Плачь, детка, плачь (СИ) - Бот Дон

Твой рот открывается, и ты несколько секунд смотришь на меня в шоке, затем качаешь головой и выхватываешь косяк из моих пальцев, чтобы затянуться.

— Зачем? — спрашиваешь ты.

— Потому что ты моя, Эмилия, и потому что я сказал тебе, что хочу вернуть тебя. И любой способ был и остается правильным для меня.

— Мейсон! — восклицаешь ты. — Ты подсматривал за мной? — Ты показываешь пальцем на окно и сурово смотришь на меня.

— Ты имеешь в виду вчерашний день, когда ты сидела на стойке и доставляла себе удовольствие? — Мне нравится шокировать тебя, детка, и как ты краснеешь.

— Да?

Я вздыхаю и беру косяк, чтобы сделать еще одну затяжку.

— Во-первых, парень, с которым ты встречаешься — мудак, и я волновался за тебя. Во-вторых, ты переспала с женатым мужчиной, который годится тебе в отцы, Эмилия. — Когда думаю об этом, я снова начинаю злиться, но стараюсь контролировать себя ради тебя. Потому что ты уйдешь, а я не могу пройти через это снова. Поэтому беру твою руку и целую каждую костяшку по очереди. — Все, что я делал, было только потому, что люблю тебя, Эмилия. Я просто хотел знать, что с тобой все в порядке. И я видел, что это не так, чтобы ты ни говорила моим родителям. Я также считаю своим долгом защищать тебя, хочешь ли ты, чтобы я был в твоей жизни, или нет.

Ты разрываешься между гневом и прощением.

— Сейчас я тебе кое-что объясню, детка. Я только что узнал это сам. Ты можешь злиться, потому что считаешь, что я сделал что-то, что не соответствует общественным нормам. Или просто не обращать внимания на эту ерунду и слушать свое сердце. Я слушаю свое сердце, Эмилия, поэтому я здесь.

Ты сглатываешь и кладешь руку мне на грудь, где бьется мое сердце.

— А я всегда думала, что у тебя его нет.

— Я не хотел показывать его тебе и не хотел признаваться в этом самому себе. Потому что, если у тебя есть сердце, его можно ранить, и ты единственный человек в моей жизни, который способен это сделать.

Ты выдыхаешь долго и тяжело. Затем ты улыбаешься, наклоняешься вперед и целуешь меня. Это ленивый, долгий поцелуй. Мы оба под кайфом и так счастливы. Я чувствую улыбку на своих губах и не понимаю, откуда она взялась.

Когда ты пытаешься забраться на меня, то чуть не падаешь на пол. Я держу тебя за руку, а ты смотришь на меня широко раскрытыми глазами.

— О, боже мой, — говоришь ты и смеешься. — Я чертовски под кайфом, Мейсон!

— Я знаю. Ты сексуальная, когда под кайфом.

Ты сидишь на мне, Эмилия — голая — немного слишком высоко, к сожалению. Я щипаю тебя за задницу, и ты визжишь.

— Подвинься, Эмилия. — Твои щеки тут же становятся ярко-красными. — Я знаю, что в тебе есть сучка. Просто дай ей волю, детка. — Я достаю свой мобильный телефон, лежащий на полу рядом с нами, включаю нашу песню и закрываю глаза.

Ты откидываешь голову назад, крутишь ею слева направо, позволяя музыке заполнить тебя, проводишь рукой по шее и начинаешь вращать бедрами.

— О, черт, детка, — шепчу я. Я кладу одну руку за голову, а другую свободно опускаю на твое бедро, когда ты улыбаешься мне, Эмилия. Ты прекрасно знаешь, что ты делаешь со мной, ты чувствуешь это на своей попке. Когда твоя рука скользит по твоей шее, между грудей, по животу и между ног, я стону. Я обхватываю пальцами твои бедра, а ты массируешь свой клитор. Твой таз подрагивает прямо надо мной, Эмилия. Ты мучаешь меня, ты наказываешь меня. Но я принимаю наказание, даже если мне приходится немного скрипеть зубами.

— А теперь, Мейсон Раш, я покажу тебе, каково это, когда я тебя трахаю. — С этими словами ты тянешься назад и несколько раз поглаживаешь мой член. Блядь, Эмилия, ты такая мокрая. Медленно ты опускаешься между моих ног, не сводя с меня взгляда. Твои волосы рассыпаются по плечам и ласкают мою нижнюю часть тела. Когда твои губы смыкаются вокруг меня, это похоже на рай в этой темной проклятой комнате. Я должен закрыть глаза на мгновение, детка, иначе я немедленно кончу. Только ты можешь сделать это со мной.

Твоя попка висит в воздухе, и я представляю, как бы это было, если бы я мог иметь ее сейчас.

— Я слишком долго обходился без твоей попки, — хрипло бормочу я. Мы стонем одновременно, отчего я становлюсь еще тверже, а мои бедра дергаются вверх. Ты закрываешь глаза, представляя, что бы я сделал, если бы оказался у тебя за спиной. Я провожу одной рукой по твоим волосам. Я всегда лгал, Эмилия, мне нравятся твои волосы. Сейчас я не могу сдерживаться. Схватив тебя за волосы, я трахаю твой рот. Ты делаешь несколько движений, черт, ты так хорошо делаешь минет, детка. Я так близко.

— Если ты не хочешь, чтобы я кончил тебе в рот, отодвинься, — говорю я, но ты не делаешь этого, Эмилия. Вместо этого ты смотришь мне в глаза и шевелишь языком. Я теряюсь и кончаю глубоко в твое горло. Это самый лучший оргазм, который я когда-либо испытывал.

***

Мы вспотели после третьего раунда, и, если тебе больно, детка, ты этого не показываешь. Мне нравится это в тебе. Ты такая смелая.

Тем временем другая сторона кровати провалилась так, что от пола нас отделяет только матрас. Мы оба ложимся на спину и закуриваем сигарету. Ты все еще тяжело дышишь после последнего раунда, и я признаю, что меня ты тоже вымотала. Сейчас, наверное, уже три часа дня. Снаружи все живут своей жизнью, мимо проносятся машины, люди спешат из пункта А в пункт Б, но здесь, как и в нашем подвале, время остановилось. Да, это был наш подвал долгое время, но, когда ты сбежала от меня во время нашего отпуска, я переехал в квартиру, потому что больше не мог там оставаться.

Твой мобильный телефон, лежащий на полу рядом с нами, снова и снова вибрирует, и излучает свет. Мы знаем, кто это, не глядя. Сет продолжает звонить, пытаясь дозвониться до тебя. Я не хочу тебя отпускать, и ты не хочешь уходить, иначе давно бы ушла.

Я глажу твой позвоночник, когда ты поворачиваешься, чтобы взять телефон.

Ты глубоко вдыхаешь и выпрямляешься.

— Мне нужно идти, Мейсон.

Мой первый импульс — сказать тебе, что ты никуда не пойдешь, если я этого не хочу. Но если мы хотим, чтобы между нами все получилось, я должен научиться верить, что ты вернешься ко мне.

Ты смотришь на меня, когда я лежу на полу, словно ожидая, что я сейчас закричу, крепко обниму тебя и прикажу остаться.

Но я просто говорю:

— Хорошо.

Твои глаза расширяются.

— Что?

Я стараюсь сохранять спокойствие и глажу тебя по волосам.

— Если тебе нужно идти, иди, но возвращайся ко мне.

— Черт, — шепчешь ты, затем наклоняешься вперед и крепко прижимаешь свои губы к моим. Это обещание, которое ты даешь мне без единого слова.

Но когда ты встаешь, Эмилия, ко мне возвращается знакомое ужасное чувство. Страх, что я потеряю тебя, если ты выйдешь на свет и покинешь нашу темноту.

Ты переодеваешься в трусики и шорты и надеваешь футболку. Черт, на твоей заднице еще недостаточно отпечатков, Эмилия. Я действительно пытаюсь сдерживаться. Ты снова идешь в ванную. Я слышу, как течет вода, и считаю до десяти. Потом ты возвращаешься в комнату. Я считаю до двадцати. Если я сейчас задержу тебя здесь, ты снова захочешь убежать, а я не могу этого допустить. Но когда ты, не оглядываясь, подходишь к двери и кладешь руку на ручку, я невольно двигаюсь.

Я прижимаюсь к твоему телу сзади, и ты замираешь, почувствовав меня.

— Подожди, — шепчу я тебе в волосы и расстегиваю шорты.

Одним рывком я стягиваю их с твоей задницы. Не сопротивляясь, ты бросаешь сумку, упираясь руками в дверь перед собой. Блядь, детка, я никогда не видел ничего более горячего, чем твоя попка, тянущаяся ко мне.

Я ударяю по ней и проникаю в тебя. Еще раз я должен почувствовать тебя, еще раз понять, что все хорошо. Одной рукой я обхватываю твою грудь, берусь за шею, кончиками пальцев за твою челюсть и сильно и быстро вгоняю член в тебя, заставляя тебя всхлипывать.

Тебе нравится то, что мы делаем, Эмилия. И хотя сегодня у тебя было уже пять оргазмов, через три минуты ты жестко взрываешься рядом со мной. Мне нравится, что ты продолжаешь кончать для меня, детка. Прижавшись лбом к твоему затылку, я в последний раз глубоко вхожу в тебя и отпускаю.