Виток истории - Игорь Маркович Росоховатский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он попробовал послать радиосигналы, но странные объекты не отвечали. Может быть, они не принимали волн такой длины.
«Они или те, кто их послал, могут познавать мир и общаться с помощью органов, которых у нас нет, например химических анализаторов или же уловителей каких-то особых волн… — напряженно соображал Роберт. — Но как бы то ни было, они должны убедиться, что мы способны изменять мир. Тогда они поймут, что мы не животные. Стоит рискнуть…»
Он всегда готов был рискнуть в сложной ситуации — там, где Светов предпочел бы обойтись без риска. Дважды Роберт попадал в ситуации, когда его все считали погибшим. И то ли он обладал удивительным умением, то ли ему слишком везло, но он возвращался, и это воспринималось другими почти как «воскрешение из мертвых».
Он вытянул руку с пистолетом в направлении темной скалы. Узкий пучок ослепительно белых лучей вырвался из ствола пистолета — и скала превратилась в облако пара.
В то же мгновение руки землян словно окаменели. С трудом можно было сжать и разжать пальцы. Покалывания в висках стали болезненными.
«Это их реакция, — понял Светов. — Они принимают меры, чтобы мы не могли причинить им вреда».
— Разумный ли это поступок? — осуждающе спросил Ким. — А если эта скала — их памятник?
— Мы ничего не доказали. Здесь могут водиться животные с реактивными органами… Кроме того, то же самое способны проделать машины, — решился высказать свое предположение Вадим. Как самый молодой, он больше всего боялся показаться смешным.
А Светов думал: «Сколько программ общения разработано учеными: фильмы, знаки, мелодии… Но вот встретились существа, которые не видят знаков потому, что у них нет глаз, и не слышат звуков потому, что не имеют ушей. И никакая программа нам не поможет».
Покалывания в висках и затылке становились все неприятней, все болезненней. У Кима закружилась голова, и он оперся на плечо Вадима.
«Третий раз — роковой», — думал Вадим о Роберте, чтобы не думать о себе. А Ким думал о Вадиме: «Такой молодой, совсем еще мальчик… В два раза моложе меня…»
Светов попробовал поднять руку с пистолетом, но только ухудшил положение — теперь уже ощущались не покалывания, а разряды, пронизывающие мозг. Перед глазами вспыхивали какие-то пятна, мигали извилистые линии.
Ким понял: еще несколько минут — и они погибнут. Он простонал:
— Что делать?
Напрягая все силы, Светов разжал пальцы и выпустил пистолет. Оружие с глухим стуком упало на фиолетовую почву. И неожиданно космонавт почувствовал некоторое облегчение. Уколы были уже не такими болезненными. Он мог двигать руками.
— Брось оружие, Роб! — произнес он.
А затем Вадим увидел: Светов делает что-то непонятное. Он поднял с почвы острый блестящий камень и привязал его к трубке ручного электробура. Получилось подобие первобытного топора. Затем направился к рощице причудливых безлиственных деревьев, растущих на берегу ручья. Застучал топор. Светов очистил стволы от веток и связал их.
— Зачем он это делает? — вырвалось у Вадима, и он быстро взглянул на Роберта: не улыбнется ли тот наивности вопроса?
— Кажется, понимаю! — воскликнул Роберт. — Он строит!
— Что строит?
— Плот или мост… А впрочем, это неважно…
Роберт хотел сказать еще что-то, но тут Светов позвал:
— Помогите!
Они подняли связанные черные бревна, подтащили к самому ручью и уложили так, что образовался мост.
— Что же будем делать дальше? — хотелось спросить Вадиму, но он сдержал себя и молчал.
Они ничего не делали. Стояли неподвижно. Фиолетово-кровавый туман обволакивал их, искажая очертания фигур.
Юноша услышал, как Роберт сказал Светову:
— Ты правильно рассчитал, создав сначала орудие, а потом с его помощью — мост. Они или те, кто управляет ими, не могут не понять этого…
Он еще не успел закончить фразу, как почувствовал, что они поняли. Покалывания сменились другими ощущениями. Словно легкая рука матери прикоснулась к голове… Будто ветерок березовых лесов долетел с Земли до этой чужой планеты. И Вадиму показалось, что он стоит на берегу изумрудного земного моря. Соленые брызги, и пена, и чайки, как белые молнии, и пронизанная золотом синь.
А радостное ощущение все нарастало, все ширилось. Оно подымало четверых людей на своих волнах, наполняло грудь, вдыхало силы в усталый мозг. И сквозь этот вихрь ликования прорывались ритмичные удары медного гонга. Но они звучали не в ушах, а где-то в нервах и крови. Казалось, что это звенит кровь. Они слышались все явственнее, все четче.
Вадим понял: хозяева планеты говорят с ними. Он закричал:
— Светов, ты слышишь? Ты понимаешь, что они говорят?
— Да, — ответил Светов, и его голос звучал громче, чем обычно. — Они говорят: «Здравствуйте, создающие! Мы узнали вас!»
2
Они шли по фиолетовой почве, а впереди маячили две светящиеся фигуры с меняющимися очертаниями. Между фигурами и людьми был словно протянут невидимый канат. Люди не знали, почему и куда они идут. Просто они не могли не идти.
Миновали здание-навес с вращающимся зеркалом. Впереди виднелось еще несколько построек из пористых разноцветных блоков.
«Выходит, я был прав: эти расплывающиеся фигуры не существа, а какие-то сложные аппараты, — подумал Светов. — Хозяева планеты должны быть чем-то похожи на нас, если живут в зданиях, похожих на наши».
Он не успел поделиться своими мыслями с товарищами, как из ближайшего здания навстречу землянам вышло двое существ. Они почти ничем не отличались от людей, но поражали взгляд каким-то несоответствием форм. И что самое удивительное — их костюмы напоминали скафандры землян.
Не доходя до людей двух шагов, существа остановились. Рука одного из них поднялась в приветствии, и люди услышали слова на земном языке:
— Мы рады встрече с вами!
«Земляне! Но как они очутились здесь?» — промелькнула мысль у Вадима. Он бросился к ним, раскрыв объятия. Но существа отшатнулись и отступили.
— Осторожно, братья! Ведь мы жители разных миров.
Вадим стоял пристыженный, не решаясь взглянуть на товарищей. Но никто из них не смеялся над ним.
Роберт подумал: «Они правы. Но почему мне это не нравится? И они сами…» Он не мог определить, что́ в облике встречных ему не пришлось по душе.
Светов внимательно присматривался к хозяевам планеты. Их лица
