Всемогущее правительство: Тотальное государство и тотальная война - Людвиг фон Мизес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но в XIX в. этот бесспорный факт был поставлен под сомнение. Маркс и марксисты, и прежде всего «пролетарский философ» Дицген, учили, что мышление определяется классовым положением мыслителя. И мышление порождает не истину, а «идеологии». В контексте марксистской философии это слово означает насмешку над эгоистичными интересами социального класса, к которому принадлежит мыслящий индивид. Поэтому обсуждать что-либо с людьми из другого социального класса бесполезно. Нет нужды опровергать идеологии с помощью логики и рассуждений; они должны быть разоблачены указанием на классовые позиции и социальное происхождение их автора. Поэтому марксисты не обсуждают достоинств физических теорий; они ограничиваются разоблачением «буржуазного» происхождения физиков.
Марксисты обратились к полилогизму, потому что не могли логическими методами опровергнуть теории «буржуазных» экономистов и выводы из этих теорий, свидетельствовавшие о неосуществимости социализма. Будучи не в силах рациональными методами доказать обоснованность своих идей или необоснованность идей противников, они отвергли общепризнанные методы логики. Эта уловка имела беспрецедентный успех. Она обеспечила всем марксистским экономическим и социологическим «теориям» неуязвимость для рациональной критики. Этатизм смог подчинить себе умы современных людей только с помощью логических уловок полилогизма.
Полилогизм внутренне настолько абсурден, что его рассуждения невозможно последовательно довести до конечных логических следствий. Ни одному марксисту не хватило смелости признать все выводы, вытекающие из его собственной эпистемологической позиции. Из принципа полилогизма с необходимостью следует вывод, что марксизм не является объективно истинным, но представляет собой лишь набор «идеологических» утверждений. Но марксисты отрицают это. Они претендуют на то, что их доктрина представляет собой абсолютную истину. Так, Дицген наставляет, что «идеи пролетарской логики являются не только партийными идеями, но эманацией логики чистой и простой»[71]. Пролетарская логика – это не «идеология», а абсолютная логика. Современные марксисты, именующие свои доктрины социологией знания, демонстрируют такую же непоследовательность. Один из участников этой группы, профессор Маннгейм, пытается доказать, что существует группа людей, «неангажированных интеллектуалов», наделенных даром постигать истину без риска впасть в идеологические ошибки[72]. Одним из таких «неангажированных интеллектуалов» профессор Маннхейм считает, разумеется, прежде всего самого себя. Опровергнуть его невозможно. Если ты с ним не согласен, тем самым ты лишь доказываешь, что не принадлежишь к элите «неангажированных интеллектуалов», а потому все твои аргументы всего лишь идеологический вздор.
Немецким националистам пришлось столкнуться с той же проблемой, что и марксистам. Они также были не в состоянии ни доказать истинность своих утверждений, ни опровергнуть экономические и праксиологические теории. Поэтому они были вынуждены укрыться под крышей полилогизма, приготовленной для них марксистами. Разумеется, у них был свой вариант полилогизма. У разных наций и рас, говорят они, своя структура разума. У каждой расы или нации собственная логика, а значит, собственная экономическая теория, математика, физика и т. д. Профессор Тирала, занимающий в арийской эпистемологии такое же место, как профессор Маннхейм в марксистской, и столь же непоследовательный, заявляет, что истинными, правильными и вечными можно считать только логику и науку арийцев[73]. В глазах марксистов Рикардо, Фрейд, Бергсон и Эйнштейн заблуждаются, потому что буржуазны, а в глазах нацистов – потому что евреи. Одной из главных целей нацистов является освобождение арийского духа от нечисти в виде западной философии Декарта, Юма и Джона Стюарта Милля. Они занимаются поиском arteigen[74] немецкой науки, т. е. науки, соответствующей расовой природе германцев.
Можно выдвинуть гипотезу, что умственные способности человека определяются его физическими особенностями. Мы, разумеется, не в состоянии показать, что эта гипотеза верна, но нельзя доказать и обратного, т. е. нельзя доказать теологическую гипотезу. Приходится признать, что нам неизвестно, каким образом физиологические процессы порождают мышление. У нас есть довольно смутное представление о том, что определенные травмы или другие вредные воздействия, затрагивающие определенные органы, могут привести к частичному или полному разрушению интеллектуальных способностей и функций человека. Но это и все. Утверждение, что естественные науки дают нам какую-либо информацию относительно предполагаемого разнообразия логических структур сознания чистой воды, жульничество. Полилогизм невозможно вывести из физиологии, анатомии или любой другой естественно-научной дисциплины.
Ни марксистский, ни нацистский полилогизм никогда не шли дальше деклараций о том, что логическая структура сознания связана с классовой или расовой принадлежностью. Они никогда не пытались точно показать, в чем именно пролетарская логика отличается от буржуазной или арийская логика – от еврейской или британской. Недостаточно огульно отвергнуть теорию сравнительных издержек Рикардо или теорию относительности Эйнштейна на основании чуждого расового происхождения их авторов. Необходимо прежде всего разработать систему арийской логики, которая не совпадала бы с неарийской. Потом нужно шаг за шагом проанализировать две соперничающие теории и показать, какие звенья рассуждений в них верны с неарийской точки зрения, но совершенно неприемлемы для арийского ума. И, наконец, следует объяснить, к чему приведет замена неарийских элементов теории на арийские. Но ничего из этого никто никогда не пытался, да и не смог бы, проделать. Болтливый сторонник расизма и арийского полилогизма профессор Тирала ни словом не обмолвился о разнице между логикой арийской и неарийской. Полилогисты – марксистского, арийского или любого иного толка – никогда не вдаются в детали. У полилогизма есть своеобразный метод расправы с оппозиционными идеями. Если его сторонникам не удается разоблачить чуждое происхождение оппонента, его просто объявляют предателем. Марксисты и нацисты знают лишь две категории неприятелей. Чужаки – представители непролетарских классов или неарийской расы – заблуждаются, потому что они чужаки; оппоненты пролетарского или арийского происхождения заблуждаются, потому что они предатели. Таким способом удается легко отделаться от неприятных фактов несогласия среди членов собственного, как они говорят, класса или расы.
Нацисты противопоставляют немецкую экономическую теорию еврейской и англосаксонской. Но то, что они называют немецкой экономической теорией, ничем не отличается от некоторых экономических течений других стран. Ее родоначальниками стали женевец Сисмонди, а также французские и британские социалисты. Некоторые из ранних представителей так называемой немецкой школы просто импортировали иностранные идеи в Германию. Лист ввез идеи Александра Гамильтона, а Гильдебранд и Брентано – идеи раннего английского социализма. Расово близкая (arteigen) немецкая экономическая теория почти идентична современным теоретическим течениям других стран, например американскому институционализму. С другой стороны, то, что нацисты называют западной, а потому расово чуждой (artfremd) экономической теорией, в значительной степени было создано людьми, которых даже нацисты вынуждены признать
