Серебряный свет светил. Кн.1 - Камила Эдель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Необоснованные обвинения и оскорбления, — задумалась она. — И причина синяков тоже самое?
— Решили меня проучить, — лицо юноши немного помрачнело, и он тоже уселся, уложив локти на колена. — Сколько себя помню я оказался в приюте для детей и могу смело сказать, те были лучшие годы моего детства, ведь нас кормили, поили, и одевали. И все ж, пришли черные дни, когда приютам перестали уделять должное внимание и стали развиваться группировки, эксплуатирующие детей. К моему несчастью, семилетнего меня приняли под опеку в именно такую группировку. Нас было двенадцать сирот, используемых в целях заработка. Нас распределили по городу для продажи салфеток, шаров, сигарет, либо безделушек. Каждый день нам озвучивали план заработка и те, кто не зарабатывали указанную сумму к концу дня лишались пищи на день. Что только голод не творит с живыми существами, сначала умоляешь прохожих купить твой мусорный товар, а по разочарованию и к воровству переходишь. Так прошли следующие семь лет моей жизни, пока мне не исполнилось четырнадцать, и я потерял вид ребенка, скорее превратившись в подростка. Подрастающих просто выбрасывали на улицу, изгоняли из группировки, так и меня выбросили, никому ненужного, без пищи и без крова в один из томных зимних дней. За свою прошедшую жизнь я успел освоить исключительно ремесло воровства, вот и выживал, применяя свои наилучшие навыки бродя из одного региона в другой. И тут-то мне крупно повезло сделать попытку воровства у Тока. На тот момент мне исполнилось 15 лет, а он от жалости забрал меня во дворец к себе в лачужку, где томился со своей сестрой. В начале я был в ужасе, я бы в жизни не решился обворовать клейменного маской, но потом понял, что он истинно сжалился надо мной. Поверь для мальчика, который не видывал милосердия, жалости, доброты, его спаситель превратился в идола. В тесноте да не в обиде, он приютил меня, восстановил мою личность, устроил в школу, не обделял от родной сестры. Разве это и не есть забота о тебе? Я, конечно, крупно отстал от всех своих сверстников, но сейчас я продолжаю учиться. Кроме того, стражники во дворце обучили меня по его просьбе военному искусству.
— У нас на Земле говорят, что за беззаботной улыбкой могут скрываться горькие слезы. Ты такой позитивный, я и представить не могла, что судьба твоя такова. Я также восхищаюсь твоему терпению, ведь не легко переносить гнет общества.
— Ток и Дафна не позволяют мне упасть, — рассмеялся он. — Она и Ток крупно позаботились о моей судьбе, поэтому они для меня как брат и сестра. Да и все в Вальдхаусе связаны некровными братскими узами, — с довольством подчеркнул он.
— Ты сказал, что был в ужасе попасть в руки клейменного маской. Помнится, и Ликон упоминал в упрекающем контексте про его маску. Что же оно означает?
— В Фэриландии этот вид наказания за преступления пришел в наши дни с древности. Особо опасных лиц по завершению отбытия наказания клеймили масками различных дивов в зависимости от проступка, чтобы общество остерегалось его и не позволяло повторного совершения преступления. В современном мире подход применяется крайне редко. Ток носит маску дива Фрифтара. По легендам это демон, соблазняющий человечество, развращающий слабых и поглощающий духовную энергию. В отличие от других дивов он обладал прекрасным лицом человека, чтобы войти в доверие, после чего и поглощал духовную энергию. Лишь его рог мог подсказать о его сущности дива. Маска означает, что Ток следовал по пути дива Фрифтара, — немного с нежеланием объяснил ей юноша, не упустив появление опасения в глазах у его собеседницы. — Но сколько лет я его знаю, он следовал лишь по светлому пути. Он мой благодетель и я следую его видению, и мне без разницы прав он или не прав. Для меня важно то, что он во мне увидел образ человека. Кстати, у меня есть мечта помочь всем сиротам, таким как я, — быстро перевел он тему. — Я надеюсь, когда восстановим власть короля, как и желает Ток, мы сможем также ужесточить порядок усыновления детей, устремим внимание чиновников на достойное содержание детских домов. Что касается группировок, эксплуатирующих детей, Ток позаботился об этом. Он добился того, что при выявлении таких детей будут возвращать в детские дома, а злоумышленников наказывать. Ток меня учит жизни, я вижу этот мир его глазами, и меня устраивает то общество, которое он хочет построить.
— Сент, не говори мне, что ты снова на крыше, — прозвучал немного недовольный голос Эльфика.
— Ха, соскучился по моим шуточкам? — Сент взглянул вниз на Эльфика и Эльфийку, стоявших задрав головы. — Гоняешь меня прочь, говоришь, нужен тебе покой, а потом ищешь? — его вопрос был снова полон шуток.
— Да тебя и не прогонишь! Из двери выгонишь, из окна вернешься!
— Эх тебя! Я нашел себе собеседника на этот вечер, так что ты свободен.
— Ну тебя, малолетка.
— От малолетки слышу. Я между прочем постарше тебя. Лучше присоединяйтесь к нам, у нас печальная беседа в разгаре.
Брат и сестра переглянулись между собой. В следующий миг их окутали свежие листья и испарились в воздух, преобразовав внешний вид. Эльфийка распустилась словно алый бутон розы в ночном зимнем саду, оказавшись в платье на широких лямках и заостренными концами подола. На голове у нее сверкала диадема в виде листьев и веточек с гранатовыми камнями. С ее плеч свисала теплая бордовая мантия, появляющаяся только в холодную пору. Эльфик же надел фиолетовое котарди, светло фиолетовые пантолоны, и темно синие башмачки. Его талию опоясал кожаный пояс, а через плечо свисал искусно сотворенный лук со стрелами. Переплетения изогнутых линий колчана цвета темно-зеленой листвы отливали серебром при лунном свете. От холода его также защищала темно-фиолетовая мантия. Эльфы без лишних раздумий вспорхнули в воздухе и уселись рядом с одинокими беседующими.
— Что за печальная беседа? — заинтересовалась Эльфийка элегантно взмахнув свои золотые пряди изящной ручонкой.
— Ореада впала в депрессию, пережив судьбу нашей Дафны. Я поделился со своей депрессией и нам стало легче, — пожал беззаботно плечами Эримос. — У Эльфов тоже печальная история, хочешь послушать? — поспешно предложил он. — Будет идеальным добавлением к нашей печальной беседе.
— Если только они не против. Настаивать не стану, — ответила Ореада, а Эльфик угрюмо свел брови над переносицей.
— Да чего
