Геомант 2. Последний из рода (СИ) - Коротков Александр Васильевич

Лич, словно король, не торопясь взошел на борт и костяной корабль, подчиняясь воле своего создателя, отплыл, направившись на восток. И я очень надеюсь, что некроманты не узнают, кто стал причиной того, что гнев лича обрушился на них. Иначе в моем списке врагов появится целый клан. Я скосил глаза на рыжую, но та все еще валялась в отключке.

— Не знаю, как ты это сделал, но ты только что, без преувеличения, спас весь Крит. Или, по крайней мере, отсрочил его падение. Спасибо!

Феодор, бледный, но уверенно стоящий на ногах, протянул мне руку, помогая подняться.

— Не скажу, что хотел бы повторить подобный подвиг в ближайшее время.

Несмотря на окружающий нас разгром, Пиролат запрокинул голову и расхохотался:

— Как раз хотел предложить тебе нечто подобное.

— Погоди... Ты что, собрался лезть туда? — я махнул рукой в сторону все еще дымящихся завалов на месте городских ворот. — Это очень плохая идея!

— Ничуть не хуже, чем вся эта война. Поверь, демонам тоже пришлось несладко. Сейчас они выжаты точно также, как и мы. Самое время ударить, пока эта мерзость не пришла в себя. У нас очень мало времени. Идем!

Но сперва я хотел прояснить один очень важный для меня вопрос, поэтому побежал в сторону уцелевших минотавров. Выжило их около пяти сотен, то есть половина из тех, кто вышел из Лабиринта, навсегда осталась под стенами этого проклятого города. Я силился рассмотреть в этой толчее однорогую голову, а потом, не выдержав, заорал:

— Актеон!!!

Кто-то из рогатых воинов ткнул лапой, указывая мне направление и я устремился туда. Едва не пробежал мимо, и, если бы не отсутствие рога, вряд ли бы узнал друга.

Складывалось ощущение, что он разом постарел лет на пятьдесят. Актеон словно усох, потеряв в весе килограмм сорок, не меньше. Шерстка на морде поседела и теперь он выглядел гораздо старше собственного отца.

— Живой, чертяка!

Не в силах сдержать эмоций, я обнял его, мельком отметив, что раньше у меня не получалось обхватить его полностью.

— Еще немного и стану муертвый. Отпусти, громила!

Я отступил на шаг, и вгляделся в карие глаза, отмечая, что его лицо испещрила сеточка морщин.

— Выглядишь паршиво.

— На себя посмуотри. Зато теперь все девки мои. У нашего народа предпочитают избранников поопытнее.

Я пригляделся к нему повнимательнее и усмехнулся. Либо он действительно не особо опечалился тому, что в одно мгновение постарел минимум в два раза, либо же умело это скрывал. В любом случае, я был очень рад тому, что однорогий уцелел.

— Как ребята?

— Очень хотят надрать комуу-нибудь задницу. Конечно, то представление, что ты устроил напоследок, немнуого растопило наши сердца, но для полного счастья не хватает какой-нибудь победы. И желательно добытой честной сталью.

Прислушивающиеся к нашему разговору минотавры одобрительно заворчали, некоторые забряцали оружием. Да, пожалуй, для поднятия морального духа им и правда нужно выплеснуть накопившуюся боль и злость. Надеюсь, что в городе еще остались упрямые защитники. А Актеон добавил тихо, так, чтобы услышал только я:

— Но я был бы тебе очень признателен, если нас в этот момент будет прикрывать муагия. Лабиринт потерял сегодня достаточно воинов...

Я согласно кивнул и похлопал друга по плечу. Отец может им гордиться — из однорогого вышел отличный лидер.

— Тогда готовьтесь. Сегодня мы вернем Крит законным владельцам.

Я специально сказал эту фразу погромче, чем заслужил одобрительный рев пары сотен глоток.

Вернувшись обратно, я увидел, что Актеон и Богомол уже очухались, хоть внешне и напоминали двух котов, еще не отошедших от наркоза.

— Вы как?

— Все в порядке, господин! Мы готовы!

Я поморщился. Кажется, этого «господина» мне не удастся вытравить из них ни кнутом, ни пряником. Да и хрен с ним. Этим вопросом я займусь позже. При условии, что это «позже» наступит.

— Готовьтесь. Мы идем в город. Вперед не лезть, смотреть в оба. Прикрываете быков от магических атак. Самодеятельностью не занимаетесь. Видите что-то необычное — орёте и на всякий случай бьете, а там разберемся.

Оба синхронно покивали головами. Я же обернулся к очухавшейся повелительнице смерти как раз в тот момент, чтобы застать ее за поеданием какого-то совершенно неприглядного на вид корешка. Видя, как стремительно к ней возвращается бодрость, я не удержался от вопроса:

— Что за чудодейственное средство?

Чем заработал полный высокомерия взгляд. Барышня явно не привыкла общаться на равных с кем-то не из своего клана. Вместо нее ответил Феодор:

— Корень собачьего вьюнка. И, судя по тому раздраю, что творится у уважаемого некроманта в тонком теле — не первый за последние сутки. Когда все закончится — готов предоставить вам комнату с удобной кроватью.

— Не рановато ли ты взялся делить шкуру неубитого льва, Пиролат? Где лич?

Определенно, манеры этой женщины явно не заслуживают вежливого обращения. Однако Феодора было не пронять банальной грубостью:

— Не далее как час назад он соорудил Костяной корабль и отбыл в восточном направлении.

А вот тут ее проняло. Едва начавший возвращаться на щеки румянец словно корова слизнула:

— Мне нужна лошадь! Срочно!

— Сожалею, но таких у нас нет. Впрочем, вы можете подождать, пока мы убьем льва и начнем делить его шкуру. Подозреваю, что в Кидонии сыщется хотя бы одна кобылка.

— У меня нет времени ждать! Дайте мне аронхорса!

Она махнула рукой в сторону стоящего неподалеку Григора. И я тут же понял, что до дипломатических талантов Пиролата мне очень далеко:

— Слышишь ты, скелетная повелительница! Можешь отправляться хоть на все четыре стороны — но пешком! Твоя наглость начинает мне досаждать! Не хочешь пешком — создай нежить, на которой примчалась сюда. Материала под рукой — завались.

Она хотела вспылить на неподобающее к себе отношение, но подавилась словами, посмотрев на напряженных и мрачных, словно грозовая туча, Приближенных, усмехающегося Пиролата, перебрасывающего в ладонях небольшой, не больше апельсина, огненный шар. Снова посмотрела на меня и пошла на попятную:

— Я прошу меня...простить, за мою грубость. Бессонная ночь, появление лича и магическое истощение лишили меня манер.

Но я не собирался так просто сдавать позиции. Проглотила одну грубость — проглотит и вторую:

— Что-нибудь случится с аронхорсом — найду и убью.

Гордая повелительница смерти, наверное, впервые на своем веку не нашлась, что ответить. Я же обернулся к Феодору:

— Пора поставить точку в этой истории.

Очень тебя прошу, Милан - постарайся сделать так, чтобы эта точка не стала концом именно твоей истории. Она начинает мне очень нравиться. Отличный выйдет эпос.

Против этого предложения Димитра я ничего не имел.

Глава 23. Как надо бороться с демонами

Когда-то давно, еще в своем родном мире, я считал, что ничто не сможет меня пронять. За свою не самую долгую жизнь я успел побывать в стольких местах и увидеть множество отвратительных вещей. Насаженные на пики полусгнившие головы. Разорванные снарядами детские тела. Покрытые гнилостными струпьями, заживо пожираемые смертельной болезнью старики. Да и сам, надо признаться, делал такое, отчего неподготовленного человека со стопроцентной вероятностью вывернет наизнанку.

Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что я увидел возле разрушенных городских ворот. Несколько сотен изломанных, обожженных, разорванных тел вражеских солдат лежало на земле вперемешку с мелким каменным крошевом, огромными булыжниками и деревянными обломками. В воздухе стоял непередаваемый железный запах крови и горелой плоти. Несмотря на то, что прошло не больше часа, в воздухе уже начали кружиться вездесущие мухи, предвкушая грандиозную пирушку.

Я хватал ртом воздух, пытаясь не проблеваться, поэтому нисколько не удивился, услышав позади рвотные позывы. Обернулся, чтобы понять, кого именно пробрало, Анатола или Богомола, однако, согнувшись пополам, блевала рыжая, которая зачем-то увязалась с нами. Странно, я то думал, что работающие со смертью маги должны быть куда более крепкими.