Волшебное окно - Дэйв Дункан

Прежде чем Рэп успел изучить все детали, они дошли до большого дома и его торопливо впихнули внутрь. Ослепленный светом, задыхающийся от едкого дыма и зловония, юноша попятился, но его толкнули прямо в кучу раздевающихся мужчин. Он споткнулся и упал на пол среди вонючих ног. Рэп закашлялся, из глаз потекли слезы, он задыхался в тепле, непереносимом после недели арктического холода.

Все мужчины вокруг него снимали одежду, Рэп поневоле последовал их примеру. Гоблины остались почти нагими, в нижних штанах, как он видел их в Краснегаре. Чувствуя головокружение и тошноту от противного запаха, дрожа и покрывшись потом, Рэп мучительно старался овладеть собой. «Будь мужественным! – говорил он себе. – Настоящие мужчины не страдают от тошноты».

Он разделся до рубашки и трусов и увидел, как его меховой костюм кинули в общую кучу верхней одежды у двери. Потом какой-то старик закричал на него. Видя, что Рэп не понимает, он стащил с него рубашку и яростно швырнул ее на пол. Очевидно, ношение рубашки в доме воспринималось как оскорбление. Он подтолкнул Рэпа в угол и сделал ему знак сесть. Смущенный своей наготой, Рэп рад был подчиниться. Он сел, обняв колени.

Дом представлял собой одну гигантскую комнату, превосходившую по длине парадный зал короля Холиндарна, он был сложен из огромных бревен. В центре находилось почетное место – каменная площадка вокруг очага. Там, на куче мехов, расположился Дарад, потягиваясь с видимым удовольствием.

Женщины собрались у меньшего очага в дальнем конце комнаты, и ясновидение подсказало Рэпу, что они готовят еду. Ни один из очагов не имел трубы. Дым, не желая выходить через отверстие в крыше, собирался в беловатые облака, колеблющиеся подобно морской зыби.

Видимо, дом не был достаточно теплым, если не считать мест у огня. Рэп был сначала введен в заблуждение, когда попал сюда с холода да еще в меховой одежде. Там, где он сидел сейчас, воздух был ледяным и сквозняки свободно проникали через щели дома. Рэп дрожал и с трудом удерживался, чтобы не стучать зубами. Запах тут, внизу, не был так уж силен, но глаза все еще слезились. Это было нечестно – требовать от человека мужества, когда он так замерз, а воздух так задымлен.

Женщины были почти не видны в своих просторных одеждах из оленьей кожи, доходящих почти до земли. Их головы покрывали платки из ткани, так что были видны только лица и кисти рук. Те гоблинские женщины, которых Рэп видел в Краснегаре, тоже были так закутаны, даже летом.

Мужчины, напротив, были почти обнажены, их кожа, смазанная жиром, отливала в свете огня тем самым зеленоватым оттенком, которым гоблины так гордились. Они заплетали свои густые черные волосы, также густо смазанные жиром в косу. Все мужчины казались малорослыми, но отчасти это было вызвано присутствием Дарада, который возвышался над ними, как лебедь среди уток, но все они были коренастыми и сильными, с крепкими конечностями. Глаза их были странной формы и расположены под необычным углом, тела лишены растительности, хотя лица покрывала черная щетина, рты у всех были большие, а зубы казались слишком крупными и острыми.

Дарад среди них казался великаном. Его бледно-розовое тело джотунна было покрыто золотистым пушком, но кроме этого – и многочисленными шрамами и татуировкой. Тонкое белье Андора висело на нем клочьями, вызывая громкое веселье, пока ему не нашли достаточно больших нижних штанов. Ему дали самую толстую меховую подстилку, рядом с вождем, а две молодые девушки начали втирать жир в его кожу. Похожий на большого белого моржа, нежащегося на солнышке среди тюленей, он явно приготовился наслаждаться приятным вечером.

Рэп сознавал, что должен казаться гоблинам таким же странным, как и они ему, и старался быть как можно незаметнее. Но выяснилось, что он не только выглядит не так, а и пахнет не так. Предупрежденный своим чутьем, он обернулся вовремя, чтобы встретить прищуренный взгляд огромного пса. Это, впрочем, мог бы быть и настоящий волк, серебристо-серый, весящий почти столько же, сколько и Рэп. В оскаленной пасти виднелись клыки, похожие на белые кинжалы. Шерсть на загривке поднялась, зверь уже напрягся, чтобы прыгнуть. Никто из гоблинов не обращал на них внимания, и пленнику грозила серьезная опасность.

Рэп мгновенно попробовал найти с ним общий язык, как он делал это с собаками и лошадьми дома. Он улыбнулся, поднял руку…

– Ну-ка, Флибэг, – прошептал он, – хорошая собачка!

Флибэг остановился, раздумывая. Как только успокаивающие мысленные посылы Рэпа стали доходить до пса, его шерсть улеглась. Он подозрительно потянулся вперед, обнюхал руку Рэпа, завилял хвостом.

Рэп осознал, что его всего колотит. Смерть от зубов волка могла быть не так ужасна в сравнении с тем, что ожидало его у гоблинов, но все-таки было приятно ее избежать.

Другие собаки подбежали посмотреть, что интересного нашел Флибэг, обнюхали Рэпа и стали лизать. Видимо, вкус Рэпа им понравился. Собаки тоже неприятно пахли, но гораздо лучше хозяев, и Рэп не возражал против их общества, тем более что они загораживали его от взгляда гоблинов. Вскоре они утратили интерес к Рэпу и улеглись на полу вокруг него. В Краснегаре дворцовые собаки тоже стремились держаться поближе к Рэпу.

Люди у главного очага – старшие на возвышении, на меховых подстилках, молодые – на краю его или на полу – все были заняты втиранием жира в свое тело или друг в друга, некоторые расчесывали и смазывали жиром волосы.

Вождем гоблинов был человек средних лет с бочкообразным животом и тонкими ногами. Весь вид его говорил, что он не терпит возражений. Татуировки на его лице были сложнее, чем у остальных, в косу вплетен серебряный шнур, шею украшало ожерелье из нескольких рядов медвежьих когтей, позвякивавших при движении. Вождь устроился рядом с Дарадом и разговаривал исключительно с ним.

Дарад был гостем. Кем же был Рэп, гостем или пленником? Никто не подумал предложить ему питья или хотя бы подстилку. Он мог бы быть и рабом, если Дарад действительно отдал его вождю. Да, не очень-то почетно – быть заменой двум лошадям, но своя логика тут была.

А пока он мог только сидеть, дрожа от холода, страха и одиночества. Надо было бы прочитать одну-две молитвы, но Рэп вообще редко молился, и было нечестно спохватываться сейчас, попав в беду. В Краснегаре он так редко благодарил Богов за свою благополучную жизнь! Боги могли решить, что своей неблагодарностью он заслужил несчастье. Если бы он серьезно помолился раньше, то, возможно, сообразил бы, что кража королевских лошадей – не лучший поступок. В конце концов Рэп посчитал подходящим помолиться Богу Храбрости, попросив послать ему достаточно мужества, чтобы перенести предстоящие испытания.