Призрак в Монте-Карло - Барбара Картленд

Нельзя утверждать, что девушки относились к Крисси плохо. Будь она добрее и дружелюбнее, они очень скоро приняли бы ее в свой круг. Но Крисси постоянно находилась в состоянии обороны, готовая броситься в атаку при малейшем намеке на оскорбление, и все окружающие чувствовали ее враждебность и инстинктивно недолюбливали ее. Она была как собака, с которой плохо обращался хозяин: готовая облаять как друзей, так и врагов.

Иногда, когда они оставались вдвоем, Стелла начинала с ней спорить.

— Почему ты так плохо ко всем относишься, Крисси?

— А почему бы и нет? Как только представится возможность, вся их ненависть ко мне тут же вылезет наружу.

— Откуда ты знаешь? — спросила Стелла. — Ты пугаешь людей, когда огрызаешься, и им приходится огрызаться в ответ. Если бы не твое поведение, они хорошо относились бы к тебе.

— Я не нуждаюсь в их хорошем отношении, — резко ответила Крисси. — Я хочу, чтобы меня оставили в покое.

Но это было неправдой! Как и все на свете, она хотела иметь друзей. Она хотела любить и быть любимой. Да, чтобы ее любили, чтобы за ней, как за Стеллой, ухаживали мужчины!

Иногда она ненавидела Стеллу той примитивной животной ненавистью только за то, что мужчины желали ее. Крисси видела их глаза, когда они смотрели на красавицу Стеллу. В их взглядах она замечала всепоглощающую страсть, огонь желания и с внезапным испугом обнаруживала, что все ее существо отзывается на их призыв.

Но стоило им только увидеть, что она наблюдает за ними, или обратить внимание на охватывавшее ее возбуждение, как их лица сразу же искажались. Вожделение сменялось отвращением, они буквально шарахались от нее. Изредка она замечала в их глазах жалость, и тогда ей становилось еще тяжелее.

Разве удивительно, что после подобных случаев она становилась раздражительной до такой степени, что Стелла с трудом выносила ее присутствие? Разве это удивительно, что иногда ночами Крисси отчаянно хотелось умереть, чтобы ее тело скрылось в могильном мраке?

Однако она испытывала какое-то извращенное наслаждение от сознания, что без помощи ее изворотливого ума Стелла с своей красотой ничего бы не достигла. Ей доставляло удовольствие заставлять Стеллу поступать так, как ей хотелось, дрессировать ее, как щенка, безжалостно эксплуатировать ее ради удовлетворения своей жажды денег.

Деньги! Давным-давно Крисси решила, что это единственное, что нужно иметь в жизни. За деньги можно купить комфорт, роскошь, безопасность и зависть менее удачливых людей. Деньги, говорила она себе, более желанны, чем любовь или дружба. Деньги — это средство успокоения, они способны унять любую боль, даже муки потерявшей надежду жалкой уродины.

Каждый пенс, который Стелла приносила в дом, являлся для Крисси жизненным эликсиром. Это была и возможность отомстить Стелле за ее красоту и привлекательность. Если ей приходится страдать, чтобы добыть деньги, тем лучше. Почему ей должно быть легко только из-за того, что у нее есть симпатичное личико и красивая фигура?

В памяти всплыло лицо мужчины с косым взглядом. Крисси вспомнила лорда Ротама, которого Стелла ненавидела. Это был редкостный мерзавец, но могущественный и богатый. Стелла всячески старалась избегать его, так как он был притчей во языцех в театральном мире. Однажды вечером он прислал ей букет орхидей и приглашение поужинать с ним после спектакля. Стеллу передернуло, она отшвырнула букет.

— Я еще не пала так низко, чтобы согласиться на свидание с ним, — твердо сказала она. — Напиши ему, Крисси, и скажи, что я занята.

Крисси промолчала, но когда началось следующее действие, написала лорду Ротаму, что принимает приглашение, и подписалась именем Стеллы.

«Стелла безнадежна», — вздохнула Крисси. Она никогда не научится рассуждать здраво. Ей надо объяснять каждый ее шаг, как будто она ребенок или недоумок. Вот и сейчас, с раджой, снова надо ее учить. Крисси почувствовала, как в ней опять нарастает раздражение при мысли, что вчера Стелла прозевала тысячу франков. Тысячу франков! В Англии этих денег хватило бы на пару месяцев.

Она услышала, как тихо скрипнула дверь, и повернула голову.

— Кто там? — спросила она.

Дверь открылась пошире, и вошла Стелла.

— Ты проснулась, Крисси?

— Ты же видишь, — угрюмо отозвалась Крисси.

— Мне хотелось бы поговорить с тобой.

— Тогда открой жалюзи, — приказала Крисси. — Все равно пора вставать.

Стелла послушно направилась к окну и подняла жалюзи.

Окна спальни выходили в сад, и Крисси были видны зеленые ветви пальм и оливковых деревьев, а за ними — острые вершины гор.

Стелла на секунду задержалась возле окна, потом повернулась к сестре. На Стелле было платье из зеленого тарлатана, отделанное красно-зеленой «шотландкой», которая гармонировала с перьями на ее соломенной шляпке. Крисси подумала, что сегодня Стелла удивительно хороша и элегантна. Ее глаза сверкали, губы улыбались. Но когда взгляды сестер встретились, радостное выражение исчезло с лица Стеллы. Она стала серьезной.

— Ты куда-то собираешься? — спросила Крисси.

— Да, — ответила Стелла. — Именно об этом я и хотела поговорить.

— Ну, попробуй, и рассуждай более здраво, чем вчера вечером, — заметила Крисси. — Заставь раджу повезти тебя по магазинам.

— Я ухожу не с раджой, — еле слышно проговорила Стелла.

— Если ты рассчитываешь, что я пойду с тобой, ты ошибаешься, — сказала Крисси. — Ты сегодня доставила мне достаточно неприятностей. Я хочу выпить чаю. На этот раз мне придется самой спуститься на кухню и приготовить чай.

— Я не собираюсь приглашать тебя с собой, — сказала Стелла. — Я… я ухожу с одним человеком.

Что-то в ее голосе и манерах внезапно показалось Крисси странным. Она села в постели.

— В чем дело? — подозрительно спросила она. — О чем ты пытаешься мне сообщить?

Стелла набрала в грудь побольше воздуха.

— Я уезжаю, Крисси! Я покидаю это место.

— Покидаешь? — медленно переспросила Крисси. Но тут же вопросы, как выстрелы, последовали один за другим: — Куда ты собралась? С кем? Что все это значит?

Стелла была бледна, но голос ее звучал твердо.

— Я выхожу замуж, Крисси. Сразу же, как только мы выправим документы. Мне очень жаль, но он не разрешает взять тебя с собой.

— Замуж? За кого? О ком ты говоришь?

— О… о Франсуа.

— Франсуа!

Крисси только и смогла, что прошептать это слово. На мгновение она потеряла дар речи.

— Да, Франсуа, — повторила Стелла, и внезапно ее голос зазвучал легко и радостно. — Он любит меня, и я его люблю. Мне никогда в жизни не было так хорошо. Два дня назад он сделал мне предложение, но тогда я не ответила ему. А когда после сегодняшнего обеда он пришел и увидел, что я плачу, он взял с меня слово, что я выйду за него замуж немедленно. О, Крисси, я так счастлива, просто трудно передать, как я счастлива!