Тайный агент - Сергей Баранников

Нужно торопиться. В любой момент меня могут заметить, а это грозит большими неприятностями и не только мне. Не стоит забывать, что я исполняю обязанности посла во Франции и мое участие в этой затее может поставить под удар всю страну. Но отступать от своей затеи я не собирался. У этих ребят не написано, что они принадлежат к правительственным войскам, зато теперь на них остались мои автографы в виде гематом и рассечений. Пусть знают, что меня не стоит трогать, а раз уж тронули, я пойду до конца.

Дверь оказалась вовсе не заперта. Неужели они рассчитывали на такую охрану? Я решительно оттолкнул ее в сторону и вошел в комнату. С виду — обычная комната, но взгляд тут же зацепился за постамент в центре, на котором стояла каменная пирамида размером с крупное яблоко.

— Ёжкины матрешки! Не будь я Гущин, если это не артефакт.

Вот оно! Пазл сложился. Эйфелева башня была не просто достопримечательностью, а служила антенной для артефакта. Изначально он хранился в одной из египетских пирамид, но строить то же самое на территории Парижа было слишком расточительно.

Конечно, была небольшая пирамидка в Лувре, но это было слишком мелко, да и скорее всего делалаось для отвода глаза или как временное хранилище для артефакта. Строить полноценную пирамиду было слишком расточительно да и незачем, ведь появилось куда более простое решение. Металлическая башня, которая дает невероятный радиус действия и потрясающую точность!

Комната казалась вполне обычной, никаких смертельных ловушек, но по приключениям в Алжире я помнил, что не стоит быть таким беспечным. Снял маску, подобранную у одного из одаренных и швырнул вперед. Так и есть! Маска вспыхнула и рухнула на пол, так и не преодолев теперь уже ставший видимым барьер. Огненная пелена вспыхнула ненадолго, но выполнила свою задачу. Так, и где же находятся кристаллы, хранящие частички дара?

Я внимательно посмотрел на потолок и увидел там крошечные кристаллы, замаскированные под лампы освещения. Ну, к счастью, это не проблема. Взмахнул руками, призывая невероятную по силе волну пламени, и направил ее на потолок. Пламя оплавило поверхность кристаллов, и они рванули с огромной силой, залив всю комнату огнем. Наспех поставленный водяной купол выжгло, а лицо и руки немного опалило пламенем. Но артефакт уцелел.

Теперь я подошел к нему и коснулся поверхности. К моему удивлению она была холодной. Нет, даже такое мощное пламя не смогло бы нагреть его. Это не ошибка, владелец артефакта определенно мертв.

— Миша, не нужно ее трогать.

Уже знакомый голос заставил меня обернуться.

— Надо же, Тереза. Точнее, Жаклин. Так ведь тебя зовут на самом деле?

— Да. Прости, я не могла тебе сказать сразу, но ты пойми, я сделала все, чтобы оградить тебя от неприятностей. Наша поездка в Алжир тоже была неслучайной. Если бы не люди Лорана…

— То что?

— Ты бы спокойно вернулся в Париж когда все закончилось. Или только началось… — девушка закрыла лицо руками, но тут же взяла себя в руки. — Я даже представить себе не могла, что такое возможно. Десятки лет Бонапарты боролись за право быть лучшими, сильнейшими и непобедимыми. И вот, когда у нас практически не осталось соперников, мы уничтожаем сам себя.

— Далеко не все империи смогли справиться с масштабированием. Вспомни империи Цезаря и Македонского…

— Да, ты прав. Сильные люди творят историю и приносят спокойные времена, которые рождают слабых людей, неспособных удержать то, что достигнуто.

— К чему вся эта болтовня? Зачем ты здесь?

— Я пришла убедиться, что артефакт не попадет в чужие руки. В том числе, к людям Жерома. Нужно спрятать его, Михаил!

— Ты ведь не будешь возражать, если я его спрячу?

Пирамида оказалась в моей руке. Холодная и твердая. Казалось, будто она чувствует меня и всех, кто находится рядом с ней.

— Нет, я позволю тебе забрать этот артефакт и даже отдам еще один.

— Укуси меня медведь! — выпалил я. — Духовники Франции освоили новые иллюзии, и теперь я мысленно общаюсь с ненастоящей Жаклин Бонапарт? Не похоже на ваш род, который никогда не отдает артефакты, а наоборот не остановится ни перед чем, чтобы завладеть ими.

— Твой юмор сейчас не к месту, — произнесла девушка и улыбнулась одними губами. — Бонапартам, точнее, тем, кто вообще остался от нашего рода, сейчас не до артефактов. Империя не просто трещит по швам, даже идиотам понятно, что она рассыпалась как карточный домик. На ее останках между собой бьются насмерть остатки Бонапартов, а помогают сокращать мой род поднявшие голову захваченные роды Австрии, Венгрии, Италии, Швейцарии, Бельгии и других стран. Да и в самой Франции Де Бержераки и Орлеаны соревнуются между собой кто убьет больше Бонапартов.

— Неужели вы не могли этого предусмотреть?

— Алчность и безрассудство невозможно предусмотреть и оценить, потому как они не поддаются оценке здравого рассудка.

Да, и почему мне сейчас так обидно? Ведь я прекрасно понимаю, что Великое княжество тоже вбило свой гвоздь в крышку гроба Четвертой империи Бонапартов. Хотя с чего бы мне горевать? Если бы Французская империя не распалась, в своей гордости и жажде власти и господства они бы развязали войну с Великим княжеством, так что я сделал все, чтобы защитить интересы своей страны.

— Возьми, — Жаклин протянула мне артефакт — Это Родящая мать.

— Ты могла бы оставить этот камень себе, чтобы восстановить род.

— Нет, я больше не хочу владеть им. Гонка за артефактами принесла моей семье много горя, я хочу, чтобы они навсегда исчезли из жизни Бонапартов. Если я выйду замуж, мой род не будет принадлежать к правящей семье, а потому мне не о чем волноваться. Единственное, чего я боюсь, что охотники за артефактами придут за мной и моими близкими, поэтому я прошу тебя, Михаил, забери его!

Отличное предложение! Называется, взвали эту ношу на себя и оглядывайся по сторонам, когда выходишь из дома, а то мало ли что. После всего произошедшего во Франции отношение к артефактам у меня резко изменилось. Не осталось и следа от желания владеть артефактами, и уж тем более, использовать их.

— Почему бы тебе просто не уничтожить его?

— Выбросить? — Жаклин ужаснулась, услышав мое предложение. — Каждый из Бонапартов давал клятву на табличке, что не причинит вреда ни одному из артефактов.

— Табличка тоже артефакт?

— Да, каждый член семьи должен пожертвовать каплю своей крови и произнести клятву. Если он вознамерится нарушить ее, погибнет.

— Что же вы не поклялись не убивать друг друга?

— Думаешь, нельзя обойти эту клятву? Ни один из Бонапартов не умер от руки другого члена рода, всех убили подчиненные, а такое ни одной клятвой нельзя проверить.

— Думаешь, таблчика еще существует?

— Я ни в чем не уверена. Когда люди Жерома захватили Версаль и убили Людовика, дворец сильно пострадал, но я не думаю, что Жером отважится уничтожить такую вещь.

— Хорошо, а если уничтожить артефакт ценой своей жизни?

— Ты умрешь еще до того, как артефакт будет уничтожен.

— Приказать кому-то из своих людей уничтожить его.

— А вот об этом я не думала. Но, насколько мне известно, если уничтожить артефакт, погибнет и его владелец.

Вот как… Интересно, они проверяли, или это только догадки? А вообще это мысль, нужно запомнить.

— Хорошо, я возьму твой артефакт и вывезу его из Франции. Очень надеюсь, что по пути домой меня не встретит очередной маскарад с требованием его отдать

— Не волнуйся, Родящая мать интересует их в последнюю очередь, как и я сама. Сейчас Жером будет пытаться удержать в своих руках империю, а для этого ему нужны боевые артефакты.

— Меня всегда интересовал вопрос «зачем»? Империя рано или поздно распадется, а народы, у которых так много разного, все равно не смогут жить вместе.

— Ты думаешь, императоры не лелеют надежду, что они особые, кто сможет изменить мир и умы людей? Каждый, кто берет на себя такую ношу, мнит себя великим реформатором.

— А ты не такая, как твои родственники.

— Именно поэтому я до сих пор жива, — Жаклин произнесла это с особой грустью в голосе.

— Береги себя, Жаклин!

Я поцеловал девушку в лоб и направился на выход. Сидящие у входа одаренные что-то неразборчиво мычали, увидев меня, но я спокойно прошел миом, даже не удостоив их взглядом. По-хорошему, следовало бы прикончить их, чтобы они меня не сдали, но в последнее время было и так много крови пролито. Не хочу убивать связанных, пусть рассказывают обо мне кому угодно, если к тому времени останется хоть кто-то, кого это заинтересует.

В посольство