Сегун. Книга 1 - Джеймс Клавелл

– Да, но, преподнеся корабль в дар, Ябу-сама с достоинством вышел из положения. И эту мысль подал ему Оми-сан. Разве не достаточная плата? Оми-сан должен был выказать себя преданным вассалом. – Кику немного исказила правду. Она знала, что Оми-сан в большой опасности, а с ним и его близкие. «Что будет, то будет, – напомнила она себе. – Зачем этой милой женщине терзаться опасениями?»

– Да, это так, – признала Мидори. «Пусть это будет правдой! – молилась она. – Пожалуйста, пусть это будет правдой!» Она обняла девушку, ее глаза наполнились слезами. – Спасибо. Вы так добры, Кику-сан, так добры. – Ей было семнадцать лет.

Глава восьмая

– О чем ты думаешь, англичанин?

– Я думаю, будет шторм.

– Когда?

– Перед закатом.

Дело было около полудня, они стояли на юте галеры под серыми облаками. Шел второй день с отплытия.

– Если бы это был твой корабль, что бы ты сделал?

– Как далеко до места? – спросил Блэкторн.

– Прибудем после заката.

– Как далеко до ближайшей земли?

– Четыре или пять часов, англичанин. Но, укрывшись в тихой гавани, мы потеряем полдня, и я не могу решиться на это. Что бы ты сделал?

Блэкторн подумал минуту. Первую ночь галера шла на юг, к восточному берегу полуострова Идзу, под большим парусом, поднятым на центральной мачте. Когда они вышли на траверз самого южного мыса, мыса Ито, Родригес взял курс запад-юго-запад и удалился от безопасного берега в открытое море, направляясь к мысу Синто, что лежал в двухстах милях.

– Обычно, плавая на таких галерах, мы держимся побережья – для безопасности, – пояснил Родригес, – но это занимает слишком много времени, а время важно. Торанага просил меня свозить Тоуди в Андзиро и обратно. Быстро. Меня ждет награда, если мы поторопимся. Один из их кормчих успешно ходит на короткие расстояния, но бедный сукин сын не посмел бы везти такого важного даймё, как Тоуди, особенно в открытом море. Они не привыкли плавать в океане, эти японцы – великие пираты и воины, но только не мореплаватели. Глубина их пугает. Старик тайко издал закон, чтобы на тех немногих океанских кораблях, которыми владеют япошки, всегда служил португальский капитан. Этот закон действует и поныне.

– Зачем он издал такой закон?

Родригес пожал плечами:

– Может быть, кто-нибудь надоумил его.

– Кто?

– Твой краденый бортовой журнал, англичанин, был португальский. Чей именно?

– Не знаю. На нем не имелось ни подписи, ни имени.

– Где ты его взял?

– У главного купца голландской Ост-Индской компании.

– А он где?

Блэкторн пожал плечами.

Родригес засмеялся, но невесело:

– Ну, я и не ожидал, что ты скажешь, но, кто бы ни украл его, надеюсь, он горит в аду!

– Торанага тебя нанял, Родригес?

– Нет, мы просто приплыли в Осаку. Весьма кстати для Торанаги. Мой командир предложил меня. Я ведь служил на… – Родригес замолчал. – Я забыл, что ты враг, англичанин.

– Португальцы и англичане были союзниками много веков.

– Это в прошлом. Пошли вниз, англичанин. Ты устал, и я устал, а усталые люди ошибаются. Поднимемся на палубу, когда отдохнешь.

Так Блэкторн оказался внизу, в каюте кормчего, на его койке. Бортовой журнал Родригеса с описанием маршрута лежал на столе, прикрепленном к переборке, как капитанское кресло на юте. Блэкторн не стал заглядывать внутрь кожаного потрепанного переплета.

– Почему ты оставил его на виду? – спросил он.

– Не оставил бы, ты бы тут все перерыл. А так не тронул – даже не поглядел без приглашения. Ты ведь капитан, а не какой-нибудь продажный, вороватый купец со свиным брюхом или солдат.

– Я посмотрю его, если позволишь.

– Но не без разрешения, англичанин. Капитан так не сделает. Даже я бы не сделал!

Блэкторн мгновение смотрел на книгу, а потом закрыл глаза. Он спал крепко весь этот день и часть ночи и проснулся перед рассветом, как всегда. Потребовалось время, чтобы приспособиться к непривычному ходу галеры и дроби барабана, который заставлял множество весел двигаться как одно. Он лежал в темноте, удобно устроившись на спине, заложив руки за голову. Блэкторн думал о своем корабле. Он прогнал беспокойство о том, что случится, когда они достигнут берега и придут в Осаку. «Всему свое время. Думай о Фелисити и детях, о доме. Нет, не сейчас. Думай о том, что, если другие португальцы похожи на Родригеса, у тебя есть шанс. Ты получишь корабль. Моряки не враги друг другу, и к черту всех остальных! Но ты не можешь сказать этого, парень. Ты англичанин, ненавистный еретик и антихрист. Католики владеют этим миром. Пока. Мы и голландцы собираемся разгромить их.

Ну что за вздор все это! Католики и протестанты, кальвинисты и лютеране, прочее дерьмо. Ты должен был родиться католиком. Просто судьба привела твоего отца в Голландию, где он встретил женщину, Аннеке ван Дрост, которая стала его женой, и он впервые увидел испанских католиков, простых священников и инквизиторов. Я рад, что у него открылись глаза. Я рад, что у меня они тоже открылись».

Когда он вышел на палубу, Родригес сидел в своем кресле, его глаза покраснели после бессонной ночи. У штурвала, как и прежде, стояли два японских моряка.

– Можно я постою эту вахту за тебя?

– Как ты себя чувствуешь, англичанин?

– Отдохнул. Могу я постоять на вахте вместо тебя? – Блэкторн видел, что Родригес рассматривает его. – Я разбужу тебя, если ветер изменится или еще что.

– Спасибо, англичанин. Да, я немного посплю. Держись этого курса. При повороте бери на четыре градуса западней, а при следующем – еще на шесть градусов западней. Ты показывай рулевому новый курс на компасе. Вакаримас ка?

– Хай! – Блэкторн ухмыльнулся. – Четыре градуса западней. Спускайся вниз, капитан, твоя койка очень удобная.

Но Васко Родригес не пошел вниз. Он только завернулся поплотнее в свой плащ и уселся поудобнее. Как раз перед следующим переворотом песочных часов – склянок – он мгновенно проснулся, проверил курс, не тронувшись с места, и сразу опять заснул. Снова открыл глаза, когда ветер переменил направление, и, увидев, что нет никакой опасности, забылся сном.

Хиромацу и Ябу вышли на палубу утром. Блэкторн заметил их удивление, когда они поняли, что он ведет корабль, а Родригес спит. Они не заговорили с ним, а продолжили свою беседу и позже снова ушли вниз.

Около полудня Родригес поднялся со своего кресла, посмотрел на северо-восток, проверил направление ветра и все его чувства пришли в напряжение. Оба капитана с тревогой вглядывались в море, небо и несущиеся облака.

– Что бы ты делал, англичанин, если бы это был твой корабль? – снова спросил Родригес.