю, и в этом случае отец повел себя не лучшим образом?

— Дорогая, нет нужды… — поморщившись, как от зубной боли, начал Джон.

— Нет, есть! — яростно прервала его Пенни. — Слышать все это — просто ужасно, Джон, и меня просто тошнит от всей этой грязи, но я должна знать правду. Что же произошло на самом деле?

Джон долго всматривался ей в лицо и наконец согласно кивнул.

— Твой отец только занимал у меня, — начал он свои объяснения. — И никогда ничего не возвращал. А однажды ко мне пришла твоя бабушка, умоляя купить Уотерфорд-холл. Она рассказала мне весьма гнусную историю. Твой отец растратил деньги какой-то фирмы в Вирджинии и, если бы он в короткий срок не вернул их, ему опять грозила бы тюрьма. И единственный способ выпутаться — продать плантации. Но он никак на это не соглашался. Тогда бабушка настояла, чтобы я потребовал выкупа закладных, тем самым вынудив Билла продать поместье. Ричард тоже согласился, что это — лучший вариант. Тогда я честно выплатил твоему отцу причитающиеся ему суммы, но он всем и всегда рассказывал эту историю совсем по-другому…

Пенни горько расхохоталась.

— Все эти годы я пыталась представить себе отца, — сказала она печально, немного успокоившись. — Но мне никогда не могло даже придти в голову, что я дочь обыкновенного преступника. Теперь мне понятно, почему мать ни за что не хотела упоминать даже его имя.

— Ну, едва ли это удивительно, — кивнув, согласился Джон. — Если учесть, что он сбежал, прихватив все ее денежки.

— А это-то ты откуда знаешь? — вздрогнув, спросила шокированная Пенни.

Лукавая улыбка заиграла на его чувственных губах.

— Я говорил с ней после того, как ты умчалась сегодня утром, — ответил он довольно. — Похоже, она очень приятная дама. Во всяком случае, мы с ней все обсудили.

— Зачем ты звонил моей маме? — озадаченно спросила Пенни.

Джон слегка смутился, но ответил.

— Я подумал, что если не сумею перехватить тебя в аэропорту, то хоть она сможет передать весточку от меня, когда ты вернешься в Австралию.

— Да? — растерянно переспросила Пенни. Затем, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более нейтрально, поинтересовалась. — Значит, ты намеревался перехватить меня в аэропорту?

— Эта мысль приходила мне в голову, — небрежно признался Джон.

— И что же ты хотел мне передать через маму? — с нерешительной улыбкой спросила Пенни.

Джон углубился в изучение корешков свода законов, которыми были заставлены полки кабинета. Затем он откашлялся и заговорил так, как будто обсуждал важную сделку — твердо и решительно.

— Ну, просто я сказал ей, что я люблю тебя больше всего на свете. И что я все равно хочу жениться на тебе. Согласен на любые условия.

Услышав эти слова, Пенни от радости чуть было не лишилась чувств.

— О, Джон! — воскликнула она, вскакивая на ноги и бросаясь к нему в объятья.

На мгновение наступила тишина, нарушаемая лишь бьющимися в унисон любящими сердцами, а затем послышались сдавленные рыдания.