Московская Русь: от Средневековья к Новому времени - Леонид Беляев

Среди монастырей было много прославленных, имевших общегосударственное и общецерковное значение, обладавших огромным богатством, политическим влиянием, привлекавших тысячи паломников и известных на Руси каждому. О них мы расскажем подробнее.

Сергиев Троицкий монастырь

Сергиев Троицкий монастырь (лавра) основан в середине 1340-х гг. в лесах под городом Радонеж двумя сыновьями переселившегося сюда из Ростова боярина Кирилла, Стефаном и Варфоломеем, принявшим в монашестве имя Сергия. О раннем этапе истории известно из жития последнего, составленного книжником Епифанием в конце XIV — начале XV в. В 1355 г. игумен Сергий ввел здесь общежительный устав, позволивший установить строгую дисциплину, и к концу XIV в. монастырь стал наиболее влиятельным на Московской земле. Его устройство стало образцом для формирования системы обителей, осваивавших север Руси и распространявших там влияние великокняжеской власти. Деревянный монастырь сгорел в начале XV в. при ордынском нашествии. Однако деятельный преемник Сергия, игумен Никон, с помощью московских князей, совершавших ежегодные паломничества «к Троице», вновь его отстроил. В 1422 г. последовала торжественная канонизация Сергия Радонежского, а затем был возведен первый каменный собор, украшенный фресками Андрея Рублева и Даниила Черного. Этот храм особо почитался благодаря хранившимся внутри мощам преподобного Сергия: здесь совершали молебны перед походами и давали торжественные обеты («крестоцелования» — как, например, при замирении Василия II с Дмитрием Шемякой); здесь крестили наследников престола (Василия III в 1479; Ивана IV в 1530; позже — его сыновей). Через полвека к первому каменному собору добавилась трапезная (возведена В. Д. Ермолиным в 1469 г.) и поварня, а в 1476 г. церковь «иже под колоколы» (Сошествия Святого Духа), но стены и кельи оставались деревянными. В XVI в. Троица стала богатейшим монастырем страны; к концу века она владела чуть не тремя тысячами селений. Теперь ее плотно окружали села, где велась торговля и ремесленное производство. По сути дела, это был крупный новый город, которому обитель служила кремлем, а слободы и села — посадом. В 1540–1550 гг. огромную территорию монастыря окружили каменные стены с башнями, валом и огромным рвом — он превратился в крепость. Большинство его зданий стали теперь каменными, а в центре добавился огромный новый Успенский собор. Расходы на строительство оказались не напрасными — крепость Троицы сыграла важнейшую роль в истории Смутного времени. Для ее захвата из лагеря Лжедмитрия II отправились польско-литовские отряды Лисовского и Сапеги. Но к крепости, как к последней надежде, устремились жители окрестных районов и городов. Они выдержали шестнадцать месяцев блокады, защищая стены против тридцатитысячной профессиональной армии и совершив много подвигов. Автор особой книги об этой осаде, Авраамий Палицын, так подвел итог жертвам: «И всех у Живоначальной Троицы во осаде померло старцев и ратных людей побито и померло своею смертью от осадные немощи слуг, и служебников, и стрельцов, и казаков, и пушкарей, и затинщиков, и галичан, и датошных, и служилых людей 2125 человек, кроме женьска полу и недорослей и маломощных и старых». По снятии осады крепость усилили настоящим военным гарнизоном, что оказалось нелишним. В 1618 г. полуразрушенную твердыню осадил королевич Владислав, но и ему не удалось взять ее; он вынужден был заключить в ближайшем селе Деулинское перемирие. В XVII в. духовный авторитет монастыря стал уже почти непререкаемым, а владения резко выделились из ряда даже крупнейших обителей: ему принадлежало почти семнадцать тысяч крестьянских дворов; ближние слободы и села стремительно отстраивались и заселялись. Он вновь стал одним из прекраснейших монастырских ансамблей Руси и начал приобретать тот праздничный облик, который свойственен ему и поныне. В строительство храмов, келий, оборонительных сооружений вкладываются огромные средства; его крепость становится архетипом для других монастырей (Саввина-Сторожевского, Кирилло-Белозерского). До конца XVII в. Троица продолжала играть роль общенационального центра в минуты опасности. Она дважды укрывала молодого царя Петра Алексеевича: в 1682 г. он ушел сюда от восставших стрельцов вместе с царевной Софьей, а через семь лет прискакал сюда из Преображенского, спасаясь от заговора, во главе которого стояла сама Софья. Сюда к нему сошлись потешные войска и оставшийся верным Сухаревский стрелецкий полк; съехалась знать и духовенство. Отсюда он управлял страной, пока не вернулся с триумфом в Москву.

Кирилло-Белозерский монастырь

Кирилло-Белозерский монастырь основан около 1397 г. на берегу озера Сиверское подвижником Кириллом (из рода московских тысяцких Вельяминовых, воспитанник московского Симонова монастыря), одним из авторитетнейших деятелей русской Церкви, уже в середине XV в. причисленном к лику святых. Монастырь играл важную роль в ходе феодальной войны XV в., поддержав Василия II Темного против Дмитрия Шемяки (игумен монастыря Трифон разрешил князя от данного ранее крестного целования не искать московского стола), и пользовался покровительством великих князей, а позже — царей. Уже при Кирилле он приобрел около сорока владений, а к XVI в. имел земли в шестнадцати уездах, рыбные ловли, соляные промыслы, свой речной флот и торговые дворы в крупнейших городах; в нем проживало до двухсот монахов. К середине XVII в. монастырю принадлежало почти четыре тысячи дворов и до двадцати тысяч крепостных крестьян (по богатству он уступал лишь Троице-Сергиеву монастырю). При нем возникла торговая слобода (позже город Кириллов).

Духовная жизнь в монастыре, связанном со всем Заволжьем, била ключом. Уже в XV в. здесь писали иконы и летописи, собрали богатую библиотеку (отсюда происходит древнейший список «Задонщины»). Монастырь стал одной из главных опор нестяжателей. Его постриженником был лидер первых нестяжателей Нил Сорский, здесь игуменствовал летописец Гурий Тушин и пребывал в ссылке Вассиан Патрикеев. Монастырь даже начал проводить идеи нестяжателей в жизнь: в последние десятилетия XV и в начале XVI в. здесь почти не приобретали земель и приостановили строительство, но позже, как и везде, победили иосифляне. Монастырь был местом паломничеств (сюда приезжали молиться о чадородии Василий III с Еленой Глинской, его трижды посещал Иван Грозный, ставший перед смертью схимником именно этой обители), но также и местом ссылки знати — Воротынских, Шуйских, Шереметевых (здесь, в частности, насильственно пострижен Симеон Бекбулатович, а в XVII в. пребывал в заточении патриарх Никон).

Строительство в монастыре началось еще в первой половине XV в., но особенно значительные памятники появились в конце его (Успенский собор, 1496–1497 гг., зодчий Прохор Ростовский) и в XVI в.: церковь Введения (1519 г.), храмы архангела Гавриила и Иоанна Предтечи, Владимирская церковь над погребениями Воротынских. В XVI в. монастырь окружила каменная стена, и в 1612 г. он смог выдержать натиск польских отрядов; в середине XVII в. его укрепления перестроили и расширили до грандиозных размеров, но военного значения они уже не имели.

Ферапонтов монастырь

Ферапонтов монастырь основан в 1398 г. на живописном холме между озерами Бородавским и Паским преподобным Ферапонтом (из рода бояр Поскочиных), постриженником московского Симонова монастыря, сподвижником Кирилла Белозерского, искавшим, по рассказу жития, уединенного места для обители. К 1409 г. был выстроен деревянный собор Рождества Богородицы, трапезная и кельи, но затем Ферапонт уехал в Можайск, где основал Лужецкий монастырь, и рост обители прекратился. Новый подъем связан с именем игумена Мартиниана, монаха из Кириллова, в прошлом крестьянина. Опытный руководитель и увлеченный книжник, он ввел в обители суровую дисциплину, организовал переписку книг и создал прекрасную библиотеку, превратив монастырь в выдающийся центр церковной культуры и просвещения. Труды обитателей Ферапонтова монастыря дали основание назвать его и весь район Белозерья «северной Фиваидой». Отсюда вышло много богословов и писателей (например, игумен Филофей), к его помощи прибегали крупные деятели церкви, в том числе новгородский архиепископ Геннадий и сосланный сюда ростовский архиепископ Иоасаф. Из известных ссыльных конца XV в. в монастыре жил также киевский митрополит Спиридон, написавший здесь полемическое сочинение против еретиков «Изложение о православной истинной нашей вере» и «Житие святых Зосимы и Савватия». Посетив Ферапонтов монастырь в 1461–1462 гг. Пахомий Логофет отметил, что он «зело красен, много имуще братии Господеви работающих». В 1488 г. деревянный монастырь сгорел вместе с новым деревянным же собором 1466 года, и в ходе реконструкции на средства Иоасафа был возведен первый каменный собор, который расписал фресками знаменитый Дионисий, а позже здесь сложился прекрасный архитектурный ансамбль. В XVI–XVII вв. влияние тихого и отдаленного монастыря постепенно ослабело. Сказались общий экономический упадок Белозерья после Смуты (некоторую поддержку оказали лишь льготы, дарованные новой династией Романовых в 1640-х гг.) и непомерные расходы на содержание сосланного сюда в 1666–1676 гг. патриарха Никона. По требованию опального патриарха были построены новые обширные каменные кельи и даже насыпан искусственный каменный остров в форме креста на ближайшем Бородавском озере. Окончательный упадок пришелся на конец XVII в., а в XVIII в. обитель даже упразднили, возобновив лишь к началу нашего столетия (уже как женский).