Кровавый круг - Михаил Март

— Ершова вызвали в Москву на Лубянку, его нет. Когда вернется — неизвестно.

— Понял. Жди моего звонка.

Горохов нажал на рычаг и, приоткрыв дверцу, поманил пальцем стоявшего в стороне Астахова. Тот подошел и втиснулся в кабину. Телефонная будка, расположенная в закутке подвального ресторана была не лучшим местом для решения серьезных проблем. Здесь стояла невыносимая духота, пот лил ручьем. Горохов опустил монету в автомат и передал трубку приятелю. Астахов набрал нужный номер.

Никто не отвечал, но, когда Астахов уже собрался нажать на рычаг, на противоположном конце провода послышался мужской голос.

— Приветствую вас, сэр. — Астахов улыбнулся, ему повезло. — Это Евгений Метельский, собственный корреспондент «Светской хроники»?

— Какого черта? Кто это?

— Твой однокашник и коллега Вадим Астахов. Как дела, Женечка?

— В полном дерьме. Кажется, я вляпался в крупные неприятности.

— Ну ты не тот человек, у которого не бывает выхода. Учитывая профиль твоей работы, ты всегда находишься в зоне повышенного риска, но тебе везет, как никому. Ты с честью выходишь сухим из воды.

— Ладно, Вадик, хватит петь дифирамбы. Ты чего хотел?

— Понял. Перехожу к делу. Меня интересует разборка в центральном парке. Там погибли Золотухин и жена моего начальника Любовь Литовченко. Мне нужны факты, а не цветастая подача, продиктованная газетчикам гэбистами. Кроме тебя, никто не способен докопаться до истины. Принимаешь заказ?

Некоторое время Метелкин молчал, потом спросил:

— А сколько вы заплатите за жареные факты?

— Не обидим. Но надеюсь, по старой дружбе ты сделаешь для меня скидку.

— Тысяча баксов.

— Ну ты крутанул, парень! Сам-то слышал, что сказал? Или так, сорвалось? Мания величия покоя не дает?

— Материал стоит дороже. Но он меня не интересует, поэтому я хочу его сбросить и делаю тебе скидку. Хочу добавить, что твой запрос будет сопровождаться картинками. Двенадцать фотографий с места происшествия. Плюс интервью со свидетелем на пленке. На видеопленке. Это тебе не хухры-мухры.

— Кто свидетель?

— Платишь или нет?

— Плачу.

— Жена Литовченко жива. Она у меня. Готовит кофе на кухне. Могу вам ее отдать в виде приложения. Мне как-то не очень уютно жить с динамитом за пазухой. Не баба, а ходячая мина.

— Беру все материалы, но только с негативами, и бабу забираю. Но за деньгами с материалом приедешь сам туда, куда укажу. Ты вне игры, и тебя никто не остановит. Можешь сунуть ее в багажник. Короче говоря, сам разберешься.

— Куда ее везти? Она может взбрыкнуть.

— Если ты ей скажешь, что везешь ко мне, то она и под сиденье твоей «Таврии» залезет. Адрес скажу после. Сейчас не готов, и деньги надо достать. Но ты уверен, что вся история подстроена?

— Стопроцентный спектакль. Сработали комитетчики.

— Заметано. Жди сигнала.

Астахов положил трубку, и оба вышли из «душегубки» в холл.

В прокуренном ресторанном зале за дальним столиком их поджидал Сергей Бороздин.

— Есть новости? — спросил пилот, когда журналисты сели за столик.

— Новостей целый воз, — обронил Горохов, наливая вино в фужеры. — Только как их объединить, собрать в единый узел и переправить в надежные руки? Бродят по Северному Кавказу людишки с ценным грузом, а мы дурака валяем и время теряем. Пора бы вылезать из болота и рвать когти. Нам нужно достать твоих нанимателей, Сережа. А ты в скорлупу зарылся, как улитка.

— Я вам кое-что расскажу, но потом мы должны сделать одно дело, — заявил Сергей. — Есть у вас надежные люди в Питере, способные провести короткое следствие?

— У нас вся редакция сыском занимается, — усмехнулся Горохов. — Всех на уши подняли. Мы даже имеем своих людей в ментуре. Так что информацию получаем из первых рук.

— В таком случае, они плохо о тебе заботятся.

— Ты думаешь, им легко будет меня вырвать отсюда? А потом, я не могу вернуться с пустыми руками. Пока я не достану главных террористов, я не успокоюсь. Наша задача — опередить Ершова, заткнуть ему глотку и вывести на чистую воду. Мы обязаны доказать свою правоту и показать всему честному народу, что жандармерия не правит нашим государством. И на них управа найдется. По третьему закону Ньютона — сила действия равна силе противодействия.

— Слишком много громких слов, Митя, — покачал головой Сергей. — Мир перевернуть тебе не под силу.

— Ты далек от этого и еще не знаешь, на что способна печать — свобода слова, средства массовой информации. Только нужно быть всегда готовым к отпору, а не искать оправданий, когда тебя придавили кирзовым сапогом. Вот в чем наша беда.

— Хватит митинговать, — махнул рукой Сергей. — Слушай, что ты должен для меня сделать. Меня интересует судьба жены моего штурмана, который погиб в горах. Одна гадалка мне сказала, что ее больше нет. Если так, то я с вами до конца. Далее. Меня интересует все, что касается моей семьи. Пусть твои ребята прокрутят эту работенку. Задание пустяковое. Но есть и более сложная задачка. Если они ее решат, то, возможно, что мы выйдем на след моих нанимателей.

— Что же ты молчал до сих пор?! — возмутился Астахов.

— Тут никаких гарантий нет. Но попытка — не пытка. Мне портреты фоторобота ничего не дают, так же как и вам. Я знаю их по именам. Фальшивым, конечно. Но имя женщины, той, которая играла роль стюардессы, я знаю точно. Ее зовут Вика. Именно она на нас вышла с предложением угнать самолет. Я и Ленька Стаценко вылетели из внуковского отряда пять лет назад. «Аэрофлот» перешел в частные руки. Требовалось послушание, нас превратили в пешек. Но это долгая история. Неугодных всегда выкидывали на улицу. Мы с Ленькой недолго продержались. Выступили с правдой, о которой ты мечтаешь, Митя. Не хотели мириться с порядками, воровством, взятками и бездарностью. Короче говоря, нам закрыли ход в большую авиацию навсегда. Я переехал с женой в Питер. Она коренная ленинградка. Жена познакомила Леньку со своей подругой, они подошли друг другу и тоже поженились. С работой нам не везло. Перебивались с хлеба на воду, если не сказать — нищенствовали. Сами виноваты, слишком много пили. Птицам с обрезанными крыльями плохо живется на земле. И вот однажды Ленка, жена Стаценко, предложила нам встретиться с ее боссом. Она работает секретаршей у одного дельца. Звать этого дельца Мирон Шатырин. Встреча состоялась в ресторане «Балтика». Мирон пришел с женщиной, которая представилась Викой. Красивая баба, сильная, властная. Ты, Дмитрий, ее видел. Та самая стюардесса с рейса 14-69. Посидели, выпили, и вдруг Вика говорит: «А что, мальчики, слабо вам сесть за штурвал и полетать часок-другой в воздухе?» Больная тема. Ленька даже обозлился. Мол, хреновые шутки. Но Вика не обращала внимания на нашу реакцию. Она холодно продолжала: «Есть люди, которым нужен самолет и летчики. Ваше дело в нужный момент сесть за штурвал и посадить машину в нужном месте. Авантюра высшего порядка. Свободы вам никто не гарантирует, если операция провалится. Но у моего предложения есть и заманчивые стороны. Если вы даете согласие, то каждый из вас получает аванс по двадцать пять тысяч долларов. В случае плохого исхода ваши жены с голоду не умрут. В случае удачи вы получите еще по пятьдесят тысяч зеленых. Итого, на кон ставится сто пятьдесят тысяч на вас двоих».

В то время мы могли думать только о деньгах. Все остальное воспринималось как романтика, приключение, но и ублажало наши амбиции. Угнать самолет у «Аэрофлота» — это ли не наслаждение для оскорбленной души! В итоге мы дали согласие. Правда, пока мы не получили деньги, мы не верили в предлагаемую сказку. Нам хотелось узнать больше, чем мы знали. В результате мы установили с помощью Лены, которая работала у Шатырина, что Вика замужем, а Шатырин — ее любовник. Он дарит ей дорогие подарки, сходит по ней с ума, выполняет все ее прихоти и готов идти за ней на край света. В конце концов мы получили деньги и нас ознакомили с планом. Посадка в ущелье была запланирована заранее. Мы провели все расчеты, корректировали план, суть которого мне по сей день неизвестна. И все это время мы имели дело только с Викой и Шатыриным. Других действующих лиц мы не знали. За день до операции, точнее, в десять вечера, к Ленке явился Шатырин. Вылет назначили на семь утра, а в пять за нами должна прийти машина. Он принес нам паспорта, билеты на рейс и форму. Мы ждали этой минуты каждый день и были готовы к старту, и все же фактор неожиданности имел место. Нам не доверяли. Утром мы едва не проспали. Нас разбудил шофер. Нас отвезли в аэропорт, и с остальной командой террористов мы познакомились, только когда самолет взлетел в воздух. Нам дали последние инструкции и кожаные куртки, под которыми лежали автоматы Калашникова. Остальное всем известно. Но больше всего нас удивило, что среди пассажиров Шатырина не оказалось, а Вика играла одну из главных ролей. Зададим себе вопрос: куда исчез Шатырин? Он знал обо всех деталях операции, но не участвовал в ней. Кто он? Руководитель? Шестерка? Подручный? Если твои ребята, Митя, сумеют найти его в Питере и взять под контроль, то он нас рано или поздно выведет на Вику. А там, где Вика, и остальные. Эта женщина может играть роль только лидера. Нас, разумеется, они бросили. По плану предполагалось, что в горах будет стоять машина либо снегоход. Но ничего там не было. И если вспомнить твою статью, то в самолете находилась бомба. Мы должны были погибнуть со всеми пассажирами и как свидетели уже не имели значения. Вот почему Вика работала с нами в открытую.