Серебряный ангел - Джоанна Линдсей

— Ты ведь знала, что я должна прийти, разве нет?

— Знала, — ответила Шантель, желая единственно, чтобы все это побыстрее кончилось.

— Меня зовут Вашти, — сообщила пришелица и надменно добавила:

— Это означает «прекрасная».

Шантель хотела ответить, что это имя ей очень подходит, но вызывающее поведение женщины уже начинало сердить ее.

— Как это мило, — произнесла она вместо этого.

Вашти пожала плечами, явно не расслышав прозвучавшей в ответе собеседницы насмешки и приняв его за комплимент. Жест ее, однако, призван был показать еще и то, что, принимая как должное лесть англичанки, она вовсе не намерена сама объясняться ей в любви. Новенькая вызывала у нее совсем обратные чувства. Ведь ее купил для себя сам дей, а Вашти приобрела для него его мать, и за все восемь месяцев, что она здесь, лишь однажды ей довелось побывать в его постели. Она ревновала Джамиля к его женам, злилась на его фавориток за то, что она не одна из них, презирала эту англичанку, о которой почему-то уже так много говорили.

Совершенно возмутительно, что именно ей поручили рассказывать девственнице, что ту ожидает постель хозяина. Самой бы ей кто-нибудь рассказал, что надо там делать. Ясно же, что она не понравилась Джамилю, раз он не позвал ее снова. Но разве София думает о таких вещах! Конечно, нет. Она просто ткнула пальцем в попавшуюся ей на глаза Вашти и приказала рассказать этой английской сучке все, что она сама знает об этом. Хорошо же, она расскажет! Англичанке будет так же больно и неприятно, как и ей самой после наставлений этой язвы Яшмин, выполнение советов которой превратило ее первую ночь с мужчиной в настоящий ужас.

Подумав об этом, Вашти злорадно улыбнулась. Она и не догадывалась, что как раз ее недостаточный и плачевный опыт был той причиной, по которой София избрала ее в наставницы Шахар. Управительница была страшно рассержена произошедшим в банях, а еще больше нагоняем, полученным после этого от Рахин. С Адаммой она поторопилась, а то бы иметь англичанке самую ленивую, неспособную ни на что служанку, которую только можно сыскать во дворце. Но уж с Вашти ошибки не будет. Злоба и ревность этой девицы общеизвестны.

Глава 23

Войдя в спальню дея, Дерек первым делом сбросил с себя тюрбан и тяжелый от драгоценных украшений кафтан. Омар весело улыбался, наблюдая, как стремительно освобождается Касим от непривычных для него атрибутов роли, которую он наконец начал исполнять.

— Замена прошла успешно или ты не согласен? — сказал великий визирь.

— Охо-хо, — фыркнул Дерек. — Для человека, который так долго и громко спорил против этого плана, твое заявление звучит излишне удовлетворенно.

Осуществить замену именно таким образом предложил Дерек. Джамиль сразу согласился, а Омар нет. Но сработало все лучшим образом. Дерек в одежде дея появился на переднем дворе под предлогом, что Джамиль не смог утерпеть и решил все-таки посмотреть на приведенных чистокровных скакунов. Он пробыл возле них достаточно долго, чтобы привлечь всеобщее внимание, а дей, переодетый в тот же самый бурнус, в котором явился во дворец «шейх», никем не замеченный, вышел через главные ворота дворца. Уже одного появления «дея» на переднем дворе было достаточно, чтобы все смотрели только на него, ведь уже несколько месяцев он не показывался подданным. Но Дерек сделал еще лучше. Он вскочил на жеребца и в течение целого часа на глазах у восторженной толпы приучал животное ходить правильным аллюром. Таким образом, Джамиль получил достаточно времени, чтобы добраться до гавани и найти корабль, отправляющийся в Истамбул. Конечно, окажись во время вольтижировок Дерека на переднем дворе убийца, он мог бы предпринять попытку сделать свое черное дело. Но для того, чтобы решиться на это при таком количестве стражников, он должен быть настоящим фанатиком, а таковых среди наемных злодеев, как известно, не бывает. Даже Омар не стал ворчать на Дерека за его неожиданное дополнение к плану.

Сейчас, при напоминании о том, что все его мрачные прогнозы оказались сплошной ошибкой, великий визирь слегка покраснел и попытался оправдаться.

— И все-таки опасность была. Я и сейчас скажу, что существовала возможность замены без твоей демонстрации.

— Да. Но только наш план обеспечивал решение сразу нескольких важных задач. Джамиль в полной безопасности вышел из дворца, народ получил отличную возможность полюбоваться на безбородого дея, а убийцы убедились, что тот, кто им нужен, по-прежнему находится в своей резиденции. Кроме того, мы можем быть уверены, что никто не пошел за Джамилем. А ведь нашим противникам вполне могла прийти в голову мысль сделать это, не выступи я в качестве наглядной приманки.

— Правда, правда. Все правильно, — со вздохом вынужден был согласиться великий визирь.

— А знаешь еще один плюс, Омар?

— Ну?

— Я неплохо развлекся.

Здесь усмехнулся уже первый министр.

— Будем надеяться, что в ближайшем будущем ты предпочтешь более безопасные развлечения.

— О, и я думаю о том же, — улыбнулся Дерек. — Прямо сейчас и начнем. Ты вроде говорил, что на сегодня у меня нет никаких важных дел?

— По крайней мере ничего, что требовало бы личного присутствия дея.

— Прекрасно. Скажи, я должен вызывать Хаджи-агу или достаточно отправить посыльного с распоряжением, чтобы ко мне сейчас привели Шахар?

— Сейчас?

— А что, это не принято днем? — поинтересовался Дерек.

— Нет, конечно, нет, но… ее не могли подготовить для встречи с тобой так быстро, Касим. Ты же знаешь, что требуется довольно много времени, чтобы обучить девушку…

— Для меня это не имеет значения. В отличие от Джамиля я привык иметь дело с неподготовленными женщинами.

— Но она здесь всего четыре дня…

— Ее купили для меня или для кого-то другого, Омар?

— Ты же знаешь, что для тебя, — уже несколько раздраженно ответил великий визирь.

— Тогда почему я должен ждать, если я хочу ее сейчас?

Омар мог бы назвать дюжину причин, почему это нежелательно, но не стал этого делать. Он чувствовал, что Касим просто не станет его слушать. Великий визирь не мог припомнить, когда в последний раз сам с таким нетерпением ждал встречи с женщиной, и вообще сомневался, испытывал ли он когда-нибудь столь страстное желание. Правда, когда он был так же молод и горяч, он никогда добровольно не лишал себя женского общества. А Касим, он это точно знал, вот уже четыре ночи по какой-то глупой прихоти отказывается от услуг рабынь.

— Имеются дюжины других, ты мог бы выбрать… — начал он в последней попытке воззвать к здравому смыслу.

— Омар!

Старик махнул рукой.