Порри Гаттер и Каменный Философ - Андрей Жвалевский

Свинч оказался очень приятным и теплым на ощупь. Порри даже слегка сжал пальцы, чтобы задержать золотой шарик в руке.

– Ты обманул! – заверещал Свинчатовский XII так, что мальчик испуганно выронил своего собеседника на кровать. – Ты обещал, что не будешь, а сам! Я первый раз так вляпался! Тебе не стыдно?

– Мне не стыдно, – ответил Порри, – мне… странно. Что я обещал? В чем я обманул?

– Я уже подумал, что ты не такой, как все! – в голосе свинча зазвучало рыдание. – Я думал, ты – поговорить! А ты такой же! Все хотят только одного – схватить меня и не выпускать!

– Секундочку! – перебил собеседника Гаттер. – Я уже давно вас выпустил!

Истерика мгновенно прекратилась.

– Да? – сказал свинч. – Действительно.

Наступила напряженная тишина. Чувствительный спортинвентарь над чем-то напряженно размышлял.

– Ты крут, – наконец решил он. – Сначала ты заманил меня в руку, потом сам отпустил. В этом что-то есть. Если бы ты был Уговаривающим, я бы решил, что ты набиваешься ко мне в друзья.

– Нет уж, – ответил Порри. – Уговаривающим я не буду никогда. Это невозможно.

– Не зарекайся, – Гаттеру показалось, что в голосе свинча появилась задумчивость. – Нет ничего невозможного. До встречи.

И магический спортинвентарь стремительно юркнул в форточку.

Нужно было снова придумывать себе занятие. Взгляд Гаттера упал на полуразобранную Черную Руку. «О, а я ведь ее так и не дактилоскопировал! Отпечатки-отпечаточки», – чуть приободрившись, замурлыкал мальчик, соскальзывая с подоконника.

Набор для дактилоскопии Порри отыскал под кипой листовок-колдовок «Крутой Порри №4» – той самой продукции, на которой Оливье собирался заработать «тучу бабок». Мальчик не спеша разложил принадлежности и приступил к любимой работе. Как он ни растягивал удовольствие, через десять минут все было предельно ясно: отпечатки полностью совпадали с обнаруженными на Трубе и всех уликах.

– Оно и понятно, – произнес Порри, – это ведь копия руки Мордевольта. Непонятно другое. Непонятно, почему он просто не натравил эту штуковину на меня, пока я спал.

– Боялся страшной мести друзей! – донесся страшный голос из-за занавески.

Порри вздрогнул:

– Мерги, а давай ты будешь появляться не так внезапно, ладно?

Мергиона по-кошачьи выскользнула на середину комнаты и церемонно поклонилась. Сегодня она была в просторном кимоно.

– Тот, кто идет путем истины… – начала свою песню ученица Джеки Чана, но ее перебил Сен Аесли, вывалившийся из-за занавески, словно куль с отрубями,

– …тот сдирает ладони до крови, – сказал он и в доказательство продемонстрировал собственные руки. – Ты бы видел, по каким путям истины мы сейчас карабкались, вместо того, чтобы дождаться приемных часов.

– А почему вы не дождались приемных часов? – вяло спросил Порри, которого за неделю больничного безделья перестали радовать даже визиты друзей.

– Одевайся, – сказала Мергиона. – Мы пришли тебя выписывать. Вот тебе мешок для вещей.

– О! – сказал Гаттер. – О.

А сам подумал: «А действительно, чего я здесь, как дурак больной, валяюсь?»

– А то чего ты здесь, как дурак больной, валяешься? – энергично сказала Мерги. – Ну что, ты сам, или тебе помочь?

– Я сам, – торопливо ответил Порри.

– Тогда ждем тебя в столовой, – Сен направился к двери, но Мергиона утащила его к потайному ходу на «пути истины».

Мальчик принялся перекапывать гору даров и складывать свои вещи. Самой большой проблемой оказались вездесущие апельсины, которые непонятным образом все время попадали в мешок. Последней Порри уложил завернутую в казенную наволочку Черную Руку и отправился выписываться.

У столика главврача выстроилась змеистая очередь. Не желая использовать героическое прошлое в личных целях, Гаттер скромно пристроился в хвост и прислушался к разговорам. Выписаться хотели все. Больные, увечные и раненые доказывали мадам, что они совершенно здоровы, а взмокший Клинч демонстративно плясал «Калинку». Время от времени появлялся Асс, спрашивал: «Зачем?» и снова скрывался в коридоре.

– А чего это все решили выписаться? – поинтересовался Порри у стоящего перед ним второкурсника с перебинтованным горлом.

– Так ведь БРЗ сегодня начинается! – прохрипел тот. – Я тоже хочу. У меня ОРЗ, с ним можно на БРЗ.

– А что такое БРЗ? – спросил Гаттер.

– Ты что, братишка, все на свете проспал? – раздался сзади голос Гингемы. – БРЗ – это Большой Рождественский Загул. Его готовят только по грандиозным поводам.

Сестрица подошла поближе, поправила Порри воротник и громко добавила:

– Твоя победа над Тем-кто-опять-облажался, Порри, – это очень даже грандиозный повод.

Теперь даже те, кто не заметил, как Дважды Герой и Победитель Того-кого-нельзя-победить встал в очередь(!), повернулись к Гаттеру. Мальчик почувствовал себя ужасно неуютно. Зато Гинги упивалась всеобщим вниманием,

– Пойдем, маленький герой, я обо всем договорилась, ты уже выписан, мы как раз успеем на церемонию открытия.

Гингема цепко взяла брата за руку и, придав лицу легкий флер таинственности, повела его к выходу. За дверьми больницы сестра повела себя гораздо естественнее и даже отпустила руку Порри на свободу.

– Значит так, братик. Во-первых, причешись, а то ты такое чучело лохматое, что рядом с тобой даже стоять неловко. Во-вторых, мама мне написала, что она тебе написала, что она тебе что-то передала. Пошли, отдашь.

Порри напрягся, вспоминая, когда он в последний раз получал почту. Наверное, перед тем, как отправить Филимона на поиски Мордевольта. Кажется, он чего-то приносил.

– Я последнее письмо пока не читал, – признался он и вздохнул. – Эх, филина жалко.

– Что, опять сломал? – спросила Гингема.

– Да нет, отправил искать Мордевольта, а как он его теперь найдет?

– Полетает и вернется.

– Не-е-е. Я его строго запрограммировал: если не найдет, не вернется совсем. Это ведь компьютер!

– Вот именно! – фыркнула сестра. – Как тогда с прическами!

Порри насупился. Год назад он пытался доказать Гингеме, что компьютер – это круто, и даже притащил домой программу «Визажист», которая позволяла подбирать прически, очки, шляпы и макияж прямо на экране. Сестра завизжала от восторга и кинулась сооружать себе новый имидж. Минут десять все шло нормально, но когда Гинги попыталась наложить на свое фото ярко-желтый парик, ядовито-зеленые очки и какую-то невообразимо революционную помаду, компьютер жалобно зажужжал дисководом и наглухо завис. На все попытки повторно запустить «Визажиста» программа заявляла, что «у вас нет никакого морального права доступа к данному приложению».

Письмо от мамы так и лежало на неубранной постели Порри. Гинги тут же схватила и вскрыла его.

– Так, – бормотала она, перескакивая со строчки на строчку, – папа работает… Мама одна закатывала варенье… О! Кисер вернулся… вылакал две бутылки молока и снова пропал… Чтобы мы не болели… Сантехника…

Гингема перевернула листок и, найдя нужное место, разочарованно вытянула губы:

– У-у-у-у-у, а я думала, она что-нибудь из бижутерии мне передаст. Держи, это по твоей части, а я пошла.

Гинги выскочила в коридор, а Порри прочел место, которое так расстроило сестру:

Сынок, как твои зубы? Когда ты последний раз ходил их заговаривать? Так я и думала! Но все равно посылаю тебе баночку твоего любимого варенья из волчьей ягоды. Мне было неудобно слишком нагружать Далиныча, поэтому я закатала одну неразменную баночку – специально для тебя! Сколько бы ты из нее не брал, она все равно будет полной (пока варенье не кончится у нас в кладовке). А зубы обязательно сходи заговори, не то я больше тебе никакого варенья не пришлю.

«Далиныч? – удивился Порри, вспомнив домашнего гнома-сантехника, – а он-то здесь при чем?» Мальчик перевернул письмо, надеясь отыскать ответ на свой вопрос, и действительно обнаружил интересную новость.

Наша канализация все время забивается[136], а чинить некому. Далиныч вместе с остальными гномами подался на заработки. И знаешь, куда они поехали? В Первертс! Он дал мне честное слово, что найдет тебя и передаст…

В этом месте начинался фрагмент, написанный отцом:

Сейчас перерыв. «МЮ» мочат этих хлюпиков за всю мазуту! Как ты учишься? Не болей! Приедешь на каникулы? Пойдем на…

Видимо, перерыв в футбичном матче в этот момент завершился, потому что дальше снова писала мама, но на сей раз про тетку Чиингииху, у которой цветочки на балконе за лето так выросли, что теперь в дом не помещаются, и Чиингииха собирается привезти половину своего огорода маме в качестве рождественского подарка…

«Сейчас ведь начнется открытие этого рождественского БРЗения! – спохватился Порри. – А Далиныч, свинья, даже не зашел! Или с ним что-то случилось?»