Закон стаи - Патрик Корриган

— Оставьте нас, — холодно бросил жрец, и девушки, подхватив свои нехитрые инструменты, поспешно выскользнули за дверь. — Добрый день, госпожа.

Ремина не удостоила его ответом, напряженно глядя за далекую линию горизонта, где острые пики гор качали на своих вершинах белоснежные облака. Маг зашипел от злости, и встал перед баронессой, загораживая вид в окне. Только тогда взгляд девушки медленно переместился на него и встретился со стальным блеском глаз жреца. Ремина мужественно выдержала их ледяной холод, и уязвленный маг первым отвел взгляд в сторону.

— Что тебе нужно, Яхм-Коах? Ты вновь пришел смеяться и глумиться надо мной? — устало спросила она.

— О, нет! — наигранно запротестовал жрец. — Но, к сожалению, у меня лишь печальные новости. — Видя, что девушка не собирается отвечать, он продолжал: — Не знаю, насколько крепко судьба связала вас с киммерийским варваром, но думаю, тебе будет горько услышать, что с ним случилось большое несчастье.

— Конан! Что с ним!? — Ремина вскинула ресницы и с мольбой посмотрела на упивающегося победой жреца.

— Как не прискорбно мне об этом сообщать, но киммерийца больше нет! — выдохнул Яхм-Коах, едва сдерживая проявление радости. — Он пал жертвой собственной недальновидности и упрямства. — И тут уже, не скупясь в красках и выражениях, маг вывалил на бедную девушку подробности ужасной смерти Конана. — Тебе лучше забыть о нем и смириться со своей судьбой. Герцог Ренальд уже прибыл в замок, сердце его разрывается от любви.

Известие о смерти Конана так глубоко потрясло Ремину, что девушка не слышала назидательных слов жреца. Глаза ее наполнились слезами, сердцу вдруг стало тесно в груди. Пока Конан был жив, он оставался единственным человеком, способным помочь ей в ее беде. Но теперь — все кончено.

Вместе с гибелью киммерийца исчезла и последняя надежда. Теперь она может рассчитывать только на собственные силы. Ремина медленно поднялась и встала перед магом с гордо поднятой головой и застывшим презрением во взоре.

— Будь ты навеки проклят, жрец! И твой герцог! Убей меня, можешь рвать по кускам, жги железом, но этой свадьбе никогда не бывать!

Яхм-Коах не сразу пришел в себя, так стремителен и яростен был напор девушки, но когда к нему вернулся дар речи, заговорил медленно, взвешивая каждое слово:

— Можешь не сомневаться, если потребуется, я без колебаний, сделаю это. Но сначала я хочу, чтобы ты увидела кое-что!

Он схватил ее за руку и грубо потащил за собой.

Ремина вырывалась и пыталась сопротивляться, но рука Яхм-Коаха, стальным кольцом сомкнувшаяся на запястье, и неумолимо тянула ее вниз по лестничным маршам, в подвалы замка.

— Куда ты меня тащишь, мерзкий слизняк! — упиралась Ремина, но маг лишь убыстрял свой шаг и крепла стальная хватка на руке баронессы.

Словно огромная старая жаба из сказки, похитившая принцессу, маг прыгал сразу через три ступеньки, увлекая за собой несчастную жертву. Все ниже и ниже опускались они в подвалы, пока не оказались в длинном и мрачном коридоре, по стенам которого потоками стекала вода, где пахло плесенью и тленом.

Маг вырвал из стены едва тлеющий факел и, не сбавляя шага, двинулся в темноту. Под ногами захлюпала смрадная жижа. Крысы притихли, с удивлением и беспокойством глядя на эту странную парочку. Маг ногой распахнул железную решетку в стене и втолкнул. Ремину под темный свод помещения.

Козим сидел верхом на столе и колол орехи щипцами для вырывания ногтей, когда в камеру влетела растрепанная, перепуганная Ремина, а следом вошел Яхм-Коах! Девушка остановилась у дверей, ожидая, пока глаза ее привыкнут к полумраку темницы.

Но прежде чем это случилось, надтреснутый, слабый голос окликнул ее из глубины помещения:

— Ремина, доченька! Как ты здесь… А это ты, злодей, привел ее сюда! — крикнул барон Сантос, заметив мага. — Клянусь, я выцарапаю тебе глаза, если хоть волос упадет с ее головы!

Худой, заросший до бровей барон, покрытый коркой засохшей крови и грязи, висел на громоздких цепях, прикованный к стене. Ремина видела, скольких усилий стоило ему поднять голову, и сердце девушки сжалось от боли и жалости. Слезы хлынули из ее глаз, и она бросилась на шею отцу.

— Дочка, зачем ты здесь? Что нужно от тебя этому негодяю? — барон слезящимися глазами с любовью смотрел на дочь, покрывающую поцелуями его искалеченные железом руки.

— Ты что-то слишком храбр сегодня, — недовольно заворчал Яхм-Коах, выступая из темноты. — Эй, Козим, я же велел, чтобы наш узник не скучал. А у тебя даже угли в жаровне погасли.

— Мастер, я уж и жилы из него тянул, и ногти рвал… Орет как резанный кабан, слышать не могу его криков, слух у меня очень тонкий, — стал оправдываться коротышка, предпочитая держаться во мраке.

— Правда? Хотел бы я послушать. Ну-ка, дай мне вон тот прихват, — хохотнул Яхм-Коах.

Козим с посеревшим от ужаса лицом молча повиновался. Маг поклацал ржавыми железными зубьями пыточного инструмента и удовлетворенно хмыкнул.

— Что может быть надежнее старых добрых клещей. Не так ли, господин барон? — с зловещей ухмылкой маг направился к окаменевшему лицом Сантосу. — Ремина, девочка, позволь просить тебя отодвинуться в сторону.

При виде ужасного вида щипцов в руках Яхм-Коаха девушка чуть не лишилась сознания, но все же пересилила страх и повисла на руке улыбающегося жреца.

— Нет! — отчаянно выкрикнула она. — Только не это! Прошу тебя, пощади его!

— Пощадить? — удивленно пожал плечами жрец. — С чего бы мне это делать? Вот если… — он выжидательно посмотрел на юную баронессу, не опуская своего жуткого инструмента.

— Хорошо, я согласна, — обречено сдалась Ремина. — Я на все согласна.

— К чему принуждает тебя этот монстр? — встревожено спросил барон, звеня цепями. — Не соглашайся, дочка! Пусть лучше он выпьет всю мою кровь, каплю за каплей, но не услышит от меня даже стона!

— Что ж, я готов это проверить, — хищно оскалился жрец.

— Нет! — взмолилась Ремина, становясь между бароном и магом. — Отец, я не вынесу этого! Прости меня… Уйдем отсюда, жрец, — обернулась она к Яхм-Коаху, — нам еще многое предстоит сделать.

— О, эти речи мне больше по вкусу! — оживился колдун. — Обещай вести себя умницей, и с твоим отцом ничего не случиться.

— Слово чести! — кинула Ремина ему в лицо, уже не сдерживая рыданий.

— Вот и прекрасно! — воскликнул Яхм-Коах, с отвращением отбросив прочь ужасные щипцы.

Он подхватил Ремину под руку и повлек к выходу из темницы, что-то ласково нашептывая ей на ухо. Барон Сантос еще долго бился в цепях, и долго гремели в подземелье его проклятия и мольбы, но древние стены замка оставались глухи к его словам, однако, кое-кто к ним все-таки прислушивался.