Ты (не) моя мама (СИ) - Адриевская Татьяна

— Не сделаем. Используй любой предлог, скажи, что приехала по моей просьбе оставить кое-какие документы, или ещё что-то. Я уверен, всё получится. Алёна в самом деле хочет понять сколько в твоих словах правды.

— Ты останешься тут?

— Кому-то ведь нужно остаться и завершить этот вечер, — его губ снова коснулась мягкая улыбка. — Но я не задержусь тут надолго, и приеду сразу после твоего звонка. Уверен, эти каникулы мы проведём вместе. Ты, я и Алёна.

Волнение холодящей волной захлестнуло сознание. Что если ничего не получится?

— Кажется, кто-то обещал мне не сдаваться. — Влад словно прочитал мои мысли.

И он прав. Больше всего на свете я хотела вернуть свою дочь, поэтому больше не позволила сомнениям травить меня изнутри. Сославшись на срочные дела, я попрощалась со всеми и собралась поговорить с Алёной. Надеясь, что в этот раз она мне позволит объясниться.

В месте, где я оставила свой автомобиль, меня ждал неприятный сюрприз. Вероятно из-за того, что я бросила машину на обочине под знаком, её увёзли на штраф-стоянку. Разбираться с этой проблемой, у меня сейчас не было времени. Да и позвонить я никуда не могла — телефон остался в салоне. Возвращаться к Владу и грузить его своими проблемами я не стала. Заметив на дороге такси, я решила испытать удачу, которая в последнее время была не на моей стороне. Сумка и кошелек были при мне, так что доехать можно и на чужом транспорте, а со своим разобраться завтра. Водитель плавно притормозил, на ходу опуская стекло пассажирской двери, и я без проблем договорилась о поездке, а уже через тридцать минут оказалась у загородного дома Влада.

В окнах второго этажа горел свет. Я улыбнулась, представив Алёну, рисующей в своей комнате. Она всегда много рисовала, и я была рада, что Надежда решила развивать её художественные способности дальше. Нажала на звонок калитки и подождала с минуту. Мне никто не открыл. Я повторила звонок, и так и не дождавшись ответа, заглянула сквозь проём между штакетинами — дом словно вымер. Где Григорий и Алевтина?

— Дядя Влад? — услышала дрожащий голос Алёны.

Вопрос прозвучал тихо, с каким-то обречённым отчаянием. Я схватила ладонью ледяную ручку калитки и дёрнула — заперто.

— Алёна, это я, Наталья Романовна. Откроешь?

Повисла тишина. Я ожидала её ответа, застыв на месте. Что там происходит? Пусть возразит, негодует, ругает, но не молчит!

— Алёна? — снова позвала я.

В тот же этот момент калитка щёлкнула и приоткрылась, а следом показалась моя дочь, дрожащая от холода. Я удивленно открыла рот, не понимая, почему она стоит посреди двора зимой в домашней одежде и тапочках.

— Ты почему на улице? Где Алевтина?

Я быстро вошла, оглядываясь. Алёна стояла как неживая, прижимая к груди маленького белого котёнка, свернувшегося пушистым клубком в её руках.

— Скорее в дом! — скомандовала я, хватая дочь под локоть.

Она не сопротивлялась, шла в ногу со мной, а всё её тело била крупная дрожь.

— Не получится, — проговорила Алёна, стуча зубами, и закачала головой. — Дверь закрыта.

Я резко замерла, обернувшись.

— Как так? Где Алевтина?

— Уехала за лекарствами, вместе с вод-дителем. Т-тут их н-нет…

Ничего не понимала.

— И оставила тебя раздетой на улице?

— Нет. Я увидела котёнка на крыльце, он-н зам-мёрз, и я хотела занести его в дом. А д-дверь захлопнулась.

— Господи! — вырвалось у меня. — Ты давно вышла?

— Н-нет.

Тусклый свет фонаря освещал её бледное лицо и посиневшие губы. Даже если Алёна оказалась на улице недавно, она уже сильно замёрзла.

Недолго думая, я быстро сняла с себя шубу и накинула на её дрожащие плечи, укутала в кокон, вместе с котёнком и надела ей свою шапку. В спину моментально ударил холодный ветер, и я вся сжалась.

— Сейчас согреешься.

— А вы? — недоуменно округлила глаза Алёна.

— А я потерплю. У тебя с собой телефон?

— Н-нет.

А вот это плохо. Через какое время вернётся Алевтина, я не знала.

— Не страшно, — ободряюще улыбнулась, блокируя дрожь во всём теле. — Сейчас я постучусь к соседям, и мы попросимся в тепло. Всё будет хорошо…

Алёна кивнула и плотнее укуталась в шубу. Даже котёнок в знак согласия жалобно пискнул в её руках.

— Только не уходите далеко, пожалуйста, — искренне попросила она.

— Не буду, — пообещала я. — А ты двигайся, Алёна, не стой на месте.

Она послушно затопала ногами, обутыми в смешные пушистые тапки-зайки. Моя шуба была ей так велика, что волочилась подолом по каменистой плитке.

Я быстро вышла за калитку, намеренно оставив её открытой и огляделась. Напротив забора — большое озеро, обросшее вдоль берега унылыми деревьями с поникшими голыми ветвями. Справа — высокий особняк, не подающий каких-либо признаков жизни, его территория была занесена снегом и говорила о том, что в зимнее время тут никто не живёт. А в доме справа горел свет, поселяя в сердце надежду.

Я рванула к калитке, дрожащими пальцами нажимая на звонок видеодомофона. Шла минута, за ней другая но откликаться никто не спешил. Либо домофон не работал, либо проживающие по соседству люди совсем не хотели отвлекаться на нежданных гостей.

— Наталья Романовна? — едва скрывая испуг позвала Алёна.

Я вздрогнула, и отчаянно простонала. Кажется, у нас не было выхода, как дождаться приезда домработницы Ярчинского.

— Я здесь, Алёна, не переживай, — громко и бодро отозвалась я, хотя уже зуб на зуб не попадал.

Остервенело вдавила кнопку звонка, затем ещё и ещё, но это не принесло никакого результата. Да, удача сегодня точно не на моей стороне! Я вернулась к дочери. Алёна продолжала топтаться на месте и дрожала уже гораздо меньше.

— Ногам сильно холодно?

— Нет, я немного согрелась.

— Хорошо.

— Вы дрожите.

— Всё в порядке.

— Но вам холодно…

— Алёна, — голос сорвался от дрожи. — Главное для меня сейчас, чтобы ты не замёрзла.

Повисла короткая пауза. Алёна внимательно всматривалась в моё лицо, прежде чем спросить:

— Почему?

— Что почему?

— Почему вас волнует замёрзну ли я?

— Потому что ты дорога мне, — ответила я. — Очень.

— Вам должно быть всё равно, — заспорила она, не скрывая звеневшую в голосе обиду. — Всё время было всё равно!

— Это не так, — закрыла глаза, обнимая себя. Кости ломило от холода.

Алёна сделала нерешительный шаг ко мне, и котёнок снова пискнул где-то из-за пазухи.

— Если это не так, почему вы бросили меня?!

— Я не бросала. Я так боялась тебя потерять, что в итоге доверилась не тем людям. И эта ошибка стоила мне дочери.

— Вы могли взять меня с собой!

— Детей не лишают свободы вместе с их матерями.

— Но ведь матерей тоже не лишают свободы, когда у них есть дети. Я читала! Я знаю!

— Не в этом случае… — сжала дрожащие губы, а на глаза против воли навернулись горячие слёзы.

Алёна сделала ещё шаг.

— Давайте попробуем закутаться вместе? — взволнованно предложила она.

— Нет, — ответила я. — Грейся, Алёна.

— Мы можем вместе! — упрямо нахмурилась она, раскрывая шубу и пытаясь поделиться со мной теплом.

Я подавила улыбку и обняла её. Алёна вздрогнула от неожиданного холодного прикосновения, но не отступила. Прижалась плотнее, натягивая мне свободной рукой меховой край на плечо.

Котёнок возмущённо пискнул между нами, но выбираться из тёплого укрытия не стал. Он был единственным, кто нарушал повисшую тишину.

Чуть позже заговорила Алёна:

— Почему вы приехали?

Я вздохнула, стараясь обуздать бесконтрольную дрожь. Выдумывать предлоги, по совету Влада, у меня сейчас не получалось. Да и необходимости не было.

— Я хотела поговорить с тобой.

Дочка слабо кивнула, словно именно этот ответ и делала услышать.

— Это правда, что мой дедушка… — она запнулась и тут же поправила себя, — то есть ваш отец, не хотел, чтобы я появилась на свет?

— Он хотел, — ответила шёпотом. — Но он был довольно сложным человеком…